танцевал с ней. Коррехидором был Лавренюк Сан Саныч, которого я заменил, и то потому, что через три дня спектакль, а у него вырезали аппендицит. Майя сказала: «Витя, у тебя есть три дня, ты должен выучить этот спектакль». Я говорю: а никто больше не знает. Репетитор Лев Александрович Поспехин не знал этот спектакль. Она говорит: «Сейчас я договорюсь, есть фильм, в Останкино поедешь».
– Будешь учить.
– Да, будешь учить. Так это же не сейчас видео. Я приехал в Останкино, стоит с бобинами, с пленкой аппарат. Причем там фильм-балет такой достаточно… Тогда очень сложно снимали – крупные планы, то есть танцуешь, потом – раз, выпадает кусок. Темнота. Включают… Я говорю: ну, давайте, включайте. Раз – первый кусок отмотали, просмотрели, я: ну, еще разок. «Сейчас, подождите». Нужно было снять бобину, вручную перемотать в обратную сторону… Я: ну, давайте еще раз. В общем, я часов пять там…
– Прямо в студии учили?
– В студии учил, да.
– И как это вам удалось?
– Удалось! У меня память была, слава богу, хорошая – и мышечная, и мозгами.
– Это все на стрессе?
– Ну естественно. Если тебе сказали, что ты танцуешь, деваться некуда, должен выучить. Потом я пошел… здесь, на Неждановой, жил Сан Саныч Лавренюк, первый исполнитель и в то время единственный. Он, значит, за живот держится, шов прижимая… Говорю: Сан Саныч, я вот это выучил. Он: «Да, вот это правильно». Я говорю: а вот это не видно было, что вы здесь делали? Он мне на пальцах, одной рукой объяснял, что там. И так вот…
– Но если у вас было только три дня, как это можно было?
– Один день учил там, потом на следующий день что-то попробовали, потом попробовали с Сан Санычем, что-то подсказали, и общими усилиями слепили спектакль. И после этого Лавренюк не танцевал ни разу. Мне очень жалко, потому что он был хорошим исполнителем, хорошим артистом, очень подходил к этой партии.
В фильме-балете 1978 года Барыкин танцует Коррехидора. Но своим звездным часом считает, конечно, Хозе:
– Это одна из самых моих любимых ролей, потому что я обожаю этот спектакль, и потому что это – Майя, которую я тоже обожал как женщину, как балерину и вообще. На репетиции она была дотошная очень: каждый взгляд, каждый поворот, каждое касание отрабатывалось досконально. Опыт и чувство дуэта у нее были потрясающие. Верхних поддержек в «Кармен» не так много, и она обожала их делать. Она просто забиралась сама наверх, никакого труда не стоило ее поднимать. Была очень компактна – старая школа, таких балерин теперь нет. Убийство Кармен было одной из моих любимых сцен: когда, уже раненая, она убирала волосы с твоего лица, ее взгляд вынимал из тебя все. А потом глаза умирали – казалось, человек уходит у тебя на руках. Напряжение огромное.
Виктор Барыкин не расстается с «Кармен-сюитой» и сегодня: репетирует и переносит спектакль на разные сцены не только в России, но и за рубежом. «Кармен» у него в крови.
Драма в кино
Майя Плисецкая признавалась, что всегда хотела быть драматической актрисой. В династии Мессереров – Плисецких, как мы помним, таких было несколько (в том числе и ее мама Рахиль), и в театр Майя ходила с детства. Тогда и полюбила этот волшебный мир. Но стала балериной, и это не было ее выбором: «Играть мне хотелось и в кино, и в драме. Но в балет я не шла – меня туда отдали!»
После окончания хореографического училища у Майи была возможность круто изменить судьбу и все-таки стать драматической актрисой. Но балет оказался привлекательнее: «Ради него отказалась от карьеры драматической актрисы, хотя всегда очень любила и люблю театр и едва удержалась от соблазна вступить в труппу вахтанговцев, когда ее руководитель Рубен Николаевич Симонов сделал мне, выпускнице балетной школы, столь лестное предложение». Но актрисой она все же стала, причем не только в балете. Хотя в первую очередь, конечно, в нем: актерский дар не отставал от ее технических возможностей. В 1964 году на экраны вышел фильм Василия Катаняна «Майя Плисецкая». В следующем году он получил главный приз на Всемирном фестивале фильмов об искусстве в Бергамо, где в конкурсе участвовали 200 фильмов. Посмотрев его, выдающийся советский кинорежиссер Эльдар Рязанов сказал: «Авторы показывают огромный артистический потенциал Плисецкой. В результате возникает образ не только талантливой балерины, но и большой драматической актрисы». Будем надеяться, что Майя Михайловна о комплименте Рязанова (а он дорогого стоит!) знала.
Снялась она лишь в трех игровых фильмах: «Анна Каренина» – в роли княжны Бетси Тверской, «Чайковский» – в роли итальянской певицы Дезире Арто, и в фильме «Фантазия», который, по мнению Родиона Щедрина, опередил свое время.
Многие и сейчас считают снятый в 1967 году режиссером Александром Зархи фильм «Анна Каренина» с Татьяной Самойловой и Василием Лановым лучшим из всех киноверсий знаменитого романа Льва Толстого. А экранизировали его многократно и в разных странах. «Пусть на меня не обижаются мои теперешние коллеги, но сниматься в кино гораздо легче, чем танцевать в балете, – говорила о съемках Плисецкая. – Чем я руководствуюсь на съемочной площадке? Интуицией. Я играю Бетси так, как я ее представляю. И очень радуюсь, когда мои маленькие импровизации, которые я позволяю перед камерой, находят понимание и одобрение режиссера». Партнер по фильму Василий Лановой, игравший Вронского, признавался: «Играть с ней было одно удовольствие. Она абсолютно соответствовала внешними данными облику Бетси, своей героини. Как она ходила! Вся летучая, грациозная… И Зархи окружил ее этими охотничьими борзыми, тоже летучими, грациозными. Сцены, где снималась Плисецкая, были самыми стильными в фильме». О да, Майя всегда понимала – а когда еще не понимала, то интуитивно чувствовала – толк в стиле. Сейчас таких людей называют «иконами стиля», а она была ею тогда, когда этот термин еще не изобрели. Фильм «Анна Каренина» в некотором смысле послужил толчком к балету, для которого Родион Щедрин напишет музыку, а Плисецкая поставит его через пять лет, в 1972 году. К тому времени она познакомится со знаменитым кутюрье Пьером Карденом, и он сошьет ей – совершенно бесплатно, разве можно брать деньги за счастье одевать икону стиля? – костюмы для этого балета.
Майе нравились возможности, которые дает кино. И это касалось не только актерской игры: много раз она говорила, что, когда увидела, как танцует, на пленке, поняла, что нужно делать по-другому: «Кино позволяет сравнивать себя вчерашнюю с собой сегодняшней, понимать, от чего и к чему идешь, как меняешься вместе со временем», – говорила балерина. Со временем она, конечно, в кино немного разочаровалась. Хотя правильнее будет сказать: разочаровалась в том, как с ней работали (а вернее,