Читать интересную книгу Молот ведьм - Константин Образцов

Потом предполагаемый злодей погибает в камере изолятора временного содержания при странных обстоятельствах: острая кровопотеря в результате множественной перфорации стенок желудка большим количеством неизвестно как попавших туда портновских булавок. Что подсказывает конвергентное мышление? Самоубийство. Просто потому, что других ответов нет. Точнее, они настолько невероятны по всем меркам, что ими тоже можно пренебречь.

В результате все пребывают в некоторой растерянности и ждут: либо того, что сожжение истерзанных пытками женщин в пригородных лесах прекратится, либо – это произойдет снова, и тогда система опять начнет вращение своих гигантских маховиков, запуская все тот же отработанный механизм решения задачи по поиску неведомого злодея.

Алина подумала, что знала только одного человека, который только и делал, что применял иные, дивергентные подходы в разрешении затруднительных ситуаций. Но этот человек пропал, телефоны молчали, нити всемирной паутины ни разу не вздрогнули от его прикосновений, квартира была пуста. Сама же Алина не чувствовала в себе достаточно творческих сил и умения мыслить нестандартно, чтобы вдруг найти какое-то неожиданное, но гениальное решение проблемы.

Что бы сделал Гронский? Позвонил, вызвал на встречу, напустил загадочности, сунул под нос какой-нибудь обрывок из старой книги или неразборчивый рисунок, попросил о нелепой услуге, а потом раз, два – и он уже сбрасывает злодея с крыши, а Алина подает огнемет, чтобы уж наверняка.

Теперь все это казалось страницами из какой-то другой, фантастической, захватывающей истории, а здесь и сейчас были грязь, реализм, раздробленные пальцы, изуродованные огнем тела и неуловимый убийца: не древний упырь, не некромант, а человек, но неглупый и очень удачливый.

Так что Алине ничего не оставалось, как усовершенствовать стандартную конвергенцию. Собственно, именно так поступают опытные следователи, которых обязательно пришлют на усиление местным полицейским, если гулкое эхо резонансного дела выйдет за пределы города и достигнет слуха высшего руководства в столице: например, если количество трупов увеличится вдвое или злодей по неосторожности замучает до смерти какую-нибудь медийную персону или родственницу правительственного чиновника. Многие думают, что специальные следственные бригады, которые командируются для помощи и руководства в расследовании особо важных дел, состоят из холмсов и люпенов, разрешающих запутанные загадки силой мысли. Ничуть не бывало. Алина знала, что они действуют, скорее, как опытные механики, выясняющие, где именно огромная машина оперативно-розыскных мероприятий дала сбой. Проверяют и перепроверяют все, что было сделано, потому что знают: где-то в частом сите, через которое просеивались факты, люди, события и их взаимосвязи, среди грязи, песка и ила, притаился незамеченным золотой слиток ответа на все вопросы.

А что и где именно нужно проверить, Алина догадывалась.

К тому же, дело было уже не только в ее личной заинтересованности. Кажется, она обещала своим новым подругам делиться новостями обо всем, что касается Инквизитора, и Алине почему-то очень, очень хотелось такие новости раздобыть.

Наутро после посиделок в «Дрейке» Алина проснулась на удивление свежей и бодрой. Учитывая объем алкогольных возлияний, который она себе позволила накануне, похмелье должно было быть гнетущим, а настроение сумрачным, как питерское небо, но ничуть не бывало: память, конечно, распадалась фрагментами, но то, что она сохранила, радовало и даже как-то согревало, а при воспоминании о неожиданных новых знакомых Алина начинала непроизвольно улыбаться, удивляясь сама себе. Очень хотелось сделать для них что-то хорошее. Для начала, можно просто позвонить и поблагодарить за прекрасный вечер. Она нашла визитку Виктории и набрала номер.

– Алиночка, привет! – голос был радостный, как будто она только и ждала звонка Алины и вот, наконец, дождалась. – Как ты?

Когда утром после вечеринки спрашивают: «Как ты?», значит, накануне ты был «никак».

– Привет, я нормально, – отозвалась Алина смущенно. – Слушай, я, кажется, вчера немного перебрала…

– Да все хорошо! – со смехом перебила Виктория. – Мы тоже с девчонками еле домой добрались, спасибо Жанне, довезла.

– Да, ей от меня тоже спасибо, – ответила Алина. – Вообще, спасибо вам всем, я давно так приятно не проводила время…

– Ну и отлично! В пятницу увидимся ведь, да?

Алина прикусила губу. А что будет в пятницу?

– У меня презентация в «Литерофаге», помнишь? – подсказала Виктория.

Алина вспомнила.

– Да, конечно, я приду! Кстати, наверное, к тому времени что-нибудь интересное удастся узнать по этому делу…ну, о котором мы говорили…

– Ой, это было бы очень хорошо! Ты так вчера нас заинтриговала всеми этими расследованиями, мы с девочками только о них и говорили по дороге. Значит, в пятницу, да?

– Да, обязательно.

– Супер! Алиночка, все, целую, мне пора бежать, увидимся!

Алина положила трубку с ощущением, что только что взяла на себя новые обязательства. Но они ей не были в тягость, скорее наоборот.

До пятницы было еще два дня. Удивительно, как много можно успеть, если точно знаешь, чего хочешь добиться.

Исходных посылок у Алины было две. Первая: искать имеет смысл только среди уже имеющейся информации. Можно фантазировать на тему, что убийца подобрал Лолиту Ким у ночного клуба, от которого она делала последний звонок, что потом он отвез ее на стройку или на склад строительных материалов, но все это будет только домыслами, не более. Тем более, что вторая посылка отчасти опровергала саму возможность таких домыслов: убийство было спонтанным, а значит, никакого планирования, никаких заранее подготовленных локаций в виде заброшенных домов, строек, складов и прочего. Исходя из этого, вариантов оставалось немного.

Для начала Алина встретилась с Чеканом. Он сказал, что криминалисты так и не пришли к определенным выводам об идентичности строительной пыли в волосах убитой Лолиты Ким с образцами той, что взяли на втором этаже в доме покойного Ферта, что его жена, с которой он не успел официально развестись, вспомнила о священных узах брака и готовит иск к полицейскому управлению города по факту гибели мужа, и добавил, несколько смущенно, что Алина была права.

– В чем же? – поинтересовалась она.

– Ты говорила, что Инквизитор должен был подавать заявление в полицию. Мы проверили. Так вот, в ночь на шестое февраля в отделение одного из поселков области, недалеко от места, где обнаружили труп, действительно приходил какой-то тип. Дежурный решил, что тот пьяный или сумасшедший: ничем другим объяснить попытку подать заявление с жалобой на тайную организацию ведьм, наводящих порчу и убивающих младенцев, было нельзя.

– Как интересно, – заметила Алина. – Судя по всему, фамилии заявителя он не запомнил.

– Нет, – покачал головой Чекан. – Говорит, что какая короткая и вроде не русская. Типа как Ферт, кстати. А может, и нет. Может, длинная и русская.

– Описать смог?

– А как же. Мужчина чуть выше среднего роста, в пальто и шляпе. Без особых примет. На алкоголика или наркомана не похож.

– А камеры?

– Изучили. Нечеткое изображение мужчины чуть выше среднего роста в пальто и шляпе. Без особых примет. Вошел, подал заявление. Потом забрал обратно и вышел.

– На чем приехал, не заметили?

– Внешняя камера машину не зафиксировала. Но что-то мне подсказывает, что это был большой серый автомобиль.

– Наверняка, – кивнула Алина. – А дежурный не вспомнил об этом случае, когда началась свистопляска с сожженными женщинами и надписями «ВЕДЬМА»?

– Вспомнил, конечно, – нехотя ответил Чекан. – Но решил никому не рассказывать. Ведь получается, что он отпустил маньяка. Говорит, что испугался.

– Какие пугливые, однако, сотрудники работают в областной полиции, – съязвила Алина. – Впечатлительные.

Остаток вечера прошел в неловких попытках Чекана перевести разговор на тему, которую можно было бы обозначить как «о нас». Алина «о нас» разговаривать категорически не желала, хотя в какой-то момент ей даже стало жалко Семена: только удивляться приходилось, как взрослый, уверенный в себе, видавший виды оперативник стесняется, краснеет и мычит что-то невразумительное, словно подросток. Она вспомнила, как он одной фразой осадил злосчастного Ферта – а тот уж точно был не мальчик, а опасный, сильный мужик. Вот как такое объяснить? Как будто здоровенный служебный пес превращается в дрожащую комнатную собачонку. Вроде ничего для этого она не делала. Странно, да и только.

На следующий день, в четверг, Алина решила съездить на филологический факультет, где училась Лолита. Как бы то ни было, это было последним местом, где ее точно видели живой, а последним человеком, бывшим свидетелем последних часов земной жизни несчастной студентки, был преподаватель истории и культурологии Аркадий Романович Каль.