– Никаких тайн! – раздраженно вскричал Десмонд. – Никакого Алистера! Я не помню, что сказал… мол, хорошая погода сегодня, не правда ли? А вам, тетушка, как всегда, взбрело в голову бог весть что!
– Десмонд! – укоризненно прошептала Джессика, да он и сам уже спохватился и умолк.
Но было поздно: глаза старой дамы уже налились слезами. Однако, против ожидания, она не разразилась потоком обычных бессвязных причитаний, а, вскинув голову, назидательно воздела палец:
– Хорошо бы тебе усвоить, молодой человек, что надо быть повежливее с дамами! Ты разве не знаешь, какая беда приключилась с одним из твоих предков? Однажды, прогуливаясь по лесу, он увидел гнома, запутавшегося в прибрежном кустарнике. Лорд Маккол освободил его, и тот рассказал, что попал в западню, пытаясь отыскать волшебный белый камень. Он показал Макколу этот камень, и они расстались как добрые друзья.
– Я что-то не… – заикнулась было Джессика, однако леди Урсула так на нее зыркнула, что девушка мгновенно стушевалась. Это не укрылось от внимания Марины и еще больше расположило ее к строптивой старушке.
– Итак, через некоторое время, – продолжила леди Урсула, – наш герой встретил в своем саду нищую старуху, которая никак не хотела отвязаться и просила более щедрую милостыню, чем предложил милорд. Он был нетерпелив, легко раздражался… совсем как мой племянник, – сообщила леди Урсула можжевеловому кусту, который со вниманием смотрел на нее тысячью своих темно-синих глазок-ягодок. Впрочем, все участники этой сцены слушали тоже. – Ну, словом, Маккол оскорбил старуху, и та, возмутившись, посулила ему, что воды реки перельются и затопят и двор, и замок. И стоило ей сказать это, как воды фонтана забурлили и потоком полились по двору и по всем лестницам замка, даже ведущим вверх, причем вода прибывала с каждой минутой.
Лорд перепугался, но тут же вспомнил о своем друге гноме и позвал его на помощь. Тот явился, бросил белый камень в фонтан – и разлив прекратился. Воды послушно вернулись в свои берега, и замок был спасен. Но эта история научила вспыльчивых лордов Макколов с уважением относиться к пожилым дамам… даже если это всего лишь нищенки – или их тетушки. Увы, научила, видимо, не всех!
И, выпустив эту парфянскую стрелу, леди Урсула гордо удалилась, не сказав более ни слова.
Некоторое время молодые люди недоумевающе смотрели ей вслед.
– Кто-нибудь что-нибудь понял? – спросил наконец Десмонд.
Марина и Джессика в лад покачали головами.
– Я тоже. Я вообще забыл, о чем шла речь, – беспомощно приложил руку ко лбу Десмонд. – Не знаю, как там насчет воды, а рассказ бедняжки Урсулы совершенно затопил мою голову. Нет ли у кого-то белого камня?
Он слабо улыбнулся… Марина так и подалась к нему, неудержимо расцветая ответной улыбкой… но глаза Десмонда тут же скользнули к Джессике, которая вдруг всплеснула руками:
– Забыла! Я совсем забыла про Вильямса! Ты встретился с ним?
– С каким еще Вильямсом? – свел брови Десмонд. – Это кто?
– Капитан Вильямс, на пакетботе которого вы с мисс Марион переправлялись через пролив, – терпеливо пояснила Джессика. – Он явился сегодня в замок и спросил тебя или Марион, однако…
Взгляд, который Десмонд бросил на Марину, был мгновенным, и ей не удалось разобрать его выражения, однако не заметить, что Десмонд вдруг резко побледнел, было невозможно.
– Однако, – продолжала Джессика, верно, ничего не заметив, – никого из вас в это время не случилось дома. Ты уехал в деревню, Марион мы тоже не нашли. А он спешил, и я предложила отправиться навстречу тебе. Mы отошли довольно далеко, однако тут появился Блэкки. Я попыталась его приманить, но Вильямс сказал, что боится лошадей и потому пойдет в деревню пешком. Я довольно долго уговаривала Блэкки, тем временем капитан уже ушел. Неужели вы так и не встретились с ним?
– Нет, – покачал головой Десмонд, бросив на Марину еще один мгновенный взгляд и тотчас отведя глаза. – Нет. Верно, мы разминулись. Но я совершенно не понимаю, для чего он появился здесь. Он тебе хоть что-нибудь сказал, Джессика?
– Ничего особенного, – пожала та плечами. – Обычные рассказы моряков о дальних странах, ужасных дикарях. О капризном нраве моря, когда внезапно налетевший шторм сменяется не менее внезапным штилем…. Ох, Десмонд! – тихонько вскрикнула она. – Да ведь ты еле на ногах стоишь! А вдруг у тебя сотрясение мозга? Tебе лучше бы лечь. Хочешь, я пошлю за доктором Линксом?
– Видеть не могу этого Линкса! – буркнул Десмонд. – И нет у меня никакого сотрясения! И я преотлично держусь на нога-а…
– Ах! – хором воскликнули Марина и Джессика, враз кидаясь к покачнувшемуся Десмонду и успевая поддержать его – одна справа, другая слева.
Однако он тотчас выпрямился и отстранился:
– Не волнуйтесь, леди. Я просто ногу подвернул.
Ногу? Как бы не так! Он был бледен, бледен как мел, как беленая стена, как белый цвет, как сама бледность!
Марина с силой прижала руки к груди. Всего одно краткое мгновение она прижималась к нему, ощущала тепло его тела, слышала биение его сердца – и вот уже снова ветер одиночества охватил ее со всех сторон. Он даже не смотрит!..
– Иисусе! – вдруг воззвала Джессика тоненьким, напуганным голоском. – А с вами-то что, мисс Марион?! Вы тоже ранены?
Первое мгновение Марина чувствовала только восторг от того, что глаза Десмонда вновь обратились к ней; лишь потом она вникла в смысл слов Джессики и страшно удивилась:
– А что со мной такое?
– У вас руки в крови! – пролепетала Джессика. – И платье, посмотрите!
Марина чуть приподняла подол. Россыпь рыжих пятнышек… таких же рыжих, как палец. Как это ее угораздило еще и юбку забрызгать? Hу и неряха! Pуки не тем концом вставлены, вот уж воистину!
– Это не кровь! – воскликнула она, сгибая крючком злополучный палец, на который неотрывно глядела Джессика. – Это…
Она осеклась. Что – это? Ну – что? Краска, которую я нашла в вашей комнате, дорогая мисс Ричардсон? Я там малость похозяйничала, слазила в тайный ход, но вы уж не гневайтесь, Христа ради, это я так, по глупости да неразумию!..
– Это… я просто порезала палец, – нелепо соврала Марина. Так нелепо, что Джессика опустила, а Десмонд отвел глаза.
– Ну, я, пожалуй, пойду, – пробормотал Десмонд. – Надо привести себя в порядок.
– Я провожу тебя, – встрепенулась Джессика. – И позову слуг.
Они двинулись к замку. Они уходили вдвоем, Десмонд уходил… А Марина стояла, слушала, как скрипит песок под их шагами, тупо смотрела на этот самый песок и никак не могла понять, почему она предпочла согласиться, что запачкана кровью, вместо того чтобы просто сказать: краска, мол. Да мало ли где могла она вляпаться в эту краску?! Ну почему, почему она так перепугалась, что Джессика могла догадаться о ее пребывании в своей комнате? Ну ведь не убила бы она Марину, в конце концов!