– Конечно, нет, просто ты умнее меня, Куинлен. Я никогда даже пытаться не буду провести тебя.
Он немного успокоился, но тут же напомнил ей, что обещания она ему так и не дала.
– Послушай, ты можешь перестать на меня кричать? У меня даже в ушах звенит.
Куинлен пришел в ужас от своего поведения.
– Прошу прощения, миледи. Сам не знаю, что на меня нашло.
– Я сама виновата, я тебя напугала, – вздохнула Бренна. – А теперь скажи, что я делаю не так. В чем моя ошибка? Почему я не могу усидеть на нем?
– Потому что вы сидите почти на крестце. Но поскольку вы обещаете…
Она прервала его с таким видом, как будто сделала открытие:
– Мне, конечно, надо было воспользоваться этим советом еще вчера. Я не правильно держала поводья и уже сама догадывалась об этом. Бедный Вилли! Ему все время приходилось вскидывать голову. Он, наверное, думает, что я ненормальная.
У лошади больше здравого смысла, чем у госпожи, подумал Куинлен.
Ему все еще было неловко из-за своей неучтивости. Госпожа могла бы и обидеться на него.
– Удивительно, как он вас до смерти не затоптал. Вилли… Я правильно понял, вы черного назвали Вилли?
– Да. Но сперва я убедилась, что Коннор еще не дал ему имени. Мне об этом Дэвис сказал.
– Нет, Коннор еще не назвал его… – И он умолк.
– Тогда, я думаю, он ничего не будет иметь против имени Вилли.
У Куинлена задергалось веко.
– Почему Вилли? – поинтересовался он.
– Это уменьшительное от Вильяма, – объяснила Бренна, забирая поводья у Куинлена и поворачиваясь к жеребцу, чтобы отвести его в конюшню.
Он случайно заметил, что Бренна потеряла одну туфельку, подобрал ее и подал ей.
Она поблагодарила его, ухватилась за его руку, чтобы не упасть, и надела.
– Я назвала его Вилли в честь брата. Если я не скажу об этом мужу, ему не о чем будет волноваться. Коннор не любит, когда я упоминаю о своей семье.
– А почему вы думаете, что он этого не любит?
– Он начинает хмуриться и старается перевести разговор на другое, даже не знаю почему. Он не может их не любить, он их совсем не знает. А может, ему все равно и говорить о моей семье ему просто скучно, – добавила она.
– Сомневаюсь, миледи.
– Может быть, – кивнула Бренна, но не потому, что признавала его правоту, а просто из вежливости. – Я была бы тебе очень признательна, если бы ты не сказал про имя коня. Коннор иногда бывает такой странный, и, даже если бы я была почти уверена, что он не будет раздражен, я бы все равно не стала ему говорить. Вдруг это ему не понравится.
– Миледи, короче говоря, вы просите меня не говорить ему?
– Да.
– Я не буду. Но если он спросит, мне придется ответить. А мне вы собираетесь пообещать, что больше не сядете на черного?
– А что бы ты сделал, если бы я пообещала, а потом нарушила обещание? Конечно, я бы так никогда не поступила, но мне интересно знать.
– Тогда бы я запер вас в комнате до возвращения мужа.
– Ты способен на такое?
– Я бы не хотел этого делать, но ваша безопасность превыше всего.
– А ты мог бы кого-нибудь выгнать?
– Вас – никогда, – заверил Куинлен Бренну.
– Но у тебя есть право выгонять кого-нибудь в отсутствие Коннора?
– Да. При веских основаниях, которые я потом могу изложить лаэрду.
– А у меня случайно нет такого права? Да ты не бойся, я вовсе не собираюсь выгонять тебя, даже если бы ты осмелился запереть меня в комнате, чего, кстати, ты никогда не сделаешь. Просто меня интересует, могу ли я вообще кого-нибудь отсюда отправить.
– Если у вас есть какие-то проблемы, скажите мне. Или подождите до возвращения мужа.
Из его объяснения она поняла, что Куинлен такими правами не наделен. Но по крайней мере Бренна теперь знала, что она может н чего нет, и если она пригрозит Раену, что выгонит его, он не поверит и будет прав. Бренна вздохнула и не поднимала глаз от земли, пока они шли к замку.
Она немного успокоилась, когда вспомнила, что к крайней мере собиралась обратиться только в том случае, если Раен снова начнет приставать к ней. Но она придумала, как держать его подальше от себя.
Куинлен не понимал, почему его хозяйка так переменилась, став прямо на его глазах печальной и задумчивой.
– А вы хотели бы обладать такими правами, миледи? Бренна молчала.
– Если вас что-то беспокоит и вы не можете разобраться сами, скажите, я с радостью помогу.
Она покачала головой:
– Это очень личное дело, оно связано с членом семьи.
Куинлен облегченно вздохнул, и хотя ему хотелось улыбнуться, он удержался из боязни оскорбить ее чувства. Она, не дай Бог, решит, будто он считает ее беспокойство пустяком.
– У вас проблемы с Юфимией? – Он не дал ей времени ответить, а продолжил, полагая, что может дать дельный совет:
– Неплохо бы вам поговорить с Равном о его матери. Я уверен, он смог бы помочь.
Она снова покачала головой, но на сей раз гораздо энергичнее.
– Я сама должна разобраться. Когда Коннор вернется, я с ним поговорю.
– Как угодно, миледи. Она перешла на другую тему.
– Знаешь, с самого первого дня как я здесь появилась, я пытаюсь понять особенности здешней жизни. Есть какие-то правила, известные всем, кроме меня. Я могу кого-то из вас ненароком обидеть только из-за того, что мало знаю о горцах. Я была бы очень тебе благодарна, если бы ты мне понемногу все объяснил.
– Я буду счастлив помочь во всем, в чем могу.
– А можешь ты и еще двое, кого ты сам выберешь, поужинать с нами? Мы могли бы продолжить беседу, и я бы больше узнала о Мак-Алистерах. Теперь я одна из вас и хочу вести себя как подобает.
– Для меня большая честь сидеть с вами за столом, и я уверен, что те, кого я выберу, согласятся со мной. Они тоже будут польщены, леди Бренна.
А для нее это будет невероятным облегчением!
– Однако я не хотела бы оказывать кому-то предпочтение, н поэтому каждый вечер, пока нет Коннора, если можно, отбирай двух новых гостей. Так я ближе познакомлюсь с людьми мужа.
– Конечно, – ответил он.
– А когда вернется Коннор?
– Точно не могу сказать.
– Похоже, он надолго уехал, а мне так надо с ним поговорить!
Он уловил отчаяние в ее голосе и решил, что мачеха Коннора довела ее до этого. Он представил себе, как две женщины вынуждены вести борьбу за власть в доме, и удивился тому, что леди Бренна так сильно из-за этого нервничает. Может быть, она тоскует по мужу и потому так встревожена? Или считает, что он бросил ее одну, ведь Коннор вырвал Бренну из ее жизни и переместил в центр своей собственной.
Его госпоже потребуется время, чтобы обрести себя в другом, совершенно новом мире. По крайней мере Куинлен надеялся, что это скоро произойдет. Однако позже, в тот же день, он понял, что дело обстоит куда серьезнее, чем он предполагал. Нетта поймала его по дороге в солдатскую казарму и пожаловалась, что леди Бренна ведет себя странно.