сознания, и не менее стремительно бросился на улицу.
– Уходим!
Задерживаться в штаб-квартире Внутренней Агемы дольше необходимого Бри не собиралась.
Отдав приказ, она первой вышла на улицу – Г1 и Г2 её прикрывали, – уселась в машину и приказала:
– Едем.
– Далеко? – поинтересовался пересевший за руль Крода, плавно отъезжая от тротуара.
– Посмотрим…
– Вы не хотите уточнить у нашего полусонного друга, где Консул прячет Машара?
Несколько мгновений Бри обдумывала слова ангела, после чего прищурилась:
– Просто спросить?
– Ну, почему просто? – улыбнулся Крода и демонстративно выдохнул малюсенькое чёрное облачко. – Для вас – просто, но в действительности вы проведёте весьма сложную биомеханическую процедуру с элементами колдовства. И не придётся никого ни на кого обменивать…
– А ты молодец, – протянула девушка. – Ты – большой молодец…
– Рад служить, госпожа. – Ангел склонил голову. – Спасибо, что высоко цените мои советы.
///
Хорошие предсказатели всегда ценились Великими Домами на вес золота.
И даже на вес платины, поскольку нет ничего важнее, чем быть предупреждённым о надвигающихся событиях, как правило – неприятных.
Хорошие предсказатели ценятся дорого, а отличные – не идеальные, поскольку идеальных не существует, но максимально приближенные к эталону профессии, – отличные предсказатели становятся украшением любой короны. Они рождаются необычайно редко, не всегда находят себя именно в предсказаниях – бывало так, что рождённый великим провидцем маг губил свой талант в военном или бытовом колдовстве и лишь к старости узнавал о своём главном предназначении и раскрывался, подобно перезрелому цветку.
У Тёмного Двора был отличный предсказатель, и отнюдь не перезрелый – о своих способностях Доминга узнал вовремя и тщательно их развивал – и именно благодаря ему Сантьяга узнал о высокой вероятности нападения на штаб-квартиру Внутренней Агемы за шесть минут до того, как Бри рассказала молодой чуде о судьбе её брата. Комиссар понимал, что атака привлечёт к району повышенное внимание как боевых магов, так и обычных зевак, поэтому использовал все немаленькие силы и навыки, чтобы скрыть своё присутствие от окружающих, и цели добился – несмотря на поднявшуюся шумиху, остался незамеченным. А сам успел разглядеть одного из отступающих монстров – это был Г2, – перехватил его на Большой Никитской и втолкнул в первую попавшуюся арку. Понимал, что встретил мощного противника – какой идиот пойдёт на Агему в компании слабаков? – но был абсолютно уверен в победе.
Как Схинки несколько минут назад.
Но с куда более мягкими последствиями.
Сантьяга втолкнул голема в арку и резко взмахнул появившейся в руках катаной – тонкой, но прочной, безумно острой и абсолютно чёрной, как всё навское оружие. План комиссара был изящен и прост: разрезать голема на две части, упаковать в специальные, очень прочные мешки и отправить в лабораторию для проведения вдумчивых исследований. Он резко взмахнул чёрной катаной… чёрная катана стремительно прошла сквозь чёрную плоть голема… не причинив ему никакого вреда. Завершив удар, Сантьяга толкнул противника в грудь, намереваясь разделить получившиеся части, но понял, что поторопился, – голем оказался целым. И ответил комиссару таким тычком, что нав едва устоял на ногах. И не только тычком: нанеся удар, Г2 продолжил движение и придавил Сантьягу к стене. Он совершенно не защищался от магии, и потому комиссар атаковал излюбленным «навским арканом», ведь в основе любого голема – энергия, дающая ему жизнь. Окутал заклинанием, ожидая, что противник свалится к его ногам сломанной марионеткой, и вновь ошибся – магической энергии в необычном големе не оказалось.
– Потому что это не голем, – сообщил вошедший в арку мужчина. То ли мысли прочитал, то ли разглядел в глазах Сантьяги растерянность и решил подсказать, что делать: – Мозги! Врежь ему по мозгам!
Комиссар, которого Г2 сдавливал железными тисками, выхватил чёрный стилет и попытался пробить голему череп. Безуспешно. Второй удар, который молниеносно последовал за первым, пришёлся в ухо, но тоже не достиг цели: стилет погрузился на дюйм, не больше, и остановился. Создатель голема знал об уязвимом месте и позаботился его как следует защитить.
– Ладно. – Мужчина взмахнул оказавшимся в руках молотом на длинной рукоятке и со всей силы опустил его на голову странного существа.
– Благодарю, Консул, – вежливо ответил Сантьяга, и легчайшим магическим прикосновением очистил костюм от кусочков мозга и плоти. – Как вы узнали, что следует бить в мозг?
– Просканировал, пока ты с ним возился, и увидел, что мозг – единственный орган твари, состоящий из обыкновенной ткани. Всё остальное – весьма странное образование, на которое не действует магия.
– Оружие тоже с большим трудом.
– Да, я заметил.
Сантьяга кивнул и едва заметно улыбнулся, безмолвно спрашивая, следует ли ему приготовиться к схватке.
– Я не собираюсь тебя трогать. Пока, – ответил на невысказанный вопрос Консул.
– Вы уже пробовали.
– Почему ты думаешь, что в тот раз я хотел тебя убить?
– Потому что мне пришлось умереть.
– На какое-то время.
– И тем не менее это было неприятно. – Комиссар поднял брови: – Вы ведь не просто так решили убить голема?
– Я захотел спасти тебя.
– А мне он был нужен живым.
– У тебя получалось, – хладнокровно пошутил Консул.
– У меня был план. – Сантьяга бросил взгляд на мёртвую куклу. – Я собирался увлечь эту тварь в портал и отправиться туда, где мне быстро и профессионально помогли бы с ним справиться.
– Уверен, что помогли бы?
– Абсолютно.
Консул помолчал, затем хмыкнул: «Да, ты точно такой, каким тебя описывали» – и стал серьёзным:
– Я хочу с ним встретиться.
– Лично?
– Я знаю, что он не станет рисковать, поэтому неважно лично или по Сети. Важно поговорить.
– Могу я узнать, хотя бы в общих чертах, о чём вы хотите переговорить с князем?
– А ты ещё не понял? – удивился Консул. И указал на голема: – У нас большая проблема, Сантьяга, настолько большая, что способна превратить наше старинное противостояние в репетицию Апокалипсиса, если ты понимаешь, что я имею в виду.
– Я читал эту книгу.
– Значит, ты понимаешь, что я имею в виду. – Консул вздохнул. – В нашем языке нет аналогичного определения, поэтому я воспользовался человским понятием. И воспользовался, поверь, не просто так. – Он ткнул голема носком туфли. – Забери и внимательно исследуй. Это поможет понять, о чём я говорю.
Повернулся и молча вышел из арки.
///
В тишине…
В полнейшей тишине. Сначала она угнетала настолько, что Дориан всерьёз подумывал, не начать ли петь? Или читать стихи? Или разговаривать с самим собой? Неважно что, лишь бы разогнать невыносимую тишину и наполнить камеру, пусть ненадолго, живым звуком. Пусть даже бессмысленным. Дориан думал об этом, но петь не стал, поскольку решил, что тишина – это часть пытки, которую ему уготовил Консул. Невыносимая тишина… И если он поддастся, если начнёт петь, то покажет палачам, что их