– А мы не могли бы взглянуть на них? – спросил Роберто.
– К сожалению, это невозможно, – ответил доктор Сансино. – Им необходим полный покой. Вы понимаете меня?
– О, да, вне всякого сомнения… Что ж, – вставая и помогая подняться Мишель, стал прощаться Роберто, – мы вынуждены откланяться. Благодарим за помощь и за чай. Он был изумительным. Прощайте!
– Всего самого наилучшего, – любезно раскланялся с гостями доктор, провожая их до дверей кабинета. – И в следующий раз будьте аккуратны, графиня Суардо, особенно в наших краях.
– Что будем делать? – спросила Мишель, когда они отошли на значительное расстояние от больницы.
– Пока не знаю, – задумчиво произнес Рокко. – Ждать.
– Но чего?
– Когда Сансино и его помощники покинут больницу.
– А потом?
– Потом проберемся в нее и найдем пассажиров поезда.
– И ты считаешь, что мы сможет беспрепятственно покинуть больницу с таким количеством людей, оставаясь при этом незамеченными?
– Давай решать проблемы по мере их поступления. Мы не знаем, в каком состоянии находятся все эти люди. А если врач прав? Помнишь, ты рассказывала, что читала записи, оставленные Хосе Сансино?
– Да, читала, – понурив голову, сказала Мишель. – Жаль, что не удалось ничего изменить…
– Тшшш, вот он, выходит из больницы, а за ним еще несколько человек, – прячась за угол и увлекая за собой женщину, проговорил мужчина.
– Как ты думаешь, сколько людей осталось там дежурить? – спросила журналистка, провожая глазами карету сеньора Сансино.
– Даже затрудняюсь ответить. Немного стемнеет, и мы узнаем… А пока пойдем, перекусим чего-нибудь, хорошо?
Глава 36
Через пару часов край раскаленного солнечного диска достиг земли и постепенно начал исчезать за горизонтом. Мало-помалу город погружался во тьму. На улицах почти никого не осталось. Изредка встречались редкие прохожие, торопившиеся поскорее добраться до дома, где их поджидал горячий ужин в окружении семейства.
– Пора, – шепнул на ухо Мишель молодой человек и, оглядываясь по сторонам, пошел вперед.
Дойдя до больницы, они еще раз осмотрелись, боясь столкнуться с ненужными свидетелями. Но улица была пуста, что весьма порадовало графа Суардо. «Это нам на руку. Мы доставим людей на поезд, мы должны это сделать!» – подумал он, открывая дверь. Пройдя прихожую, они свернули направо и тут же натолкнулись на молоденькую помощницу доктора, Элису.
– К-к-кто вы? – в ужасе пролепетала девчушка, до смерти перепугавшись. – Пресвятая Дева, защити меня!
– Не бойся, – Роберто протянул руку к Элисе, – мы не привидения. Посмотри, разве ты не узнаешь нас?
– Я… я… видела вас у сеньора Сансино, – немного осмелев, ответила девушка. – Вы… приходили с ногой…
– Совершенно верно, – подтвердил граф. – Милая Элиса, у нас совсем нет времени. Проводи меня и сеньору к тем людям, которые якобы прибыли в город из будущего.
– Я не могу… Мне запрещено приближаться к ним, – испуганно глядя на молодых людей, ответила девушка. – Они заразны, а значит, и я стану сумасшедшей. А мне надобно поднимать моих сестер и братьев. Родители умерли, помочь нам некому.
Мишель выслушала слова девушки, переведенные Рокко.
– Вот, возьми, – снимая золотые серьги и протягивая их девушке, произнесла Мишель. Роберто по-испански вторил ей, чтобы девушка понимала, чего хочет журналистка. – Когда-то, когда я была в твоем возрасте, мне подарил их отец. Я дарю серьги тебе. Можешь продать, а можешь оставить себе. Решай сама!
– Нет, нет, нет, – попятилась назад Элиса, вытаращив глаза, – сеньора добрая, но они стоят очень много. Я не могу…
– Можешь, – улыбнулась журналистка, подходя к девчушке и вкладывая ей в ладошку сережки.
– Только помоги нам найти тех людей. Они совершенно нормальные, но просто… потерялись во времени. Но мы знаем, как им попасть домой. Пожалуйста, помоги! – попросил Роберто.
– Я… я… – Элиса заплакала, – я боюсь!
– Лишь покажи дорогу, – мягко, но в то же время убедительно сказал он.
– Они вон там… в подвале!
– Спасибо, Элиса, – обняв девушку за плечи, проговорила Мишель.
– Ты очень помогла нам, – поблагодарил Роберто. – Пошли!
– Я-то помогла вам, но вы не сможете помочь тем несчастным, – пробормотала девчушка, когда молодые люди скрылись за дверью, ведущей в подвал.
Надо сказать, что раньше в этом помещении располагалась казарма форда. Строение перестраивали много раз, переделывая для разных нужд, но в конечном итоге здание отдали доктору Сансино под больницу. Однако подвальное помещение, служившее в разные годы то карцером, то складом, а то и вовсе тюрьмой, пока не была построена новая, осталось в первозданном виде. Вот именно в это помещение и устроили пассажиров поезда-призрака. Войдя в подвал, Рокко и Мишель невольно поморщились от запахов плесени и перепрелой соломы, служившей единственной защитой от сырого каменного пола.
– О мой Бог! – ужаснулась Мано при виде условий, в которых содержались «душевнобольные».
Несчастные находились в обстановке, в которой хороший крестьянин постеснялся бы держать скотину. Узкие кельи, где самые буйные были прикованы к стене ржавыми цепями, омерзительный застарелый запах немытых тел и нечистот, полное отсутствие света, за исключением трех коптящих факелов в коридоре. Ни кроватей, ни столов, ни какой-либо другой мебели.
– Это… это… Как они могли! – не в силах вынести подобное зрелище, задохнулась Мишель.
– А ты считала, что у них будут мягкие перины и номер с видом на Елисейские поля? – съязвил Роберто, всматриваясь в лицо каждого из заключенных.
Но чем дольше он смотрел на затравленных, ничего не понимающих людей, бормотавших себе под нос что-то о поезде, о тоннеле, о тумане или о панике, охватившей их, чем внимательнее вглядывался в безжизненные, ничего не выражающие глаза попутчиков, тем больше склонялся к тому мнению, что сеньор Сансино прав. Все произошедшее настолько сильно поразило пассажиров поезда, что их психика просто не справилась с ирреальностью ситуации, болью и неизвестностью. Их разум помутился…
– Господи! Каким образом нам удастся заставить их следовать за нами? Боже, помоги!.. Мама! Отец! – воскликнул Роберто, увидев в одной из камер родителей. – Как же я рад, что нашел вас. Вы узнаете меня? Это же я, Рокко, ваш сын! Вы помните меня? Теперь все будет хорошо. Я рядом, я с вами… Мама… отец… да слышите ли вы?
Но графиня и граф Суардо продолжали сидеть на полу, мерно покачиваясь.
– Черт! – молодой человек дернул дверь. – Она заперта!
– А ты думал, что врач оставит ее незапертой?
– Мне сейчас не до сарказма, Мишель, прости. Это мои родители, и я обязан им помочь, хотя они, пусть и сложно в этом признаться, никогда и ничего не делали для меня. Я рос как… как чертополох. С раннего детства я полагался только на себя. Но это не значит, что я могу бросить их в таком жутком месте… Найди лучше ключи!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});