— Сопровождение? Ха! — Девчонка вскинула воинственно подбородок. — Я и сама могу о себе позаботиться! А кто посмеет угрожать, будет иметь дело с...
— Госпожа Миррима!
Через группу углежогов, ожидающих расчёта с покупателями и заодно развлекающихся бесплатным зрелищем, протиснулся ещё один мой старый знакомец, по-прежнему безбородый, но кожа на упрямом подбородке уже не выглядела гладкой, выпустив из себя кончики волосков будущего драгоценного гномьего достояния.
Вельши, поправив сбившийся от бега кожаный фартук поверх припорошенной пеплом и порошком окалины одежды, сурово сдвинул брови и потребовал:
— Возвращайтесь домой, госпожа! Дядюшка велел следить за вами, а в такой толпе...
— Разве это толпа? — фыркнула гномка. — Ещё бы бестолковые орясины на пути не попадались... И вообще, дядя Гедди любит, чтобы я его встречала! Вот и пойду встречать!
Она развернулась и, ловко поднырнув кому-то под руку, вмиг исчезла из поля моего зрения. Вельши ругнулся, но, следуя приказу наставника, не остался стоять столбом, движением широких плеч расчистил себе проход и устремился за капризной девчонкой. Конечно, достаточной для погони скоростью перемещения гном похвастать не мог, но зато по звонким возмущениям, возникающим то тут, то там в людском море, определить, куда направляется беглянка, было легче лёгкого. Особенно с высоты моего роста или роста Марека, который...
— Эй, о чём задумался?
Русоволосый покачнулся с пятки на носок, переводя в мою сторону туманный взгляд:
— Юность, не знающая страха...
— И что с того?
Он приподнял брови, опустил, качнулся ещё раз и быстро зашагал прочь. Примерно в том же направлении, где Миррима возмущённо воевала с новыми преградами на пути.
Странноватое поведение. Понятно одно: чужеродное Кружево разума взбрыкнуло и заставило парня действовать. Но что именно он собрался делать? Пойти следом? Удобный момент упущен. В прирастающей, как во время прилива, толпе я не смогу найти пропажу, даже раскинув «паутинку». И голос гномки уже полностью растворился в гуле торговых споров... Ладно, надеюсь, ничего дурного с Мареком не случится. А если он поспешил убраться с глаз подальше, чтобы проследить за тем, как я исполняю поручение, тем более следует преспокойно отправиться к фонтану. Мне нужно узнать секреты некроманта, а нерадивому слуге доверия уж точно не будет!
К тому же в месте назначения хоть можно свободно вздохнуть: до середины дня основная часть горожан суетится на ярусах жилых домов, лавок и мастерских, а главная площадь расположена близко к крепостным укреплениям, что совершенно разумно, поскольку источник питьевой воды нуждается в бережном обращении и неусыпной охране. Правда, любой желающий вполне может подойти и присесть на бортик бассейна, дабы дать отдых ногам и полюбоваться на статую-хранительницу. Я, к примеру, так и поступил. Причём искренне порадовался, что сел прежде, чем поднять взгляд на каменное лицо, претерпевшее неожиданные, но существенные изменения с тех пор, как моим намерением и стараниями Рианны артефакт, защищающий город, был пробуждён к жизни: с высоты человеческого, но взрослого, а не своего роста на меня смотрела... принцесса.
Одеяние статуи осталось по-прежнему смутно очерченным, испещрённым складками необработанного камня, руки всё так же ласково тянулись к людям, проходящим по площади, предлагая остановиться, вкусить спокойствия и мира из раскрытых ладоней, но уверенная зрелость уступила место робкой и трепетной юности: её высочество поделилась своим обликом с артефактом.
Разумеется, у Рианны ни желания, ни стремления оставить свой след в путанице чар не было. Но чудеса почему-то всегда происходят с теми, кто не разделяет жизнь на дурное и хорошее, а просто живёт, радуясь каждому новому мигу. Найти же объяснение можно любому странному и невероятному событию, уж что-что, но это мне доподлинно известно! И объяснение звучало до обидного просто — Сила, текущая через Кружево Моста, не могла не отразить в своём потоке фрагменты узора, пронести их за пределы живого тела и, соприкоснувшись с нитями заклинания, составляющего артефакт, благодарно запечатлеть образ того, кто соединил два далёких берега между собой. Наверное, так и должно быть, ведь артефакт не имеет смысла без тепла крови, бегущей по руслам сосудов, и сердца, неустанно бьющегося в груди. Но сие означает...
Я устало упёрся ладонями в шероховатый камень. Странно, даже не могло в голову прийти... И всё же так было. Так должно было быть, ведь у Мин за всё прошедшее время наверняка был не один владелец, и не двое, а... Может быть, больше десятка. И каждый из них оставил в чарах, пронизывающих клинок, свой отпечаток. Женщина, слишком поздно осознавшая, что её ненависть — лишь преддверие любви, могла выглядеть совсем иначе, чем Нэмин’на-ари, улыбавшаяся мне. Но внешность не самое главное, с неё всё только начинается, а вот прячущееся внутри... Какой была та, древняя воительница? Отважной, без сомнения. Верной своему долгу. Упрямой и упорной. Но перечисленные черты составляют стержень личности, сердцевину древесного ствола. А что наросло вокруг? И не потерялось ли в череде веков истинное лицо Мин? Не стиралось ли оно при столкновении с волей и чувствами каждого из Мостов, сжимающих в ладони рукоять древнего меча?
Я не помню своих предыдущих жизней. Почти не помню. И, честно говоря, не жалею, в них было мало того, что не хочется забывать ни при каких обстоятельствах. Милостиво лишённый памяти, я начинаю сначала и прохожу один и тот же путь до... определённого места. И каждый раз оно отодвигается всё дальше и дальше? Хотелось бы верить. А впрочем, какая разница? Я ведь всё равно забуду, где останавливался раньше. С чистого листа, только так. Книги предыдущих воплощений стоят на полке совсем рядом, но до них нужно ещё дотянуться, стряхнуть пыль, разъединить слипшиеся страницы, чтобы... Прочитать? Но если тратить всё время на чтение, кто будет писать книгу новой жизни? Правильно, никто. Так что возьмём перо, откинем крышку чернильницы, обмакнём заточенный кончик и коснёмся им листа, лишая бумагу девственной чистоты...
Хм, не слишком ли откровенные мысли меня посетили? Хотя, я же думал о Мин, которая... Любила меня. Возможно, и продолжает любить, но не может сказать о своих чувствах. И этим только лишний раз подтверждает: я остался прежним. Память меча не слабеет, и Нэмин’на-ари узнала меня почти сразу же, как коснулась моего тела. Узнала то, что кроется внутри. Лицо? А что лицо? Пряди материи всякий раз сплетаются по-новому, но Изнанка не меняет своей сути. Ни на крохотную часть. Значит ли это, что старые ошибки будут находить меня в каждом воплощении? И объединяться с новыми, чтобы...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});