Вероятно, у русских существовала и ещё одна цель, для которой им нужно было арестовать капитана Куртни. В это время двое их ценных агентов — Морис и Лона Коэн — получили по двадцать лет заключения. Член парламента, сидевший в русской тюрьме, давал неплохой шанс для возможного обмена.
Словом, если б капитана Куртни арестовали, история действительно имела бы неплохое продолжение. А так он смог защититься от нападок, подключив британскую службу безопасности. И хотя клевета стоила ему политической карьеры, но контрпоследствием скандала стало то, что другие члены парламента, а также потенциальные жертвы секс-шпионажа были теперь предупреждены о тактике КГБ.
КАК ПРОСЛУШАТЬ ПОСОЛЬСТВО США?
Попытки советских спецслужб проникнуть внутрь американского посольства имеют давнюю и славную историю, считает известный разведчик Михаил Любимов.
Когда США установили с СССР дипломатические отношения в 1933 году и обосновались в «Национале», прослушивать американцев не составляло никакого труда. Затем они переехали в Спасский дом на старом Арбате. Там центральной фигурой ОГПУ стал истопник Сергей, живший в отдельной квартире этого дома и свободно бродивший по посольству. Вскоре американцы нашли подслушивающее устройство в кабинете посла, но отнеслись к этому философски.
В 1935 году посольство переместилось в здание около гостиницы «Националь», и посол Чарльз Болен призвал сотрудников больше общаться с советскими гражданами. Призыв был воспринят с энтузиазмом, и посольство наводнили красотки балерины, обедавшие, ужинавшие и танцевавшие с дипломатами до самого утра. Естественно, все дамы принадлежали к славной когорте агентесс ОГПУ—НКВД.
Однако вскоре американцы почувствовали, что у них уплывает секретная информация, и попытались ужесточить режим в посольстве. Но положение не улучшилось. Прямо в секции коммуникаций — святая святых посольства — в разгар сексуального акта были застигнуты двое мужчин: шифровальщик и секретарь посла. Большинство американцев, несмотря на запреты, продолжали крутить романы с советскими гражданами, ни в чём себе не отказывая.
Лишь в 1947 году американцы ввели охрану посольства морскими пехотинцами, и приток посторонних на территорию посольства резко уменьшился.
В 1964 году в здании посольства на улице Чайковского дети дипломатов во время игр обнаружили подземный туннель, прорытый много лет назад. В том же году американцы извлекли сорок микрофонов, умело запрятанных в стенах посольства, и ещё больше электронных «клопов» у себя на квартирах.
А тут ещё один сюрприз! Заведующий протокольным отделом МИДа подарил послу деревянного орла ручной работы, который тот поставил на письменный стол. Через год в орле обнаружили радиозакладку, с помощью которой все беседы через монитор, функционирующий в здании напротив посольства, ретранслировались на Лубянку.
Вообще развитие микроэлектроники принесло американцам множество неприятностей. Наша контрразведка начала ставить «клопов» в автомашины дипломатов, дабы выявлять их маршруты, с этой же целью мазали специальным средством ботинки сотрудников американской разведки, а потом по следам вычисляли, куда они ходят и с кем встречаются.
Но как вставить «жучки», не имея агентов внутри посольства? Поэтому КГБ держал под особым колпаком охранников посольства — морских пехотинцев, молодых и рослых ребят, командированных в Москву после прохождения соответствующей подготовки. Морские пехотинцы имели посты во всём посольстве, начиная со входа, где находилась будка с пуленепробиваемым стеклом.
Американцам в то время жить в Москве было непросто: дефицит товаров, ночных баров, клубов и ресторанов, большая зависимость от советских граждан, работавших на несекретной работе в посольстве: и нужный номер телефона узнать, и справку получить, и достать билеты в Большой театр, и покататься на лошадях за городом, и съездить на Кавказ…
Но самое главное, что терзало холостых охранников, — это грозное табу на контакты с прекрасным полом из числа советских гражданок. На здоровых молодых ребят, переполненных гормонами, иной раз было попросту жалко смотреть.
Потому так популярен был ежегодный бал морских пехотинцев, где натанцовывались и напивались до положения риз с приглашёнными югославками и россиянками. Кроме того, по пятницам в доме, где проживали охранники, устраивались танцы, куда тоже разрешалось приглашать своих знакомых обоего пола.
Инструкции по безопасности были строги, но жизнь есть жизнь: американцы впутывались и в дела чёрного рынка, и меняли валюту у фарцовщиков по завышенному курсу, и вовсю спекулировали, и грешили порой с дамами, и выбрасывали на помойку размельчённые на машине секретные документы, восстановить которые не составляло особого труда.
Принимались меры. По данным госдепартамента, с 1980 по 1987 год было отозвано досрочно из Москвы около ста охранников, которым инкриминировались махинации на чёрном рынке, изнасилования, потребление наркотиков, романы с жёнами дипломатов и конечно же связи с русскими красавицами. Но этого оказалось недостаточно.
Морские пехотинцы по-прежнему говорили только о женщинах, вспоминали подружек в Штатах, обсуждали достоинства и недостатки дам, работавших в посольстве, читали порножурналы, изнывая от похоти.
И всё это привело однажды вот к каким последствиям…
«Совершенно секретно.
Председателю КГБ при СМ СССР генералу армии тов. Чебрикову В.М.
В поле нашего зрения находится охранник посольства США, морской пехотинец Клейтон Лоунтри, прибывший в Москву в 1984 году. По национальности индеец племени навахо, детство провёл без матери, материально обеспечен плохо, по характеру наивен, быстро хмелеет и перестаёт себя контролировать, по данным подслушивания, несколько раз откровенно высказывал желание установить близкий контакт с женщиной. Нами принимаются меры по легендированному знакомству нашего агента с Лоунтри. О ходе разработки будем информировать».
Лоунтри в посольстве заставили тщательно изучить инструкцию: валюту менять только в банке или у посольского кассира, исключены дружеские отношения с лицами обоего пола из СССР, Болгарии, Румынии, Чехословакии, Венгрии, Польши, Югославии и ГДР, о всех контактах докладывать офицеру безопасности, категорически запрещено приводить женщин к себе в комнату. Но когда Лоунтри начал справляться, как живут его сексуально озабоченные коллеги, картина вырисовывалась несколько иная.
Охранники любили навещать Хаммеровский центр, где били фонтаны и имелись часы с горластым петухом; там хоть что-то напоминало о привольной ночной жизни Запада. Однако выпивать в валютном баре им запрещалось: там вроде бы сиживали проститутки, работавшие на КГБ. Вообще правила были странные: там пить запрещено, а в немецкой пивной в том же центре — пожалуйста! Также разрешено посещать валютный бар и дискотеку в гостинице «Космос». Где логика?
Между прочим, другие сотрудники посольства и строительные рабочие развлекались где угодно, и это дополнительно раздражало морских пехотинцев. Инструкцию нарушали постоянно. Однажды капрал Стафлбим заскочил вечером в валютный бар в Хаммеровском центре, познакомился с двумя девушками, выдававшими себя за итальянок. А как отличить итальянку от запретной русской, если с английским и у той и у другой всё в полном порядке? Капрала пригласили на квартиру, там он услышал, что девушки между собой говорили по-русски, но отступать было некуда, страсти играли, и он согрешил с одной из дам, пока другая сидела на кухне. Пришёл домой под утро, доложил начальству, что ехал в такси с советской гражданкой и посетил валютный бар. О сексе, естественно, умолчал.
Был эпизод и почище, когда охранник Лэтски встречался с русской красавицей целых шесть месяцев. Об этом знали все, но никто не доложил по инстанции. А девица, между прочим, вроде бы забеременела, к Лэтски приехал её «брат» и стал обсуждать, как замять скандал. Только тогда перепуганный охранник, почуяв, что пахнет жареным, сам побежал к офицеру безопасности.
Однажды на вечеринку в дом охранников пришла красотка с итальянским паспортом, в чёрных кожаных брюках и в блузке, подчёркивающей соблазнительную грудь. Закружила головы всем, осталась до утра с одним счастливцем, однако настолько насторожила его вопросами, что он в два часа ночи вызвал офицера безопасности. Проверили её по списку подозрительных лиц с фотографиями и обнаружили, что она уже проходила под другой фамилией.
Но даже внутри посольства дамы искушали, бросали в жар. Например, парикмахер Валентина работала в посольстве лет двадцать, знала многих и весьма близко. Конечно, офицер безопасности подозревал её в связи с КГБ, но, если выгнать, пришлют другую агентессу. Не выписывать же парикмахера из США?