Читать интересную книгу Лестница власти 1 - Владислав Добрый

именно так и реагируют на зашкаливающий стресс.

В доме меня перехватывает медик и колет коктейль из успокаивающих и седативных прямо через одежду.

Рядом пыхтит электронным кальяном следователь — он не идет вниз. И не смотрит на подозреваемого. Его задача поймать ублюдка, работать с ним приедет специалист. В инструкциях написано — не контактировать с подозреваемым. Маньяки, почти всегда, обладают болезненным самолюбием, поэтому равнодушее — лучшая подготовка к допросу. Когда приходит дознаватель, в 99 % процентах случаев ему достаточно имитировать восхищение. «Как вам это удалось?». И самовлюбленная мразь колется, рассказывая взахлеб все. Это я узнаю потом.

Сейчас же я, в нарушение инструкций, смотрю на хозяина дома. Он сидит скованный ручными и ножными кандалами, дрон отслеживает его мимику — в ней могут быть подсказки по поводу других тайников. Никто не смотрит на него, никто не разговаривает. Изредка его передвигают с места на место, перетаскивая как вещь, вместе со стулом. Ему очень грустно. Он ловит мой растерянный, непонимающий, подавленный взгляд, как тонущий протянутую руку — и вцепляется в него. Я не отворачиваюсь сразу. Он заглядывает мне в глаза, щерится в одновременно испуганной и надменной улыбке. И говорит на русском, с сильным акцентом:

— Вы все об этом мечтаете. Но боитесь. А я сделал.

Полицейский толкает меня в плечо, разрывая зрительный контакт с подозреваемым и уводит из дома. Я стою на крыльце. Через несколько минут, один за другим выходят другие понятые. Их тоже колят противошоковыми препаратами. Последним выходит старик. Медик тянется к нему инъектором, но старик качает головой. Медик проверяет его показания, кивает и уходит.

— Не впервой мне. Человек, он ведь ко всему привыкает, — говорит нам старый гражданин. Закуривает древний антикварный вейп. Если этому человеку и в самом деле сто лет, то опыта ему действительно не занимать. Вполне возможно, он уже был взрослым парнем, когда, как всем казалось, началась просто очередная холодная война. А потом он смог выжить в те десятилетия, за которые старый мир рухнул и изменилось все. Выпустив до смешного нелепые сегодня, стариковские кольца пахучего дыма и старомодным жестом разогнав их, старик сказал. — Вы вот что. Главное, по криминалистике не идите. Не нужно вам это.

И уходит обратно.

Я долго смотрю ему вслед, пока меня не отводят к аэротакси и не отправляют обратно домой. Я послушался совета. Я выбрал гражданской специальностью социологию. Но конечно, я следил за этим делом Сейчас, спустя годы, я понимаю, что это был самый заурядный, типичный, непримечательный маньяк. Разве что начал он еще за границей, набрался опыта и поэтому у нас успел убить пять раз, прежде чем его поймали. Для него это, наверняка, повод для гордости. Я много раз рассматривал видео его допросов, пытаясь найти в этом, на вид обычном, даже жалком человеке, тень чудовищного зла. И никогда не находил. Только болезненное самолюбие и подлость.

Тот вечер стал и моей тайной. Темным углом моей души, в который я захожу лишь случайно, и который не показываю никому.

Зло на то и зло, что не может достичь величия. Оно убого и скучно. Борьба с ним — вот что наполняет жизнь красками. Поэтому некоторые моменты работы криминалистов я усвоил. И сейчас, перед сном, самое время применить их к произошедшему со мной. К нападениям, главным образом. Под рукой не было ни смартфона, ни даже блокнота. Поэтому я прикрыл глаза и начал чертить линии взаимосвязей мысленно. Потрескивание восковой свечи убаюкивало. Илья начал слегка похрапывать. Я и сам начал засыпать и вдруг увидел в своей мысленной паутине закономерность.

Я резко сел на кровати, вдруг осознав, одну вещь. Очень очевидную, которая всегда была перед глазами. Я встал и начал одеваться. Саблю я взял с собой.

— Храбр, ты чего? — сонно спросил Илья.

— Мне срочно надо к Канцлеру, — холодно ответил я. — Ты спи.

Конечно же, он тоже встал и оделся. Внимательно посмотрев на меня, взял и свою саблю.

— А ну в комнату, отбой через семь минут. Да и не выпущу я вас с оружием, дурни, — грубо встретил нас незнакомый десятник.

— У меня есть приглашение от Канцлера, на посещение, в любое время, — спокойно ответил я. — Сейчас это время.

Десятник долго смотрит мне в глаза. Выделяет двух провожатых и мы идем по темным коридорам.

Один стражник впереди, один позади. Это больше похоже на конвой. Мы входим в главный корпус, ангелы на своих мраморных пъедесталах выглядят как-то жутенько.

— Я, конечно, за тебя горой, Храбр, — тихонько шепчет мне Илья в спину. — Но что ты удумал, а?

— Обожди, — отмахиваюсь я. Мы уже подходим к дверям кабинета Канцлера. Стражники останавливаются и поглядывают на нас, переминаются с ноги на ногу в нерешительности. Я плавно проскальзываю мимо них к массивным дверям и громко стучу в них каблуком.

Наша охрана дергается было ко мне. Я отступаю от двери. Они отступают от меня. Илья хватается за саблю. Из-за двери выскакивает уже знакомый швейцар с лицом, бледным как кальсоны и злым, как у кровавика.

— Кто тут ломится?! Охренели?! — довольно громко шипит он.

— Доложи господину Махаэлю, что Храбр Королев пришел, — громко говорю я. Он неверяще смотрит на меня. Я все же решаю пояснить. — Канцлер разве тебе не говорил, что у меня разрешение есть, в любое время к нему приходить?

Швейцар буквально пережовывает и проглатывает, что он там хотел мне сказать. Скрывается за дверью. Проходят тягостные минуты ожидания. Наконец, дверь открывается. Лицо лакея холодно и спокойно. Он кивает мне и молча делает приглашающий жест. Я иду мимо него, но приглашающий жест превращается в требовательный. Я отстегиваю «жемчужницу» и отдаю ему. Вхожу в кабинет Канцлера. И застываю от слишком яркого света. Может, так только кажется, после полумрака коридоров главного корпуса. Слышу как сзади возится Илья. На его счет указаний у швейцара не было, но переспрашивать лакей побоялся. А Илья решил, что пропускать такой момент будет неправильно. Любопытный.

Наконец я вижу Канцлера. Он сидит за своим столом. Я начинаю долгое путешествие к нему, мимо диковинок, экспонатов, книжных шкафов и кушеток. Не дохожу до стола метров десять, щелкая каблуками, неглубоко и с достоинством кланяюсь.

— Не ожидал вас увидеть так скоро, сударь Храбр, — говорит Канцлер. Сначала мне кажется, что он зол. Но по мере того, как он говорит, я понимаю — он сильно напряжен.

— Я хочу поговорить с вами о вашем новом библиотекари, Ширин, — я ненадолго замолкаю, подбирая слова.

— Да, я знаю, что она женщина. Вы далеко