— Вы и сами всё знаете… — Илли не собиралась успокаивать королеву, даже у очень сильных людей бывают минуты слабости, и не стоит забывать, что они имеют свойство проходить бесследно, а ощущение стыда от того, что кто‑то оказался свидетелем, непременно останется, — и для вас не новость, что люди очень неодинаковы. И в самой шутливой или курьезной ситуации все поведут себя по — разному. Большинство просто посмеется. Некоторые на минуту рассердятся и сразу все забудут. Некоторые, самые скупые и хозяйственные, немедленно потребовали бы новые сапоги. Но, к сожалению, встречаются и такие… недобрые, злопамятные, растящие в душе не любовь и сострадание к людям, а черные цветы ненависти и мести. Я многие годы была бедной сироткой, и если бы не жила в моей душе твердая уверенность, что вернутся родители и сестра и будут любить и защищать меня как прежде, то злые шепотки, высокомерные взгляды, пренебрежительное отношение и грубость могли бы сломать и озлобить. Ведь те, кто приезжают в приюты, зачастую просто выполняют некие правила этикета, на самом деле им ничуть не жаль тех, кто там живет.
— Илли… прости, пожалуйста… я невольно заставила тебя вспомнить самые тяжелые моменты твоей жизни. Поверь… я не нарочно. А ты снова права. Не стоит он ни моих слез, ни обид, ни мести. Что у вас произошло этой ночью?
— Давайте я раздерну шторы, налью чай и все расскажу подробно?
— А я не слишком напугаю горничных своим видом?
— Ничуть, — легко усмехнулась Илли, — Это я могу пообещать.
Кандирд появился, когда Илли допивала чай и заканчивала рассказ про ночные события, предусмотрительно пропуская все, что связано с дриадским тайнами. Не потому старалась умолчать, что считала Интарию недостойной этого знания, наоборот, боялась, что любознательная от природы королева завалит ее такой кучей вопросов, что на объяснения не хватит и суток.
— Кто‑то вроде обещал меня ждать? — Принц сел рядом с женой и, нежно обняв ее за талию, уставился в зеленые глаза с притворным укором.
— Извини, Кандик, — тут же повинилась королева, — это я позвала Лиллирель. Нам нужно было поговорить.
Задать следующий вопрос принц не успел, в комнату вошел хмурый король, сказал всем «доброе утро», сел рядом с женой и внезапно сгреб ее в охапку. Королева всхлипнула, и чтоб не мешать им поговорить, дриада сообразительно потянула Кандирда к зеркалу.
— Идем, — открыла путь отражений в свою спальню, — сейчас узнаю, какие у родителей планы, и тогда все тебе расскажу.
— Пока мы все заняты, — коротко ответила мать, — можете помочь Бенгальду, он нашел и вызвал во дворец друзей принца. А потом пойдем на водопады, лечить новенькую. И еще отец придумал одну ловушку… нужно обсудить.
— Сначала объясни… — прижав к себе жену, потребовал Кандирд, — что такое с Лирой?
— Ты и сам все знаешь. Она же говорила, что он ей нравится, но избегает ее? А вчера он попросил прощения…
— Это я уже слышал… но ведь больше между ними ничего не было?!
— Любимый, а дриаде больше ничего и не нужно. Любовь — это наша суть. Как только Лира поняла, что больше между ними препятствий нет, ее сущность начала расцветать. Так как я цвела, пока мы не поженились. Вот потому все дриады и были утром свежие и бодрые… она для нас сейчас как солнце для цветов. И ни спрятать, ни удержать в тайне это цветение невозможно. Это чувство так сильно, что дриада не может ничего с ним поделать.
— Ты же тоже меня так любишь? — восхищенно произнес Канд, и притянул жену к себе вплотную, просто для того, чтоб еще раз заглянуть в ее сияющие зеленые глаза.
— Ты и сам знаешь… — Илли обвила его руками, положила голову на плечо. — И я так счастлива… надеюсь, теперь, когда разоблачили мажордома, найдутся ниточки к колдунам. Так хочется уже оказаться в своем доме только вдвоем.
— И мне, — признался принц и, вспомнив ее слова о мажордоме, тяжело вздохнул, — вот чего ему не хватало?
— Злопамятный и обидчивый он по натуре… а еще мстительный и неуступчивый. Твоя матушка в юности пошалила, налила ему в сапоги сироп… вроде мелочь, а он воспринял как оскорбление. Да еще наверное, придворные смеялись, и слуги… у кого ума не хватило его раскусить. Вот это все, смех, шутки, подколки, он воспринял как величайшее унижение, счел злобой и подлостью, потому что сам такой. Люди всегда всех окружающих судят по себе. Это не я придумала, это папа всегда мне с детства повторял. Лживый обвиняет всех во лжи, нечестный заподозрит в воровстве, блудливый в распущенности. Он искренне верил, что королева гадкая и злобная, а ее кузен умный и порядочный, и служил ему не за деньги а за убеждения. Потому советник так тщательно скрывал дружбу с ним… он ведь был прирожденный торговец.
— Сволочь он прирожденная, — убежденно сообщил принц, — и говорить о нем больше не хочу. Лучше объясни, почему мы не пустили к ней Ингирда? Ведь он тоже переживает?!
— Сейчас переведем твоих друзей во дворец, а Гарстена сюда и пойдем в лес, вот тогда его и возьмем. Пусть у эльфов будет праздник… кстати! Можно будет посадить их на часок под уэллином. Ну Лиру и Инга. Тогда вам всем можно будет попросить по саквояжу.
— Ты у меня такая хозяйственная, — счастливо засмеялся Кандирд, — но зачем мне уэллин?
— Любимый, но мы же хотели строить дорогу? А в нем удобно хранить еду свежей. Я буду тебе давать с собой, когда ты будешь ездить на проверки.
— Знаешь, — хитро посмотрел на нее принц, — я передумал. Нет, не волнуйся. Дорогу строить мы будем, и мосты и заставы, и гостиницы, но почему бы мне просто не найти опытного строителя или даже нескольких? У отцовских инженеров есть очень способные ученики, он как‑то хвастался. Как я теперь начинаю подозревать, очень неспроста. Вот их я и приглашу. А проверять мы будем ездить с тобой вместе… в карете.
В гостиную Кандирда, где их ждали друзья принца, молодожены отправились по коридорам, сделав вид, что принц ходил пригласить эльфийскую принцессу на завтрак. Илли очень хорошо помнила, что позавтракать в будуаре матери ему не удалось, и заставила мужа позвонить из своей гостиной и отдать прибежавшим слугам указания.
Юнизу они встретили на полпути, девушка шла навстречу с самым высокомерным видом. Дела делами, а забывать о создании для Илли крепкой легенды не стоило, чтоб не давать ни малейшей лазейки сплетням и домыслам.
— Лера Лиллирель? — сделала изумленное лицо дриада, словно не почувствовала сестру издалека, — а я иду к вам. Тэнлирель пошла в парк, прикажете ее найти?
— Не стоит, мы позавтракаем и тоже к ней присоединимся, желаешь позавтракать с нами? Там будут знатные сеньоры, друзья его высочества.