Читать интересную книгу Хранитель - Уильям Шаттнер

– Зи, если ты действительно уверен, что люди из будущего не хотели, чтобы ты говорил о том, что они рассказали тебе, возможно тогда ты должен прекратить говорить о них прямо сейчас. Выкинь их из головы. Забудь все, что произошло.

Снаружи беспорядочные крики заполнили воздух. Кокрейн стряхнул руку Лили.

– Благодарю, но я должен потакать экспертам.

Дети бросились врассыпную от аппарата чужаков, подняв в воздух пыль Монтаны. Потому что открывался входной люк. Второй раунд. Кокрейн поправил майку в которой спал, и осмотрелся вокруг в поисках своей приносящей удачу кепки.

– Ты собираешься рассказать им о том, что тебя посетили путешественники во времени? – спросила Лили.

Ее резкий тон заставил это прозвучать так, словно она разорвет их партнерство, если он это сделает. Кокрейн продолжал искать свою кепку, задумавшись на мгновение над вопросом Лили. Он удивлялся, почему не рассказал им об этом прошлым вечером в баре. По правде говоря тогда он и не думал ни о Пикарде, ни о других. Словно лекарство Беверли все же подействовало, но только на одну ночь.

– Ну? – повторила Лили.

Она протянула ему кепку. Она всегда знала где что было. Кокрейн водрузил кепку на голову, крутанул ее вокруг, а потом с силой дернул вниз.

– Они могут и не подумать, что все это сумасшедствие, – сказал он. – Я имею ввиду обрати внимание на их судно. Ведь это всего лишь атмосферный посадочный модуль. Спурт или кто-то еще сказал мне, что там у них орбитальный аппарат. Пятидесятикратного объема. Они должны знать гораздо больше о двигателе деформации чем мы, Лили. Возможно они путешествуют во времени… все время.

Он рассмеялся.

– Я начинаю говорить как Дайана.

Глаза Лили стали ясными и всевидящими.

– Возможно хотя бы сейчас мы должны позволить им цепляться за иллюзию, что они приземлились на планету с разумной жизнью.

За окном лачуги Кокрейн увидел как в проеме люка появились три закутанные фигуры. Он знал, что Лили была права. Как обычно. Что можно было получить, запутав это важнейшее событие информацией о визитерах, которых они пропустили – путешественников во времени из двадцать четвертого столетия – Путешественников во времени, среди которых кажется было много людей, и не слишком много вулканитов или кто они там.

– Пожалуйста, Зефраим, – сказала Лили. – Не говори им о докторе Беверли и ее друзьях.

Но Кокрейн уже и сам решил утаить эту особую историю при себе. По крайней мере пока.

– Не волнуйся, – заверил он своего многострадального партнера. – Если бы я сказал им, тогда с этого момента все бы изменилось, и Пикард и его команда вероятно даже не родились бы. Тогда случилась бы целая новая… история будущего.

Лили кивнула, хотя Кокрейн заметил, что она все еще не может поверить ему или его истории.

– Пойдем, – сказал он, предлагая ей руку и желая, чтобы она шла рядом с ним еще какое-то время. – Давай пойдем и поговорим с этими марсианами.

Они вместе покинули его маленькую лачугу, чтобы пройти путь вниз к площади, где двое из самых смелых детей показывали чужакам бейсбольную биту и перчатку. Когда он и Лили спускались по покатой грязной тропе, Кокрейн покопался в кармане и выудил счастливую монету. Подлинная десятидоллоровая монета Соединенных Штатов Америки, датированная 2026 годом, с леди Свободой спереди, и одним из первых пилотируемых марсианских посадочных модулей – Овен IV – на другой стороне. Кокрейн увидел гримасу Лили, когда она увидела то, что он держит в руке.

– Зи, ты же не собираешься принять решение подбрасывая монету?

Кокрейн держал монету, восхищаясь тем, как она с серебристым блеском преломляла солнечный свет.

– Как только у нас появились деньги, чтобы кристаллизовать или литий или рубидий для фокуса ядра, помнишь как мы приняли то решение?

– Мы были в отчаянии. А ты был пьян.

– Монета оказалась права. Литий сработал.

– Зефрайм, я серьезно. Не рассказывай им о своих воображаемых путешественниках во времени!

Кокрейн бросил взгляд поверх ее головы и увидел чужаков, поднявших руки в том странном салюте V как виктория.

– Я не собираюсь им ничего рассказывать о наших путешественниках во времени, – сказал Кокрейн.

– Спасибо за милость, – вздохнула Лили.

Кокрейн щелкнул большим пальцем по блестящей серебряной монете, послав ее вращаться в свежий воздух Монтаны. Он улыбнулся, увидев, как все три чужака подняли головы, следя за полетом монеты, будто бы ждали, что она превратится в птицу и улетит. Возможно там, откуда они прибыли, монеты так и делали.

Потом он выхватил монету из воздуха и не глядя вниз прихлопнул ее тыльной стороной ладони, когда остановился рядом с чужаками. Он усмехнулся трем визитерам. Но они не усмехнулись в ответ. Кокрейн решил, что ему придется к этому привыкнуть. Однако, какими бы умными они ни были, их манеры казались чопорными. И они без сомнения не умели танцевать.

– Если ты не собираешься рассказывать им о Беверли, – низким голосом сказала Лили сквозь собственную осторожную приветственную улыбку, – тогда, черт возьми, зачем тебе монета?

Кокрейн не ответил. Он затаил усмешку на своем лице, когда его глаза встретились с глазами предводителя чужаков, и ни он ни инопланетянин не отвели взгляда. Этот момент был необычен для того, кто пережил пост атомный ужас, потому что Кокрейн не почувствовал никакого намека на вызов. Только открытое изучение и любопытство.

Он задавался вопросом, как долго продлится эта открытость, если монета повернулась орлом, и он расскажет этим трем чужакам о том, что ждало их среди звезд. Не Пикард и его корабль, а кибернетические монстры, столь поглощенные порабощением вселенной, что они посмели вернуться назад во времени, чтобы навсегда изменить историю.

Древний мысленный эксперимент времен Эйнштейна всплыл в голове Кокрейна. Кот Шредингера. Запертый в коробке с капсулой ядовитого газа. Капсула или ломалась или нет: результат, вызванный случайным поведением источника радиации. Согласно некоторым представлениям квантовой физики, кот Шредингера не был ни мертв ни жив – его судьба была неизвестна до момента открытия коробки, когда наблюдатель на самом деле видел маленького узника.

Только тогда разрушались волны вероятности, и одно из состояний – жизнь или смерть – становилось реальным. Опять же Кокрейн знал, что согласно другим представлениям квантовой физики, всякий раз когда вселенная достигала точки решения, в которой были равновероятны оба результата, сама вселенная раскалывалась так, чтобы оба результата могли существовать на равных. В одной вселенной кот продолжал жить. В другой он умер. Кокрейн посмотрел вниз на свои руки, чувствуя монету, спрятанную между ними.

– Голова или хвост, – сказал он громко.

Что будет дальше: порядок истории или хаос чего-то нового, непредсказуемого – Пришло время позволить коту выбраться из мешка или коробки, чтобы там ни было. Он поднял руку. Остальное стало историей.роеме люка появились три ллюзию, что они высадились на планете с

ЭПИЛОГ

В своей каюте на «Энтерпрайзе» Кирк стоял в одиночестве перед видовым портом, пристально глядя на звезды над Кроносом. Звезды столько отняли у него. Он знал, что в своей жизни получил привилегию прикоснуться к некоторым из них. Возможно это была его судьба, прикоснуться к нескольким последним. Он не знал. Ниодин человек не знал. Но он задавался вопросом, как он сможет когда-нибудь еще мечтать прикоснуться к звездам. Зазвонил комлинк на двери.

– Войдите, – сказал Кирк.

Это были Спок и Маккой. Константы его жизни. Но в руках у Маккоя, завернутый в пеленки, был кто-то новый, чьи такие знакомые тревожные темные глаза, смотрели на него.

– Джозеф, – сказал Кирк. Имя вырвалось у него, когда на него нахлынуло понимание. – Он… вырос…

Он не знал, что еще сказать, несмотря на то, что так много думал об этом моменте весь путь от Халкана. Несмотря на то, что он страшился этого момента.

– Вырос как сорная трава, – сказал Маккой почти с гордостью.

– Но я думал… в стазисе… он не может.

– Медицинский стазис не произвел на него никакого эффекта, Джим. Точно также, как и на его мать.

– Но Боунз… он спал в статической коме. Разве нет?

– Именно так мы думали сначала, – сказал Маккой. – Но если предположить – а я могу это сделать – я бы сказал, что это была его собственная естественная реакция на стресс.

Кирк вопрошающе смотрел на него.

– Джим, после всех тестов, всех исследований, всех заключений от более чем пятидесяти моих друзей коллег с Земли, Кроноса и даже Ромула, мы можем определенно сказать только одно, что не так с твоим ребенком: он родился на шесть недель раньше срока из-за нападения на Тейлани. Кроме того… мы не не знаем точно кто он, кем он, предположительно, является, и… ну… кое-что еще.

– Значит мой ребенок… монстр? – спросил Кирк, и тотчас же возненавидел себя за то, что использовал это грязное слово.