– Холодно здесь, – сказал Верн.
Она не ответила. Верн провел глазами по комнате. Положил ногу на ногу. Живость в его теле начинала постепенно прибывать. Предметы в комнате возникали, точно из небытия. К ним тоже возвращались жизнь и цвет. То, что произошло несколько минут назад, опустошило их, высосало из них весь смысл, любая вещь в комнате, на какую ни глянь, была пустышкой. Но теперь смысл, а с ним и обычное свечение вещей понемногу восстанавливались, по каплям просачиваясь назад, на свое место.
В комнате стало теплее. Верн курил, положив ногу на ногу, и чувствовал себя все лучше.
Он повернулся к Тедди.
– Может, мне лучше пойти домой.
Она быстро повернулась. Ее глаза сверкали.
– Ты хочешь? Ты этого хочешь?
Он медленно вынул изо рта трубку.
– Поздно уже. У меня завтра утренняя смена. – Он отвел глаза: это была неправда.
– Извини. Я думала, ты… захочешь остаться. Отсюда ведь недалеко до станции.
– Мне надо побриться. – Он потянул себя за рукав. – И переодеться.
Тедди молчала.
– Прости.
– Простить тебя? За что?
– Я не знаю. Не знаю! – Она умоляюще глядела на него. – Ты разочарован. Этого было… мало. Недостаточно. – Она кусала губу, ее глаза ослепли от боли.
Верн поежился.
– Нет. Дело совсем не в этом.
Она продолжала глядеть на него.
– Нет, дело точно не в этом. – Он поднялся на ноги. – Поздно уже. Я устал. Ты же знаешь.
– Я спущусь с тобой.
– Хорошо.
Тедди пошла взять пальто. Вернулась сразу, спавшая с лица, одинокая, в пальто, наброшенном на плечи.
Верн неловко взял ее под руку.
– Готова?
Она кивнула.
– Идем. – Они вышли наружу, в пустой коридор. Медленно, молча сошли по лестнице вниз. Воздух на улице был редок и свеж.
Верн задержался на крыльце, сделав глубокий вдох. Улицы были пустынны и темны. Далеко, в нескольких кварталах от них, возился уборщик, собирая бумажный и разный другой сор.
– Ну ладно, спокойной ночи, Тедди, – сказал Верн.
– Спокойной ночи.
Он спустился с крыльца и пошел через тротуар к своей машине. Тедди осталась стоять, наблюдая, как он открывает замок. Вот он скользнул на водительское сиденье.
– Завтра я тебе позвоню.
Она кивнула.
Он уехал.
Звонил телефон. Он открыл глаза. В комнате все плыло.
– Господи!
Он выволок себя из постели и поставил на ноги, держась за стену. Сгреб телефонную трубку и опустился на стул рядом с аппаратом.
– Алло? – Пальцами он убирал с лица волосы. Его руки дрожали.
– Это Тедди. – Она говорила спокойно. Произносила слова ничего не выражающим голосом. Он взглянул на часы на другой стене, но без очков ничего не увидел. Яркий солнечный свет заполнял комнату, вливаясь через окно.
– Который сейчас час?
– Девять тридцать.
– Я проспал. – И добавил: – Я собирался позвонить тебе позже.
– Да.
Он пошарил вокруг в поисках очков. Они были в пальто на спинке стула рядом с кроватью. Солнце слепило его, он сощурился, потер глаза. Зевнул.
Голос Тедди раздался снова, тихий, лишенный эмоций.
– Дон зовет меня с собой сегодня вечером. Я не знаю, что мне делать. Пойти?
– Дон? Куда? Куда он тебя зовет?
– В «Уокер-клуб».
– А. – Мгновение он молчал. Представлял себе, как она ждет ответа, вцепившись в трубку на том конце провода. Придумывал, что сказать. Солнце уже не так слепило глаза. Прикрыв веки, он откинулся на спинку стула, зажал трубку между плечом и шеей. Время шло.
– А ты хочешь? – решился наконец он.
– Не знаю.
– Где ты сейчас? Дома?
– Я в аптеке. Мне не спалось. Я гуляла.
– В какой аптеке?
Она молчала.
– В какой аптеке? Далеко отсюда?
– Нет.
Он подумал.
– Я могу приехать и забрать тебя.
– Правда? – Она продиктовала адрес.
– Будешь ждать меня там?
– Подожду.
– Точно?
– Да, я подожду.
Он повесил трубку. Немного погодя прошел в ванную и принял душ. Побрился, оделся, послушал новости по радио. Наконец он надел пальто и спустился к машине. На работе надо быть в полдень. Значит, у него есть около двух часов.
Он нашел ее стоящей у аптеки, где она подпирала спиной стену. Он открыл дверцу, и она направилась к нему.
– Приветствую, – сказал он, заводя машину. – Здравствуй.
– Как ты сегодня?
– Прекрасно. – Она повернулась к нему. – Извини, что разбудила тебя так рано. – Он не понял ее интонации. И фыркнул.
– Неважно.
– Когда тебе на работу?
– В полдень.
– Значит, у нас есть немного времени.
– Похоже на то. – Он влился в поток машин.
– Верн… что случилось?
– Волнуюсь из-за программы. Я еще не готов к следующему четвергу. Вот и задумался об этом.
– Мы ведь можем немного поездить?
– Конечно. – Он посмотрел на часы. – Только мне надо заехать куда-нибудь поесть. Я не завтракал. – Они поехали молча.
Тедди поерзала.
– Верн… Ты ведь не расстроен из-за вчерашнего?
– Что ты хочешь сказать?
– Ты вдруг стал таким… таким чужим. Таким далеким. Ушел в себя и замолчал.
– Извини.
– Мне хотелось бы знать почему. Ты можешь мне сказать?
– Я и говорю. Все из-за моей чертовой программы.
– Неужели все дело в ней? – Он чувствовал, как она неотрывно смотрит на него, изучая его лицо. – А не в том, что произошло вчера ночью?
– При чем тут это?
– Мне показалось, что прошлой ночью тебе было… противно.
Верн фыркнул.
– Ради бога! – Он встал на красный. – Дело совсем не в тебе. Просто эта еженедельная спешка так на меня действует. Давление. Вот иногда я и выкидываю фортели. К тебе это не имеет никакого отношения. Я такой уже много лет.
– Ты очень нервный. Это видно по тому, как двигаются твои руки. Ты очень напряжен.
Верн немного подумал.
– Странная штука. Около одиннадцати часов утра у меня возникает чувство, как будто кто-то усаживается мне на плечи. И давит. Как жернов. Пригибает к земле.
– Ты знаешь почему?
– Вес облегает меня, как перчатка руку. Кажется, будто на моих плечах держится мир. Ответственность. Из-за работы, наверное. Она меня измотала.
– Ты чересчур выкладываешься.
– Мы живем в мире конкуренции!
– Боишься быть проигравшим?
Он нахмурился и замолчал.
– Прости, – сказала Тедди.
– В общем, не беспокойся из-за вчерашнего. Забавно, как женщины любят все приписывать себе. Что ни случись, плохое ли, хорошее ли, всему причиной они.
Они бесцельно ехали дальше.
– Мы едем куда-то? – спросила Тедди. – Или просто катаемся?
– Катаемся.
– Ну и хорошо.
– Ты говорила, Дон звал тебя с собой сегодня. Ты идешь? Что ты решила?
– Не знаю. А ты что думаешь? Я подумала, может, мы с тобой…
– Ты хочешь?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});