У поезда они разошлись. Садясь в вагон-ресторан, Рейвен оглянулась и увидела Слейта. Она помахала ему и закрыла за собой дверь.
К тому времени, когда Рейвен и Сейди закончили подавать обед, было уже темно. Обе они устали и проголодались. После того как они сняли форменные платья и переоделись, Тед проводил их в последний вагон – личный вагон Джереми. И хотя они привыкли к роскоши «Монтесумы» и личного вагона Теда, они оказались не готовы к прямо-таки дворцовой пышности вагона Джереми.
Сказочные коллекции картин, хрусталя, скульптуры, а также роскошная мебель заполняли все стены и каждый уголок железнодорожного вагона. Одетый в черный шелковый костюм, Джереми выглядел неотразимо: джентльмен с головы до ног среди своих великолепных произведений искусства.
– Добрый вечер, друзья, – приветствовал он гостей. – Мой повар Томас приготовил для вас необыкновенный обед. Надеюсь, он вам понравится.
– У меня нет личного повара, – заметил Тед, – потому что в нашем поезде есть вагон-ресторан с отличной кухней.
– Это понятно, но Томас служит у меня так давно, я просто не знаю, что бы я без него делал. Он одновременно и мой повар, и официант, и камердинер, но он не говорит по-английски, поэтому прошу меня извинить за то, что с ним я буду говорить по-испански.
– Мы вас понимаем, – откликнулась Сейди, с изумлением оглядывая вагон. – Я даже не знаю, на что смотреть сначала. Просто глаза разбегаются. Сколько же у вас здесь сокровищ!
– Спасибо. После железной дороги, искусство – моя вторая жизнь. Но, Тед, разве нельзя сказать, что наши прекрасные леди – сами совершенные произведения искусства?
Тед хихикнул:
– Согласен, но думаю, они никому не разрешили бы спрятать их в сокровищницу.
– Да, это так, но, с другой стороны, лучшего места для по-настоящему красивой женщины, возможно, не найти. Она будет защищена, обожаема и ограждена от уродства внешнего мира.
– В общем, будет заперта в золотой клетке, – закончила его мысль Рейвен.
– Вы меня неправильно поняли, моя дорогая. Ни один мужчина не захотел бы спрятать вас навечно, а только защищать и баловать, как вы этого заслуживаете.
– Я не против того, чтобы меня баловали, – вмешалась Сейди, – но сидеть в золотой клетке я не согласна.
– Никто не смог бы посадить тебя в клетку, Сейди, – успокоил ее Тед, – но я постараюсь как можно скорее надеть тебе на палец золотое кольцо, пока ты не сбежала.
– Поскольку я бежать не собираюсь, сделать это будет нетрудно.
Все засмеялись, и Джереми провел их к столу. Мебель была вполне в стиле королевы Анны – хрупкая и очень дорогая. Было такое впечатление, что ее могли импортировать прямо из Англии, но для того, чтобы обставить всего лишь железнодорожный вагон, это было немного слишком, и Рейвен подумала, что, должно быть, ошиблась. Тем не менее, все было очень красиво и свидетельствовало о хорошем вкусе Джереми.
О вкусе говорила и еда, которую – перемена за переменой – подавал Томас. Джереми объяснил, что все это были блюда испанской и мексиканской кухни, рецепты которых передавались в его семье из поколения в поколение. Все было отменно вкусным и не уступало обильной еде, подаваемой в отеле «Монтесума».
Джереми проявил себя как щедрый и гостеприимный хозяин, и Рейвен в который раз не смогла представить себе, что он преступник. То же самое нельзя было подумать о Теде. Возможно, что более правильной является ее первоначальная версия: одного из них или обоих контролирует Команчи Джек. Но подтверждающих эту версию доказательств у нее все еще не было.
Когда обед подошел к концу, Рейвен извинилась, сказав, что ей надо попудрить носик, и отправилась в ванную комнату. К счастью, чтобы туда попасть, надо было пройти через спальню. Еще более удачно было то, что Тед и Сейди остались с Джереми.
Закрыв за собой дверь в столовую, она оказалась в маленькой гостиной с большим письменным столом и стулом с высокой спинкой. Здесь Джереми, по-видимому, работал. Она присела у стола и начала тихо выдвигать ящики. Пролистывая бумаги, она надеялась найти доказательства виновности Джереми. Ничего, кроме расписаний движения поездов и графиков, в столе не было, если только он не использовал эту информацию, чтобы организовывать грабежи. С таким же успехом она могла быть нужной для его работы в качестве специального представителя Южно-Тихоокеанской железной дороги. Потом она нашла сведения о расписании поездов дороги «Атчисон, Топика и Санта-Фе». Если бы он был главным во всех этих преступлениях, они как раз могли бы ему понадобиться. Но с другой стороны, он же собирался заключить сделку с этой веткой железной дороги, так что…
Вздохнув, она встала. Придется поискать в спальне.
Она вошла в комнату и, пораженная, остановилась на пороге. Она никогда бы не подумала, что Джереми Льюис Сентрано может быть таким чувственным человеком. Всю середину спальни занимала круглая постель, покрытая блестящим черным шелком. По стенам были развешаны шкуры экзотических животных, на полу также лежали шкуры. На одной из стен висели чучела голов разных животных, среди них – голова бизона.
Оказывается, Джереми любит не только искусство, но и охоту. Впрочем, в этой комнате не было ни одного произведения искусства. Это ее тоже удивило. Джереми очень интересный человек, но какое ей дело до того, как он обставляет свое жилье? Она здесь, чтобы найти доказательства.
Она выдвинула ящик комода и начала перебирать находившееся в нем белье, когда услышала, как дверь в гостиной открылась и снова закрылась. Рейвен сначала замерла, потом кинулась в ванную и, оставив дверь открытой, стала судорожно пудрить лицо.
– Моя дорогая, – сказал Джереми, – как мило с вашей стороны найти предлог, чтобы увидеть мою спальню.
Рейвен в тревоге подняла глаза. Она ждала, что войдет Сейди.
Джереми прислонился к косяку, внимательно изучая Рейвен.
– Вам понравилось то, что вы увидели?
– Все очень необычно.
– И только-то? Мне казалось, вы могли бы сказать и больше.
– Я не знала, что вы любите охоту.
– Охота очень похожа на коллекционирование предметов искусства. Всякая экзотика достойна того, чтобы ее собирать. Вы со мной согласны?
– Я не коллекционер, – ответила Рейвен и, быстро положив на место пуховку, нащупала в сумочке «кольт». Тяжесть пистолета вернула ей уверенность. По какой-то неизвестной ей причине присутствие Джереми вызывало у нее неловкость.
– Поэтому следует включить в коллекцию вас, моя дорогая.
– Я так не думаю.
– Подойдите ко мне. – Он протянул руку, и она осторожно взяла ее. Он повел ее к постели. – Вы очень чувственная женщина, Рейвен. Я это сразу понял, как только увидел вас. Вам лишь нужен мужчина, который разбудил бы вашу чувственность.