а Нидхэм срочно направил в Орегон своего представителя, чтобы вообще запретить их. Он вложил свою долю 30 тысяч долларов и теперь предъявлял конструктору иск в том, что он якобы игнорирует его участие и «перегибает с этой девчонкой нечистых кровей». Другим доводом было «ущемление мужского достоинства Нидхэма, да и вообще всех мужчин мира, если вдруг женщина окажется чемпионкой планеты». Угроза лишиться тридцати тысяч сделала свое дело, Фредрик сдался, закончив заезды. Китти осталась «самой быстрой женщиной планеты», а Нидхэм решил... подать в суд на Фредрика за «принижение мужского достоинства и несоблюдение условий контракта». Дело замяли только после того, как Фредрик обещал ему провести в первый же удобный момент новые заезды на побитие «звукового барьера». За рулем, конечно, на этот раз будет сидеть только Нидхэм. Он был совершенно уверен, что первым перейдет эту грань. Ведь Китти стартовала с регулировкой ракеты лишь на 60 процентов тяги.
Такая возможность предоставлялась в июле следующего года. Правда, когда все было готово к первому старту, вышла небольшая неувязка: массивное тело Нидхэма просто не помещалось в миниатюрной кабине машины, рассчитанной на женщину. Механики немного поработали, и все уладилось. Никогда не сидевший за рулем гоночной машины человек решил первым покорить «звуковой барьер», заветную границу для многих виртуозов своего дела. Три дня шли тренировки, и уже на четвертый день было назначено «шоу». Первые два заезда не принесли успеха, а третий чуть было не окончился для незадачливого гонщика трагически. На скорости 877 км/ч было израсходовано все горючее, и Нидхэм выбросил парашют, но его стропы слиплись, и, к великому ужасу, тот не раскрылся. А подготовленная ровная трасса уже близилась к концу. Та же участь постигла второй и третий парашюты. Они беспомощно тряпками волочились за бешено несущейся машиной и оторвались. Когда санитарные и пожарные машины подоспели к застрявшей в песке авторакете, несостоявшийся чемпион сам вылез из кабины, и все облегченно вздохнули. Он отделался ссадинами на коленях и несколькими царапинами. Гонщик рассказал, что намеренно направил машину в сторону, в мягкий песок. Там она, глухо застонав, взметнулась в воздух, пролетела метров тридцать, пропахала борозду в несколько сот метров и благополучно остановилась. Приземление оказалось более неудачным для автомобиля, чем для человека: полностью была искорежена передняя часть, сломана подвеска колеса. Когда решили проверить причину неполадок с парашютами, выяснилось ужасное обстоятельство: в контейнеры со сложенными куполами кто-то влил соляную кислоту. Поврежденными оказались и все остальные парашюты, уже подготовленные к заездам. Этим злоумышленником оказался некто Дист, сотрудник фирмы, делавшей парашюты. Получив от «конкурирующей команды» кучу денег, он решился на преступление. Что делать! Таковы уж нравы капиталистического спорта.
Хэл Нидхэм больше не садился за руль рекордной машины, но азарт скорости обуял и его. Вложив новую сумму денег, он оказался одним из спонсоров и совладельцев новой машины. Он отошел от каскадерского занятия и стал кинорежиссером. Старый отреставрированный «Моутивейтор» Билл Фредрик продал вдове известного австрийского гонщика Йохена Риндта, погибшего в соревнованиях. Он еще при жизни начал собирать коллекцию экзотических скоростных машин, и его вдова продолжала это дело. Тем временем, завоевав себе славу и признание, Фредрик имел возможность взяться за создание нового рекордсмена. В это предприятие решила вложить средства американская компания по производству пива «Будвайзер». Конечно, машина приняла ее имя и ее традиционный ярко-красный цвет. Она стала именоваться «Будвайзер Рокит Спешиэл» и была почти точной копией «Моутивейтора». В ее строительстве участвовало несколько фирм. Нидхэм, сославшись на то, что «стал слишком старым для таких дел», предложил Фредрику новую кандидатуру на роль пилота ракеты на колесах. Это был друг и коллега Нидхэма 36-летний каскадер Стэн Баррэт, бывший боксер, отец троих детей, человек с твердыми руками и железными нервами. Когда-то он начинал с испытания спасательных систем в ВВС США.
В начале сентября 1979 года вся «команда» прибыла на Бонневиль. Из ярко-красного фургона выкатили тоже ярко-красный сигарообразный аппарат на трех серебристых колесах с надписями по бокам большими белыми буквами: «Будвайзер». Острословы язвили: «Если уж пивной король взялся за рекордные автомобили, то они непременно будут работать на пивной пене». Конечно, это была лишь пустая шутка. Топливом для жидкостного ракетного двигателя служит полибутадиен, а в качестве окислителя окись водорода. При пропускании окислителя через катализаторы он разлагается на водяной пар и кислород, который воспламеняет топливо, создавая чудовищной силы поток выхлопных газов. Вся реакция длится около 20 с, при этом создается реактивная тяга около 11 000 кгс. Весь длинный фюзеляж за передним колесом заполнен баками с топливом и окислителем. Спереди помещается электронная аппаратура, которая следит за работой всех узлов машины, фиксирует положение ее на трассе, измеряет действующие силы, регистрирует состояние здоровья пилота. Всего снимается 17 различных параметров, которые анализируются собственной электронной аппаратурой и передаются на центральный пост управления. Весь кузов диаметром всего полметра выполнен несущим из алюминиевых панелей. Колеса цельнометаллические. Обошлась новая авторакета в 900 тысяч долларов, но слава «самой быстрой бутылки в мире» должна была не только возместить все расходы, но и дать возможность ее владельцам хорошо заработать.
Несколько дней ушло на пробные заезды. Скорость возрастала до 515, 885, наконец до 966 км/ч, поочередно оставляя позади многочисленные победы прежних претендентов на высшее звание. «Будвайзер» упорно пробивался к самым заветным барьерам. В воскресенье, 9 сентября, незадолго до рассвета, заполнив баки топливом и окислителем, зарядив электронную следящую систему, механики дали о’кэй на старт. В 7.50 Баррэт ринулся в первую атаку на «звуковой барьер». Вся машина окуталась облаком пара и отработанных газов, и через мгновение красная стрела, выскочив из него, скрылась вдали, оставив за собой завихряющийся белый шлейф и быстро удаляющийся громоподобный гул. Две мили были разгонными, третья — зачетной. Ее Баррэт пролетел со средней скоростью 1027,758 км/ч. Остальные 13 миль были необходимы для торможения. К 8 часам утра 200 корреспондентов, радио и телевидение уже извещали мир о новом абсолютном рекорде скорости на суше. Правда, официально его не могли признать: Баррэт и не намеревался проделать обратный заезд. Для всех устроителей было важнее закрепить за собой «фактическое превосходство», а требования ФИА лишь «мешали развивать инициативу». За праздничным шампанским Баррэт объявил, что вечером же побьет скорость звука. Но как только он просмотрел телеметрическую запись хода машины, хмель сошел и он уже не вспоминал о своем желании. Дело в том, что приборы показали сильную неустойчивость машины на трассе, когда колеса отрывались от ее поверхности, вращаясь по инерции в воздухе на дистанции до тридцати метров, а потом снова опускались на землю.