Читать интересную книгу Первые шаги - Софья Непейвода

Закрыв глаза, несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Здесь не Земля, и никто не будет считаться с моими представлениями о правильном или естественном. Надо принимать реальность такой, какая она есть, и не обманывать саму себя.

Псевдоволосы оказались не единственным выбивающим из колеи фактором. Сильно изменилось поведение: вместо неестественно спокойного и предельно правильного, теперь оно казалось безалаберным, похожим на действия ребёнка или игривого животного. По крайней мере, несерьёзным. Ну какой взрослый человек станет скакать по мебели или вот так висеть на потолке?

— Ты можешь вести себя по-человечески? — не выдержав, поинтересовалась я у невольного соседа.

Тот ненадолго задумался, и волосы зашевелились активней, то свиваясь в кудри, то вытягиваясь так, что концы пучками проволоки ложились на пол.

— Это… — мужчина неопределённо покрутил кистью, — могу, но недолго. А ты можешь вести себя по-чиртериански? — склонив голову на бок, простодушно спросил он, глядя наивными, как у котёнка, глазами.

Я смутилась и невольно отвела взгляд. Неудобно получилось. Одной невинной фразой пристыдил и поставил на место.

— Нет. Даже не представляю, как это, — призналась собеседнику. — Но ведь ты не чиртериан, а химера.

Собеседник отцепился от потолка, ловко приземлился на ноги, осторожно откинул волосы за спину, а потом обиженно посмотрел на свою потемневшую от крови ладонь.

— Ещё не привык, — пояснил он и скрылся в санузле.

Но уже через пару минут вышел, не дав мне времени придумать причину, по которой он успел пораниться.

— Это… — мужчина снова покрутил рукой. — Про химеру. Мы решили, что будем меняться: то я его поддерживаю, то он меня. Так никому не обидно, и всем хорошо. Завтракать хочешь?

Сбитая с толку неожиданным вопросом, я кивнула.

— Не знаю, что ты любишь, поэтому поставил на вторую и третью полку то, что тебе по кодам подходит, — сказал собеседник, надевая толстый, сделанный из материала, на вид напоминающего резину, драный халат. — На второй то, что съедобно для тебя и Шаса, на третьей — для тебя.

Перебравшись на кухню, я открыла холодильник и удивлённо застыла.

— А для тебя? — поинтересовалась я, поражаясь обильному выбору. Опекун никогда не заморачивался с продуктами, и обычно еда разнообразием не отличалась: ровно столько, сколько требуется для здоровой жизни.

— Мне всё подходит, — мужчина мельком глянул на полки в холодильнике, потом перескочил через стул (даже не подумав сдвинуть его с прохода), вытащил из небольшой печки сковородку и небрежно бросил её на стол. — Вот, тут это… — химера задумчиво покрутила рукой. — То, что некоторые люди любят есть.

Отодвинув стул, я шагнула к столу, и мужчина тут же переместился на его противоположную сторону, как будто не желая находиться рядом. Интересно, моё тело, по его мнению, воняет, как и с точки зрения разумных слизней, или дело в чём-то другом? Но промелькнувшую мысль быстро вытеснила другая. В сковороде оказалась картошка! Обычная жареная картошка с мясом. Она была такой на вид, запах и даже на вкус. Первая картошка со времени ренства! Где только отыскали? Едва сдержав начальный порыв (хотя кусочек всё-таки стащила), я метнулась к холодильнику, но остатков картофеля там не обнаружила.

— Где коды от того, из чего сготовлено?

Химера ткнула пальцем в мусорку, а потом с интересом наблюдала, как я в ней копаюсь. Но лучше перестраховаться, чем отравиться. Только получив подтверждение, что все компоненты данного блюда мне подходят, я вернулась к сковородке и позволила себе в полной мере насладиться неожиданным лакомством.

За жизнь в этом мире уже не раз встречала продукты, по вкусу похожие на Земные. Похожие, но не полностью идентичные — может, именно по этой причине не дающие такого наслаждения. А ведь если здесь есть картошка, то наверняка есть и нормальный хлеб! Крупы, лук, морковь, помидоры, яблоки — всё, что раньше казалось обычным, теперь воспринимается как деликатес.

Мужчина недолго полюбовался на моё пиршество, а потом достал из холодильника яйца, масло, какие-то фрукты, зелень и тоже сел завтракать. К тому времени, как я, впервые после ренства почувствовав, что объелась, оторвалась от сковородки, он тоже почти закончил и теперь с явным удовольствием хрустел скорлупой от съеденных яиц, предварительно посыпая её каким-то белым порошком. Закинул в рот последний обломок и внимательно осмотрел стол, подбирая остатки.

Помыв посуду, мы перебрались в комнату.

— Тут такое… — с сомнением поглядела на меня химера. — Ликрий я. Лик — это от меня, а Ри — от второго меня.

Я тоже представилась, после чего каждый занялся своими делами.

Всё-таки хорошо, что на Земле неизвестны ни чиртерианы, ни арваны. Даже без этого некоторые привычки нового соседа, мягко говоря, нервировали. Иногда он мог сорваться с места в карьер, практически мгновенно переместившись в другую часть квартиры или бегая по стенам и даже потолку, порой двигался так тихо, что обострившийся в результате изменений слух не помогал определить местонахождение, а иногда метал вещи, в том числе хрупкие, через всю комнату, причём так, что они оставались целыми и невредимыми. Доходило до того, что вода из кружки, которую мужчина небрежно швырнул от входа на стол у противоположной стены комнаты, не расплёскивалась.

По несколько раз в день Ликрий устраивал своеобразную тренировку. Он разбрасывал на полу какие-нибудь предметы (чаще всего — пищу), повисал на потолке вниз головой и подбирал их… псевдоволосами. Застав эти упражнения, я почти сразу поняла причину ранения его ладони: нередко, подбирая плоды, псевдоволосы оставляли на них глубокие порезы, а иногда буквально шинковали их на мелкие кусочки. Как бритвы. Неудивительно, что халат химеры такой толстый и от него по всей квартире валяются отсечённые ошмётки. Заодно нашли объяснения многочисленные царапины и засечки на стенах, к которым любил прислоняться Ликрий, и характерные следы на поверхности толстой металлической ванны. А ещё понятна причина, по которой химера сторонилась меня и Шаса — элементарная безопасность. С другой стороны, порой мужчине удавалось поднять даже очень нежную пищу, не повредив. Это вызывало удивление, и любопытство заставило снова искать информацию по двум его видам. Точнее, даже трём, поскольку, как выяснилось, нечто от эаледа (то есть тот вид, под который маскировался арван) тоже осталось.

Но глубоко копать не пришлось. Выяснилось, что у всех чиртериан именно такие псевдоволосы, как и у Ликрия. И это действительно не волосы в обычном понимании, а, в первую очередь, орган дыхания, во вторую — выделения, а уже в третью — предназначенный для манипуляции. Неудивительно, что каждый отдельный волос кажется толстым: в нём умещаются кровеносные сосуды, мышцы и нервы. Кстати, чувствительность «волос» очень велика, насколько удалось разобраться, вполне сравнима, а может, даже превышает таковую у пальцев. В том числе и болевая. Вспомнив институт, невольно посочувствовала мужчине: как он вообще выжил без лёгких? К тому же, наверняка, для него потеря «волос», мягко говоря, очень неприятна. У нетренированных чиртериан они шевелятся, могут поцарапать или содрать кожу, но серьёзных травм обычно не наносят. В отличие от тренированных — их «волосинки» мышечным напряжением способны превратиться в острейшее трёхгранное лезвие, представляющее огромную опасность как для других, так и для владельца. Кстати, характерным признаком смертельно-опасного в этом плане чиртериана являлась возможность удержать псевдоволосы в неподвижности в течение хотя бы нескольких минут.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});