– Ух ты, – кивнула Джой, – все так серьезно?
– Да. Похоже на то.
– Так о чем вы ссорились? – спросила она с блеском в глазах.
Он рассмеялся.
– Боже. Не знаю. Сейчас у нас довольно непростое время. Несколько месяцев назад из Штатов вернулся ее друг, и с тех пор она изменилась. Раньше была трезвенницей, не принимала наркотики, занималась йогой, правильно питалась, рано ложилась, все такое. И вдруг превратилась в тусовщицу. И виноват не друг. Он правда хороший парень. Похоже, он просто спровоцировал ее возвращение к старой жизни. Мы с ней должны были увидеться в городе сегодня днем, но она предпочла встретиться с новым другом Франко. Говорит, он гей, но я что-то сомневаюсь. Понимаешь, Джесс всегда делает, что она хочет. Если ее желания совпадают с твоими планами, то хорошо. Если нет, то… – Он пожал плечами.
– И как все эти тусовки сочетаются с материнством?
– Именно, – согласился он, приглаживая волосы. – В том-то и дело. Не знаю. Это меня и тревожит. Очень тревожит. Я подумал…
Он уже хотел сказать, что возможно, они совершают ошибку, им следует узнать друг друга получше, прежде чем стать родителями, но осекся. К такому крутому повороту Винс пока не был готов.
– Ой, не знаю. – Он улыбнулся и вонзил вилку в пирожное. – В конце концов, ведь все должно получиться. Однажды она забеременеет… А у тебя что? В чем заключается «плохой брак»?
Она криво улыбнулась.
– У тебя что, весь день свободен?
– Не весь день, но как минимум… – Он посмотрел на часы. – Ой, минимум три часа.
И Джой рассказала ему душераздирающую историю о девушке, которая искала стабильности и надежности после развода родителей и нашла мужчину, который ей их подарил, но только чтобы потом забрать обратно. Мужчину, который перепутал брак и вступление в собственность. Который понятия не имел, как дарить или принимать любовь. Который хотел, чтобы Джой увяла и рассыпалась на кусочки и никто больше не пожелал ее – даже он сам.
Она отважно улыбалась, пока рассказывала свою историю, но нижняя губа предательски подрагивала, намекая на глубокое несчастье и горькое сожаление.
– Я даже ходила в совет по вопросам брака, «Рилейт», – призналась Джой. – Примерно через год после свадьбы. Все было просто ужасно, мы постоянно ссорились – тогда я еще не полностью подчинилась его воле и пыталась сохранить перед всеми видимость чудесного сказочного брака. Мне просто нужно было с кем-то поговорить, рассказать, что происходит. И вот я приехала на Портленд Плейс, и приятная женщина с палочками в волосах начала задавать вопросы о моем детстве и детстве Джорджа. И пока я разговаривала с ней, мне стало очень жаль Джорджа, я увидела его несчастным брошенным маленьким мальчиком, у которого в жизни нет никого, кроме меня, кто бы заботился о нем и присматривал за ним, и тогда я не смогла сказать о нем ничего плохого. Так странно.
Она говорит: «Вы его очень защищаете, да?» А я: «Да». Она предложила мне попробовать с ним поговорить, привести на следующий сеанс. Но я никак не могла этого сделать. Если бы Джордж узнал, что я рассказала совершенно незнакомому человеку о его детстве и нашей свадьбе, он пришел бы в ужас. На этом все и закончилось. Больше я не вернулась. Справлялась сама.
– И ты никому не говорила, насколько несчастна?
Она покачала головой.
– Даже маме?
Джой снова покачала головой.
– Однажды я написала письмо в Штаты, лучшей подруге, Максин. Она не была на свадьбе и ни разу не видела Джорджа. Она была так далеко, что я решилась ей обо всем рассказать. Письмо заняло десять страниц. Максин сказала, что расплакалась, пока его читала, потом дала почитать подруге, и та тоже расплакалась! А она ведь меня даже не знает!
– Но твои друзья и близкие наверняка знают, что ты несчастна.
– Да, знают. Мы просто об этом не говорим. Я не хочу никого расстраивать. Маму, которая гордо стояла рядом со мной на свадьбе и так тепло приняла Джорджа в семью. Моих друзей, которым так хотелось поверить в красивую историю о любви…
– А ты? Любишь его?
Джой посмотрела в глаза Винсу и смущенно улыбнулась.
– Нет, – мягко сказала она. – На самом деле нет. Никогда не любила.
– Даже в день свадьбы?
– Даже в день свадьбы.
– Тогда зачем? Зачем ты вышла замуж?
– А это – самый трудный вопрос. Потому что – не знаю, честное слово, действительно не знаю…
Он изумленно посмотрел на нее. Войти в зал регистрации, произнести клятву перед своей семьей, перед друзьями – с кем-то, кого ты не любишь? Настоящий кошмар. Винс был потрясен.
– Ты должна уйти. Ты понимаешь?
Она кивнула.
– Шесть лет, Джой, шесть с лишним лет твоей жизни. Твоя молодость. Выброшена. – Он щелкнул пальцами. – Вот так. Словно мусор.
– Знаю, знаю. Настоящая свалка. Но я ее устроила, мне и разгребать.
– Слушай. Что бы ни случилось, давай оставаться на связи. Я должен знать, что с тобой происходит. Знать, что у тебя все в порядке.
– Конечно. Но ты не сможешь мне позвонить.
– Почему?
– У нас нет телефона.
– Что?!
– Знаю. – Она поджала губы. – Джордж считает, что с помощью телефона посторонние люди могут вторгаться в личное пространство. Ненавидит их. Поэтому у нас нет телефона. А у меня на работе частные разговоры запрещены.
– Боже. – Винс покачал головой, не в силах поверить. – Ну, значит, ты позвонишь мне. Вот, – он написал на салфетке свой номер, – пообещай, что не пропадешь.
– Хорошо. – Она взяла салфетку и посмотрела на номер телефона. – Но как же твоя девушка? Она будет не против?
– О нет, только не Джесс. Она считает меня чудаком, потому что я не общаюсь ни с одной из бывших. Считает, у меня плохой характер.
– Итак, – Джой сложила салфетку и убрала ее в сумку, – ты считаешь меня жалкой?
– Даже и в мыслях не было. Ты точно не жалкая. Но если через месяц ты позвонишь и скажешь мне, что по-прежнему замужем за человеком, который не выпускает тебя из дома, которого ты даже не любишь, тогда – да, возможно, я заподозрю, что ты псих.
Она рассмеялась и закрыла лицо руками.
– Как же вовремя я тебя встретила. Я как раз гуляла по Лондону и обо всем этом размышляла. Никак не могла разобраться. Но на самом деле все просто, да? Нужно просто уйти.
– Да, – одобрительно закивал Винс.
– Ведь он обычный человек. Он от этого не умрет и не взорвется.
– Возможно, даже обрадуется.
– Да. Может даже обрадуется. Бояться нечего.
– Совершенно.
– И я смогу вернуться в Лондон.
– Конечно.
– И видеться с друзьями.
– Разумеется.
– И делать, что захочу и когда захочу.
– Да.
– Черт!
– Именно.