Читать интересную книгу Стрекоза в янтаре. Книга 1. Разделенные веками - Диана Гэблдон

Я вспомнила, что, когда бутылку открыли, в узкое горлышко рванулись миллионы пузырьков, совсем крошечных, меньше и тоньше пузырьков шампанского, и стали весело лопаться в воздухе. Я осторожно прижала ладонь к животу.

Да, так и есть. Вопреки моим ожиданиям его или ее тельца прощупать не удалось, но полное ощущение, что там кто-то есть, сохранялось.

– Джейми! – тихо окликнула я.

Он завязывал сзади волосы в толстый пучок, обматывая пряди кожаным ремешком. Склонив голову, обернулся и с улыбкой глянул на меня исподлобья:

– Что, проснулась? Еще рано, mo duinne. Давай поспи еще чуток.

Я хотела было сказать ему, но что-то меня остановило. Он бы все равно не почувствовал пока… В этом первом движении было нечто очень личное, интимное, словно некий секрет, который я должна была разделить со своим ребенком, знак, который он подал мне, объявляя о своем существовании. Это знание, эта тайна связывали нас, как общая кровь, бежавшая по нашим жилам.

– Хочешь, я заплету тебе волосы? – предложила я.

Иногда, отправляясь в доки, он просил меня заплести свою густую гриву в плотную косичку; это защищало волосы от пыли и ветра. И все поддразнивал меня, что когда-нибудь по примеру моряков обязательно обмакнет ее в деготь и все проблемы с прической будут решены, и надолго.

Он покачал головой и потянулся за килтом:

– Нет. Сегодня к вечеру я собираюсь заглянуть к его высочеству принцу Карлу. И хоть дом его сквозит как решето, все же ветер там не такой сильный, чтобы растрепать мою гриву.

Он подошел к постели. Увидел, что рука моя лежит на животе, и положил поверх свою.

– Как чувствуешь себя, англичаночка, нормально? Уже не так сильно тошнит?

– Да, гораздо лучше.

Действительно, теперь по утрам меня почти совсем не тошнило, хотя легкие приступы дурноты охватывали порой в самый неподходящий момент. К тому же я вдруг обнаружила, что совершенно не в силах выносить запах жареного рубца с луком, а потому это пользующееся такой популярностью у слуг блюдо готовить отныне было запрещено, ибо его всепроникающий аромат поднимался с кухни наверх, готовый, словно дух или привидение, ворваться ко мне в гостиную, стоило только отворить дверь.

– Ну и прекрасно. – Он поднес мою руку к губам и поцеловал на прощание пальцы. – Поспи еще, mo duinne.

Дверь за ним тихо затворилась, и я осталась одна в утренней тишине обитой деревом спальни, нарушали которую лишь слабые звуки какой-то хозяйственной возни, доносившиеся снизу.

Квадраты блеклого солнечного света проникали сквозь оконные створки и отпечатывались на противоположной стене. Похоже, день сегодня будет чудесный. Весенний воздух становился теплее с каждым днем, в садах Версаля распустились бело-розовые цветы слив, и вокруг них с жужжанием вились пчелы. Наверное, все придворные выйдут сегодня в сад насладиться прелестями весны.

Я же наслаждалась теплом и покоем и была одна и не одна.

– Привет, – тихо сказала я и снова ощутила под рукой легкое трепетание крыльев бабочки.

Часть третья

Нападение

Глава 18

Нападение в Париже

В начале мая в здании королевского арсенала прогремел взрыв. Позже я узнала, что охранник оставил факел в неположенном месте и через минуту самый большой в Париже склад пороха и боеприпасов взлетел на воздух с таким грохотом, что спугнул голубей с крыш Нотр-Дама.

Занятая работой в «Обители ангелов», я не слышала самого взрыва, но мне пришлось столкнуться с его последствиями. Несмотря на то что больница находилась в противоположной от арсенала стороне города, пострадавших было столько, что в окрестных больницах не хватило места и многие попали к нам. Искалеченных, обгоревших и громко стонущих, их привозили на телегах или несли на носилках через весь город.

Было уже совсем поздно, когда мы приняли последнего пострадавшего и осторожно уложили забинтованное тело среди прочих, по большей части грязных и безымянных, пациентов «Обители ангелов».

Увидев, сколько работы ждет наших сестер, я послала Фергюса домой передать, что освобожусь поздно. Теперь он вернулся, и вдвоем с Муртой они коротали время у входа в больницу, ожидая, когда можно будет проводить меня и Мэри домой.

Наконец мы, усталые, вышли из двойных дверей. Мурта в это время демонстрировал Фергюсу свое искусство метания ножей.

– Ну давай, – говорил он, стоя к нам спиной. – Как можно быстрее, на счет «три». Раз… два… три!

Фергюс держал в руке большую белую луковицу. На счет «три» он метнул ее, и она покатилась, крутясь и подпрыгивая, по неровной дорожке.

Мурта застыл, готовый к броску, с отведенной назад рукой, зажав в пальцах кончик кинжала. Когда луковица вдруг подскочила на ухабе, он сделал резкое и быстрое движение одной лишь кистью. При этом он оставался неподвижным, разве что слегка шелохнулись складки его килта, но луковица, пронзенная кинжалом и смертельно раненная, медленно покатилась в пыли к его ногам.

– Браво, мистер Мурта! – крикнула Мэри, улыбаясь.

Застигнутый врасплох, он обернулся, бледные щеки вспыхнули.

– Ммфм… – только и мог выдавить он.

– Извините, что задержались, – оправдывалась я. – Очень много работы.

– Все в порядке, – лаконично ответил маленький клансмен. Он повернулся к Фергюсу: – Постараемся найти экипаж. Женщинам не следует ходить пешком в столь поздний час.

– Поблизости ни одного нет, – пожал плечами Фергюс. – Я почти час ходил взад-вперед по улице, все свободные экипажи в Сите отправились к арсеналу. Может, удастся что-нибудь найти на улице Фобур-Сент-Оноре. – Он указал на темную узкую щель между домами, служившую, по-видимому, проходом на следующую улицу. – Так будет быстрее.

Нахмурившись, Мурта засомневался, но кивнул:

– Ладно, парень. Пойдем.

В переулке было холодно. Несмотря на темноту безлунной ночи, я видела, как маленькие белые облачка пара вырываются изо рта. Даже в самую темную ночь в Париже всегда откуда-нибудь пробивался свет: отсветы от ламп и свечей просачивались сквозь щели в ставнях, свет горел в палатках уличных торговцев, он струился из маленьких рожков и железных фонарей, прилаженных позади повозок и карет.

На следующей улице жили торговцы. Владельцы всевозможных лавчонок обычно вывешивали над входом фонари с железными абажурами, а для защиты собственности зачастую на паях нанимали ночных сторожей. Когда я увидела одинокую фигуру возле лавки корабельных снастей, сгорбившуюся на груде свернутых парусов, я решила, что это как раз один из таких сторожей, и кивнула в ответ на его хриплое:

– Добрый вечер, дамы и господа!

Однако едва мы миновали лавку, как раздался неожиданно тревожный вскрик сторожа:

– Месье, мадам!

Мурта, выхватив шпагу из ножен, молниеносно принял боевую стойку. Обладая не столь быстрой реакцией, я едва успела повернуть голову, как он уже сделал бросок вперед. Вдруг глаз мой уловил легкое движение в дверном проеме за его спиной. Удар настиг Мурту прежде, чем я успела крикнуть, и он распростерся ничком на мостовой, раскинув руки и ноги. Шпага и кинжал упали, звякнув о камни.

Я наклонилась за кинжалом, отскочившим прямо к моей ноге, но тут сзади кто-то схватил меня за руки.

– Займитесь этим мужчиной, – приказал голос у меня за спиной. – Живее!

Я попыталась вырваться из рук схватившего меня человека, но он сжал мне запястья и резким рывком вывернул их, так что я вскрикнула. В темноте улицы взметнулось что-то белое, похожее на привидение, и, волоча кусок белой парусины, «сторож» подошел и склонился над неподвижным телом Мурты.

– Помогите! – пронзительно закричала я. – Не трогайте его! На помощь! Бандиты! Убийцы! На помощь!

– Заткнись!

От сильного удара в ухо у меня все поплыло перед глазами.

Когда я пришла в себя и смогла различать предметы вокруг, то заметила в сточной канаве что-то длинное, белое, напоминавшее по форме колбасу. Это был Мурта, туго, как в саван, завернутый в парусину.

Мнимый сторож поднялся, усмехаясь, и я заметила, что он в маске – темная ткань закрывала лицо от лба до нижней губы.

Когда этот человек выпрямился, тонкая полоска света из ближайшей лавки осветила его фигуру. Несмотря на холодный вечер, на нем была только изумрудно-зеленая рубашка, цвет которой мне удалось разглядеть. На ногах были короткие штаны-кюлоты и, что меня поразило, шелковые чулки и кожаные туфли вместо босых ног или сабо, которые я ожидала увидеть. Значит, это были не простые бандиты.

Я бросила быстрый взгляд на Мэри. Человек в маске крепко держал ее сзади, одной рукой обхватив за талию, другая его рука шарила под юбками, как роющий нору зверь.

Бандит в маске, заломивший мне руки назад, теперь схватил меня за шею и притянул к себе. Он сунул мне в рот свой пахнущий перегаром и луком язык. Я задохнулась от отвращения, укусила его и сплюнула, едва мне удалось выпихнуть его. Тут же тяжелый удар сбил меня с ног, и я оказалась на коленях в сточной канаве.