Вскоре Энгельсу предстояло столкнуться и с более серьезным обвинением на ту же тему: на заседании Рабочего союза в Брюсселе Мозес Гесс обвинил его в изнасиловании сожительницы Гесса, Сибиллы. Красный Волк вел протокол заседания, однако старательно избегал записывать обвинения Гесса: акт деликатности, о котором Энгельс (не присутствовавший на заседании) потом говорил Марксу, что именно это заставило его покатываться со смеху.
«Мозес, потрясая пистолетами, демонстрировал свои рога всему Брюсселю… должно быть, незабываемое зрелище… Если этот идиот будет упорствовать в своей нелепой лжи об изнасиловании, я, пожалуй, расскажу ему детали из прошлого, нынешнего и будущего… чтобы его удар хватил».
Гесс, который был на 8 лет старше Сибиллы, поручил ее заботам Энгельса, ее ровесника, попросив последнего помочь ей пересечь границу Бельгии. Энгельс рассказывал Марксу и раньше: Сибилла вдруг вообразила, что влюблена в Энгельса, а когда он никак не ответил на ее чувства, из мести рассказала Гессу, что Энгельс напоил ее и изнасиловал.
«Ее злоба на меня проистекает из любви, сильной и безответной… «Напоил» — это треть бутылки «бордо» на двоих».
Энгельс сказал также, что Гесс «совершено, кстати, свободен в отмщении мне при посредстве всех моих прошлых, нынешних и будущих любовниц» {11}.
В начале января Энгельс оставил Маркса в Брюсселе в одиночестве заканчивать Манифест. К тому времени было готово уже три варианта, два из которых написал Энгельс, а один — Гесс. Маркс начал с нуля, хотя и использовал последний вариант Энгельса — для вдохновения в качестве образца. Женни работала его секретарем, чтобы ускорить процесс. Их почерки словно переплетаются на странице: Маркс торопливо записывает свои мысли, а Женни терпеливо и кропотливо переписывает их разборчивым почерком, приводя в порядок бурлящие ненавистью и гневом обвинения своего мужа. Он клеймит буржуазию позором и настаивает, что революция закономерна, справедлива и неизбежна.
Неизбежность неизбежностью, но Маркса, как всегда, отвлекают от работы другие обязательства. Он писал статьи для «Deutsche-Brusseler Zeitung» и готовил лекции по экономике для Немецкого рабочего союза, которые хотел представить в виде памфлета. Кроме того, у него оставались обязательства перед Международной демократической ассоциацией, которые включали в себя открытие нового филиала организации в индустриальном текстильном центре Бельгии, Генте — маленьком бельгийском Манчестере. И в том же январе он обратился к Ассоциации с докладом о свободной торговле, который начал писать еще в сентябре {12}.
Некоторые утверждали, что свободная торговля сродни монархии, поскольку управляется по воле Божьей. Торговля объединяет людей, способствует их духовному и материальному благополучию и, как написал один историк, умножает блага цивилизации. (Этот аргумент даже использовался, чтобы снять торговые ограничения в Англии {13}.) Но Маркс на это отвечает, что торговля есть всего лишь «свобода капитала сокрушить рабочего человека». Тем не менее он выступает за свободную торговлю, потому что только в этом случае промышленность будет развиваться и процветать, что, в свою очередь, повлечет за собой социальные изменения, включая разделение мира на два основных класса: буржуазии, обладающей деньгами, и пролетариата, работающего за эти деньги {14}. (Позднее Энгельс описал это соотношение как «потомственное богатство с одной стороны — и потомственная бедность с другой» {15}.) Маркс предвидит выход этой системы отношений из-под контроля, что влечет за собой экономические кризисы и социальные революции.
Некоторые, возможно, могли обвинить Маркса в некотором цинизме — ведь он одобрял развитие торговли, умножающей страдания пролетариата. Однако одним из откровений Маркса было утверждение: как бы ни было трудно сдерживаться, преждевременная революция все равно обречена на провал.
Пока естественным образом не возникнут условия, при которых подавляющее большинство людей признает необходимость восстания (и Маркс очень рассчитывает, что именно свободная торговля ускорит возникновение этой ситуации), попытки устроить революцию с помощью насильственных действий выльются всего лишь в борьбу небольшой группы людей, элиты — за власть.
Маркс надеялся представить свою доктрину свободной торговли на собрании экономистов в Брюсселе в сентябре, однако не смог этого сделать. Впрочем, идеи его даром не пропали: частично, в слегка измененном виде они появляются в «Манифесте Коммунистической партии».
Энгельс, находясь в Париже, пишет Марксу, что очень расстроен бездействием членов Союза во Франции. Часть проблемы заключалась в том, что они не были на конгрессе в Лондоне и потому в политическом смысле «оставались совершеннейшими младенцами», хотя градус политической температуры на континенте неуклонно повышался {16}. Возможно, слова Энгельса — всего лишь невинная уловка, чтобы подтолкнуть Маркса к работе над Манифестом, но 26 января еще более разочарованное руководство Союза присылает Марксу еще более однозначное и сердитое письмо: если Манифест не появится 2 февраля, в отношении Маркса «будут приняты дальнейшие меры» {17}.
На самом деле Маркс уже почти закончил работу. В конце января он послал в Лондон 23 страницы готового текста {18}. Портной Лесснер передал рукопись немцу-печатнику Й.Э. Бургхарду, который держал небольшой магазин на Ливерпуль-стрит в Лондоне. Бургхард поместил текст в темно-зеленую обложку, а на титульном листе набрал ошибочно «Манифест коммунистической партии», хотя такой партии в то время не существовало. Имени автора на 8 сотнях экземпляров, сошедших с печатного станка в феврале 1848 года, указано не было. Английский чартист Джордж Джулиан Гарни назвал памфлет, написанный Марксом в его маленьком убогом домике и переписанный от руки его женой за обеденным столом, самым революционным документом, который когда-либо видел мир {20}.
Как писал Маркс, этот Манифест был менее драматургичным, чем «Символ веры» из вопросов и ответов Энгельса, однако гораздо более мощным по воздействию, благодаря своей сдержанности. Памфлет Маркса читается как обвинительное заключение в суде (возможно, это отголоски той профессии, которую он когда-то хотел получить). Он начинает с мелодраматичного «Призрак бродит по Европе, призрак коммунизма», а затем резко обрывает «сказочные» интонации, чтобы подробно изложить доктрину коммунизма и ту коррумпированную систему, которую коммунизм призван заменить {21}.
Синтезируя идеи других экономистов и интеллектуалов, осмысливая и переосмысливая их до тех пор, пока они не станут его собственными, Маркс описывает преступления буржуазии, которая, по его словам, не оставила никакой другой связи между людьми, кроме голого материального интереса, бессердечной оплаты наличными. Он говорит, что эта система низводит традиционно уважаемые профессии врача, юриста, священника — до платного наемного рабочего и превращает даже семейные отношения в чисто денежные. Маркс описывает потрясение, равного которому не было в истории человечества, — его вызвал капитал, в силу самой своей природы постоянно совершенствующий производство в целях получения прибыли, а это, в свою очередь, требует все новых рынков сбыта по всему миру. «Потребность в постоянно увеличивающемся сбыте продуктов гонит буржуазию по всему земному шару. Всюду должна она внедриться, всюду обосноваться, всюду установить связи». Его система торговли позволяет промышленнику получать сырье из самых отдаленных уголков, даже через океан — посредством пароходов или железных дорог, а это разрушает традиционную национальную промышленность. Старые цивилизации разрушаются, оказавшись втянутыми в эту новую сеть отношений. Буржуазия «создает себе мир по своему образу и подобию» {22}.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});