Читать интересную книгу Революция Крови - Артем Бук

Вожак стаи открыл огромный клюв, в который запросто поместилась бы пара моих голов, и издал пронзительный крик. Ну вот кому придет в голову усеять такую пасть ещё и парой сотен острых как ножи зубов? Хорошо, что тварей хотя бы не сделали огнедышащими. А может, они просто предпочитали сырое мясо. В конце концов, если никто не видел, как они плюются огнем, ещё не значит, что подозрительно смахивающие на драконов из сказок зверюги на это неспособны.

Вопль гиганта привлек ещё с десяток птичек, которые теперь деловито прохаживались перед лесом, не обращая внимания на пасущуюся в паре десятков метров снедь. Я подумал о том, что мое присутствие их возбуждает, и не стоит ли забраться глубже в чащу, чтобы исчезнуть из виду. Мудрый шаг, располагай я большим временем. Пока же мне не пришло в голову ничего лучше, как поэкспериментировать.

— Птиц улетай. Быстра–быстра, — то, что я понимал язык Творцов, не означало, я мог на нем хорошо говорить. Но никто не делает роботов без выключателей. Изгнавшие поселенцев могли пожелать вернуться, чтобы навестить, или даже освободить их. Неужели единственным способом пробиться вниз в таком случае стало бы истребление хеллбёрдов с орбиты?

Идея ожидаемо оказалась глупой. Зачем оставлять стражу, которую заключенные могут просто заговорить? Ведь запершие на Вальгалле Долговязого и компанию даже не поленились вывести подвид фидатов, не слушающихся Голоса. Услышав речь Творцов, птицы буквально взбесились. Вожак ломанулся вперед, снеся крыльями несколько молодых деревцев. Остальные бесновались на лужайке, издавая громкие крики, распугавшие флегматичных до этого момента коров.

Ладно, я ошибся в инструменте, но концепция мне всё равно нравилась. Я до сих пор подозревал, что фидатский позволил мне пробраться через второе плато, а значит, мог пригодиться и здесь.

— Улетайте. Я не ваша цель. Улетайте, — мой фидатский благодаря практике с Кристиной звучал куда лучше, чем язык Творцов. А главное, действовал. Хеллбёрды мгновенно успокоились, и теперь толпились за спиной вожака, сложив крылья, и вслушиваясь в мою речь. Сам предводитель выглядел несколько озадаченным, и смотрел на меня, склонив голову вправо. Деревья ломать он перестал. Впрочем, желаемого я не добился. Улетать никто не спешил.

— Летите отсюда, — попытался я переформулировать свой запрос. — Я не враг. Я ваш хозяин. Приказываю вам.

Ничего. Может, местные Стражи говорили на каком–то диалекте? Жаль, спросить не у кого. Хотя стоп… что происходит с примитивными дронами вроде пылесосов, когда ты велишь им убраться вон, или не мешать тебе? Они бестолково зависают, понимая, что владелец что–то хочет от них, но не слыша приказа, который могли бы исполнить.

— Возвращайтесь в свои гнезда, — я старался говорить как можно более повелительно, хотя интонация скорее всего была здесь ни при чем. — Летите в свои гнезда. Домой.

Трое, стоявших ближе всего к лужайке, развернулись, и после короткого разбега взмыли в небо. За ними последовала ещё одна тройка. И ещё одна.

— Так, а тебя, Здоровяк, я попрошу остаться, — десятиметровый дракон, уже приготовившийся к взлету, недоуменно обернулся. Теперь взгляд его желтых глаз казался мне невероятно умным.

***

Они явились через пять дней после пуска ракеты. Видно, сборка дирижабля и правда была не таким уж простым делом -шериф не осмелился бы заставлять хозяев ждать. С плато открывался отличный обзор, и я засек аппарат, когда тот совершал маневры над морем в километре от берега. Поднимался он медленно, по какой–то вычурной траектории. Впрочем, я не силен в воздухоплавании, поэтому критиковать план полета не взялся бы.

Припарковались они возле церкви на шестом плато. Мне следовало догадаться об этом — даже доверенным Созданным не пристало осквернять своим присутствием место жительства хозяев. Меня терпели лишь потому, что исходно предназначали на убой. Встречать гостей отправился Коротышка Пять, и я увязался за ним без какого–либо разрешения. Возражать он не стал, хотя и беседой меня не удостоил.

Дирижабль уже привязали к статуям у входа в собор, и Джереми Блэкстоун ждал нас с другой стороны, невидимой для экипажа. Шериф явился в форме, но без оружия -дань правилам хозяев. Увидев меня, законника перекосило, но он сдержался, не сказав ни слова. Обмена приветствиями также не последовало — Пятый просто развернулся, и направился в лес, а мы побрели следом, как послушные ученики за строгим учителем.

До поселения мы так и не добрались. Остальные шестеро из местного комитета по внешним делам встретили нас наверху лестницы. Разумно, с учетом того, что одного из фидатов по результатам беседы должны были умертвить.

— Говори, — Долговязый обращался к шерифу. Я не заметил изменения в его интонации, но понял, что Творец использовал Голос- на лбу Блэкстоуна выступила обильная испарина, а обычно волевой взгляд холодных голубых глаз стал неуверенным и испуганным.

— Оно прилетело с Земли, — подумать только, этот подонок говорил обо мне в третьем лице, как его хозяева. — Оно фидат. Притворяется ученым, ксеносоциологом. Но раньше оно служило полицейским, а сейчас работает на земное правительство. За ним прилетели другие фидаты, но оно и моя племянница их убили. Шестнадцать фидатов, и ещё напарника вот этого, тоже земного агента. Я понял, что кто–то прислал его разнюхать о вас. Я пытался убить его, когда он прилетел. Потом я убил шахтеров, которые могли провести его на первое плато. Я велел разобрать дирижабли. Но оно всё же попало на гору. Когда я узнал, что оно идет, я выпустил ракету.

История мне понравилась. Всё будет даже проще, чем я думал. Из рассказа следовало, что я некая важная персона, которая косит фидатов пачками, и способна преодолеть массу трудностей на пути к достижению своей цели. В общем, ценный кадр. В отличие от самого шерифа, который напортачил везде, где мог.

— Почему ты не доложил о миссии самки? — вопрос задал один из непримечательных, заслужив мою мысленную благодарность. Эдак они решат скинуть беднягу Джереми со скалы вообще без какого–либо моего участия.

— Я… я ждал подтверждения, — похоже, контроль за Невидимыми всё же не был абсолютным, и допрашиваемый пытался юлить. — Она пробыла на Земле три месяца. Ей удалось познакомиться с важным сенатором. Мы перевели ему деньги. Он может нам помочь. Но я не поднимался для доклада, потому что не был уверен. А потом прилетело вот это.

— Ты должен был доложить нам о возвращении самки, — кажется, этот суд вовсе не подразумевал прений — только заключительное слово обвинителя, которым выступал Долговязый. — Ты должен был представить её саму для доклада. Впервые за сто ваших лет кто–то из вас продвинулся так далеко. Ты должен был доложить и о прибытии нового сильного фидата со связями на Земле. Не твоё дело решать, нужен он нам, или нет. Ты убил много людей, чья смерть привлекает ненужное внимание. Теперь твоё положение как шерифа подорвано. Правда ли, что самка более популярна среди низших, чем ты сам?

— Мои люди верны именно мне, я сам их набирал, — под внушением или нет, но Блэкстоун понимал, куда ведет это разговор. — Она просто смазливая самка. Слишком молодая, чтобы иметь врагов, как я за сорок лет служения вам. Вы помните, как меня привез отец, четырнадцатилетним пацаном сразу после пробуждения? Я всегда признавал вашу власть. Даже тогда, когда вы убили брата. Она не будет делать то, что вы говорите. В ней его кровь. Она будет принимать свои решения, как только вы скроетесь из виду. Она ненадежна.

— Она добилась прорыва там, где не смогли другие, — встряла Дамочка. — Ты же создаешь проблемы своей глупостью и жаждой власти. У твоего рода нет задачи стать королями побережья. Ваша задача — служить нам, и освободить нас. Ты не понимаешь. Или забыл. Неприемлемо.

На этот раз никто не прервал семерых, когда они один за другим выносили приговор.

Когда умолк последний, я схватил не способного сопротивляться шерифа, и швырнул с обрыва вниз, на камни. Меня никто не похвалил, и не пожурил. Это было приемлемо.

***

Они назначили событие на вечер того же дня. Хорошо, что не позже. Мне было нечего больше делать среди Творцов, а дирижабльне мог ждать вечно. Я так и не узнал, почему церемонию решили провести именно через пять дней. А может, дело вовсе не в местных днях. Они наверняка пользовались каким–то одним им ведомым исчислением времени с родной планеты.

Первый раз, когда я спросил у Долговязого, что они собираются делать с телом убитого мною коротышки, он лишь окинул меня взглядом, и отправился по своим делам. Но я не оставлял своих попыток, каждый день приставая с этим вопросом к кому–то из семи обладателей шевелюр.

В итоге сорвался Пятый, прервав заговор молчания, и прямо заявив, что это не моё дело. То, что нужно — и я немедленно разразился монологом, полным сожалений и причитаний о том, как оно, недостойный Низший, посмело покуситься за жизнь Хозяина. И хотя великодушные Творцы пощадили его для дальнейшей преданной службы, оно хотело бы отдать дань уважения усопшему. Потому что если оно этого не сделает, то страшные муки совести будут преследовать его вечно. А это может негативно повлиять на его эффективность, столь важную для Хозяев.