просто спектаклем? — спросил я, — Знаешь, ты смогла обмануть не только меня…
— Нет, почему же. Просто я проводила их, скажем так, поверхностно, — усмехнулась Вероника, — Отсутствие обычной процедуры допроса тоже бы вызвало подозрения. Поэтому в первый раз я слегка пощупала тебя, а во второй, после возвращения винтокрыла — тут я была готова к возможным эксцессам, но пришлось притормозить, в процессе я быстро поняла, что не смогу вскрыть тебя, а без этого допрос терял смысл. Пришлось немного поддаться…
— И все равно не понимаю. Ты знала обо мне и Марке. Я рассказал тебе о его предательстве и ваале. Ты знала о заговоре Говорящей. Почему ничего не предприняла?
Вероника вздохнула. Я ощущал, что она очень не хочет говорить на эту тему, но после всего произошедшего молчать было глупо.
— Я не могла тебе доверять. Твои слова могли быть попыткой вбить клин в наш Народ. Это первая причина. А вторая… — она помолчала чуть и продолжила, — Даже если ты говорил правду, мне был полезен ваш конфликт. Говорящая и ее банда занялись тобой… не зная, кто ты есть. Мне было интересно, кто возьмет верх и все равно, кто победит. Если они скрытно прикончат тебя — мы просто избавимся от шпиона во фригольде. Если ты разворошишь это осиное гнездо — тоже хорошо, заговорщики будут ослаблены или уничтожены.
Я понял, хоть верить в это не очень хотелось. Мисс Максвелл была опытной, прожжённой интриганкой, и наше противостояние с Говорящей было для нее беспроигрышной ставкой. Тем не менее — она ошиблась, все мы проиграли. Сейчас это не имело значения, но лучшим вариантом для меня было признаться ей сразу — о своей тайной сути и Белом Дьяволе. Правда, существовало неприятное подозрение, что вселенец не позволил бы мне это сделать — любым способом, вплоть до физического устранения Вероники и вынужденного бегства из фригольда.
— Ты ведь могла решить все без большой крови. Справедливым земным судом. Ты была главой фригольда! Могла изгнать Марка, Говорящую и тех, кто их поддержит!
— Для справедливого суда потребовались бы железные доказательства их вины, а не слово против слова! — ответила Вероника немного сердито, будто ей приходилось объяснять ребенку азбучные истины, — Да и не работают здесь земные правила. В Единстве ценится Слава и право сильного. А поколения меняются, на смену старикам приходят молодые, и чем дальше — тем больше они смотрят в лес. И это тебе кажется так просто — изгнать, и все! Изгнать можно слабого. А изгони я Говорящую с семьей из колонии — начался бы открытый вооруженный конфликт! Она ведь основатель фригольда и наша сильнейшая Восходящая. У нее полно сторонников, как среди старых друзей Кассиди, так и среди молодежи. В лучшем случае мы бы получили разделение Народа на два враждующих лагеря, в худшем — море крови и неизвестно, кому бы пришлось бежать из колонии первым…
— Тогда каков был твой план?
— Ты действительно хочешь это знать? — криво улыбнулась Вероника, — Учти — тебе не понравится!
Я кивком подтвердил, что хочу.
— Что ж, слушай. Я хотела дождаться тинга и покончить сразу с двумя проблемами. Большой тинг — это сбор Народов Круга, представление новых Восходящих и разрешение старых споров. У нас конфликт с Народом Реки. Тебя призвали бы на разбор, как причину и очевидца того боя на переправе. Получив гвоздь, ты должен был озвучить свои обвинения против Марка Кассиди перед речными. Тогда он вызывал бы тебя на фионтар, чтобы отмыться, других вариантов тут нет. А дальше… все просто. Либо ты убиваешь его — а потом Говорящая так или иначе тайно прикончит тебя, либо он убивает тебя, что тоже, прости Сигурд, выглядело неплохо. А затем речные вызвали бы его сами… или я предложила бы им решить спор поединком с ним — и никто во всем Круге не посмотрел бы на меня косо, потому что именно Марк заварил эту кашу. И второй бой, поверь мне, Кассиди бы не пережил, отдай ему Говорящая хоть все свои Руны…
Она усмехнулась, поймав мой гневный взгляд и ощутив эмоции — наш резонанс еще работал.
— Что, подлая старуха, да? Можешь убить меня еще раз, если хочется. Мне не жалко.
— Ладно, я понял… А что насчет Кнута? Как ты оказалась здесь и где изгои?
— Я восстановила носитель, когда Ястреб уже погнал рейд с площади, — сказала Вероника, — Это была моя первая смерть и очень нехорошая. Успела собрать Руны и Кровь со своих людей… а потом появились Черви. Много Червей, черт его знает откуда! Мне пришлось бежать. Два дня я скиталась в городе, пытаясь выбраться. И на меня наткнулись изгои, захватили в плен, притащили сюда…
— Это, видимо, стало их большой ошибкой.
— Да. Они поняли, кто попал им в руки и хотели обменять меня, а надо было сразу прикончить. У них оставалась всего одна Восходящая. Я убила ее и тех, кто стоял за ней. Испытания не проходят даром, у меня наконец-то пробудился Аспект, — Вероника слабо улыбнулась, — С ним и новыми Рунами это было легко. Я освободила пленников, вместе нас было больше, оставшиеся изгои сдались. Некоторые сбежали, но мы их потом выловили…
— Власть сменилась? — усмехнулся я.
— Да. Тут человек двадцать осталось, плюс мы парочку раненых подобрали. Возвращаться во фригольд было просто не на чем, да и… — Вероника отвела взгляд, но закончила, — Стыдно. Я пока восстанавливала силы, думала, искала кое-что в развалинах…
— Золотую Руну?
— Все-то ты знаешь, Сигурд! Да, я видела, как по зданию, куда влетел Ларссон, врезала каэдометрика Наблюдателя. Он не объявился сразу, значит, сдох там. Но мы так ничего и не раскопали.
— Насчет Кнута. Тебе не кажется, что наш рейд был дерьмово спланирован? — не выдержал я.
— Послушай, Сигурд, я — политик и администратор, а не воин. Главные наши полководцы — Майкл и Адамант действительно обделались, но ты пойми, что мы не ожидали здесь встретить Ларссона и тем более никто не знал, что у него окажется золотая Руна. Кстати, — она подозрительно прищурилась, — То, что с ним произошло, случайно не твоих рук дело? Сегодня ночью на площади, где был бой, творилось что-то странное, опять приползла куча Червей, мой Аспект засек там неизвестного Восходящего… Это ведь был ты?!
— Да. А Кнута больше нет, можешь не искать.
— Вот как… Забрал его Руны? — во взгляде Вероники мелькнул интерес, но я напомнил про изгоев, и она продолжила:
— Поступить по-другому было нельзя. С любой бандой, да и с Ларссоном тоже,