Скорость и точность моих ответов произвела впечатление на магистров. Некоторые старались это скрыть, другие выказывали явное удивление. По правде говоря, мне было необходимо такое впечатление. Из давних разговоров с Беном я знал, что для поступления в Университет нужны деньги или мозги. Чем больше у тебя одного, тем меньше требуется другого.
Так что я сплутовал: пробрался в пустоты через заднюю дверь, изобразив мальчика на побегушках. Затем открыл отмычкой два замка и провел больше часа, наблюдая за опросом других соискателей. Я услышал сотни вопросов и тысячи ответов.
Также я услышал, насколько высока плата для других студентов. Самая низкая составляла четыре таланта и шесть йот, но в основном получалось раза в два больше. Одному студенту назначили за обучение тридцать талантов. Для меня проще было достать луну с неба, чем такие деньги.
У меня в кармане лежали две медные йоты, и я не видел ни одного способа раздобыть хоть на ломаный пенни больше. Так что мне было необходимо произвести впечатление на магистров. И даже больше — я обязан был смутить их своим умом и знаниями, ослепить.
Я закончил перечислять мышцы руки и принялся за связки, но тут Арвил махнул рукой и задал следующий вопрос:
— При каких условиях ты бы пустил кровь пациенту?
Вопрос меня озадачил.
— Ну, если бы я хотел, чтобы он умер… — с сомнением ответил я.
Арвил кивнул, больше самому себе, чем мне.
— Магистр Лоррен?
Магистр Лоррен был бледен и казался неестественно высоким, даже когда сидел.
— Кто был первым провозглашенным королем Тарвинтаса?
— Посмертно? Фейда Калантис. Иначе — его брат Джарвис.
— Почему рухнула Атуранская империя?
Я умолк, застигнутый врасплох масштабом вопроса, — столь обширной темы при мне еще не давали ни одному студенту.
— Ну, сэр, — произнес я медленно, чтобы дать себе секунду-другую на раздумье, — частично потому, что лорд Нальто был самовлюбленным болваном, неспособным управлять. Частично из-за усиления церкви, упразднившей орден амир, который составлял изрядную часть сил Атура. Частично потому, что войска сражались в трех завоевательных войнах одновременно, а высокие налоги приводили к восстаниям в землях, уже принадлежащих империи.
Я наблюдал за лицом магистра, надеясь, что он даст какой-нибудь знак, когда услышит достаточно.
— Также атуранцы обесценили свою валюту, подорвали универсальность железного закона и восстановили против себя адем. — Я пожал плечами. — Но конечно, все гораздо сложнее, чем я рассказал.
Выражение лица магистра Лоррена не изменилось, но он кивнул.
— Кто был величайшим из людей, когда-либо живших на свете?
Еще один новый вопрос. Я подумал минуту:
— Иллиен.
Магистр Лоррен не изменился в лице, но моргнул.
— Магистр Мандраг?
Мандраг был чисто выбрит и гладколиц и, казалось, состоял из одних суставов и костей. Его руки пестрели пятнами полусотни различных цветов.
— Если тебе понадобится фосфор, где ты его возьмешь?
Его тон прозвучал так похоже на Абенти, что я на мгновение забылся и брякнул, не подумав:
— У аптекаря?
Один из магистров на другой стороне стола хмыкнул, и я прикусил свой слишком быстрый язык.
Он чуть улыбнулся, и я тихонько выдохнул.
— Уберем доступ к аптекарю.
— Я могу выпарить его из мочи, — быстро ответил я. — Если у меня будет печь и достаточно времени.
— Сколько тебе потребуется, чтобы получить две унции чистого?
Он рассеянно щелкнул суставами пальцев.
Опять новый вопрос. Я замолчал, размышляя.
— По крайней мере сто пятьдесят литров, магистр Мандраг, в зависимости от качества материала.
Повисла долгая пауза, магистр продолжал щелкать суставами.
— Какие три самых важных правила химика?
Это я знал от Бена:
— Маркируй четко. Отмеряй дважды. Не ешь на рабочем месте.
Он кивнул все с той же слабой улыбкой.
— Магистр Килвин?
Килвин был сильдийцем, его крепкие плечи и черная щетинистая борода напомнили мне медведя.
— Ладно, — буркнул он, растопыривая перед собой толстые пальцы. — Как ты сделаешь вечно горящую лампу?
Каждый из восьми магистров произвел негодующий звук или жест.
— Что? — огрызнулся Килвин, раздраженно зыркнув на них. — Это мой вопрос. Моя очередь спрашивать. — Он снова обратил все внимание на меня. — Ну? Как ты ее сделаешь?
— Возможно, — сказал я медленно, — я бы начал с маятника какого-нибудь рода. Затем я бы связал его с…
— Краэм. Нет. Не так, — прорычал Килвин, бухая кулаком по столу при каждом слове. Каждый удар сопровождался очередью вспышек красноватого света, исходящего от его руки. — Никакой симпатии. Я хочу не вечно светящую лампу. Я хочу вечно горящую.
Он снова посмотрел на меня, оскалив зубы, словно собирался съесть.
— Литиевая соль? — брякнул я не подумав, затем дал задний ход: — Нет, натриевое масло, которое горит в закрытом… нет, проклятье, — пробормотал я и умолк.
Другие соискатели не сталкивались с подобными вопросами.
Магистр оборвал меня коротким взмахом руки:
— Достаточно. Поговорим позже. Элкса Дал.
Мгновение ушло у меня на то, чтобы вспомнить: Элкса Дал — следующий магистр. Я повернулся к нему. Он выглядел как архетипический злой колдун, непременный участник столь многих дурных атуранских пьес: холодные темные глаза, худое лицо, короткая черная бородка. Несмотря на все это, смотрел он вполне дружелюбно.
— Назови слова первого параллельного кинетического связывания?
Я бойко назвал. Он, кажется, не удивился.
— Какое заклятие использовал магистр Килвин минуту назад?
— Конденсаторно-кинетическое свечение.
— Каков синодический период?
Я недоуменно посмотрел на него:
— Луны? — Вопрос несколько выбивался из ряда.
Он кивнул.
— Семьдесят два с третью дня, сэр. Плюс-минус.
Он пожал плечами и скривил рот в улыбке, словно ожидал поймать меня последним вопросом.
— Магистр Хемме?
Хемме поглядел на меня поверх сложенных лесенкой пальцев.
— Сколько ртути понадобится, чтобы восстановить два гила белой серы? — спросил он презрительно, словно я уже дал неправильный ответ.
За час молчаливого наблюдения я узнал многое. В частности, что магистр Хемме — главная и непревзойденная шельма в этой компании. Он приходил в восторг от затруднений студента и изо всех сил старался найти повод придраться и выбить почву из-под ног. Особую страсть он питал к вопросам с подвохом.
К счастью, я видел, как он испытывал этим вопросом другого студента. Видите ли, белую серу нельзя восстановить ртутью.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});