Лариса пошла собираться, сказав Липпмаа:
— Поздравьте Сашу от моего имени с Новым Годом. Что-то сердце у меня щемит, боюсь, что не увидимся мы с ним больше.
Лариса не знала, что мама её умерла этой ночью и телеграмма, отправленная отцом вчера вечером, безнадёжно опоздала. Однако на похороны она успела. У матери случился инфаркт. А ведь ей только исполнилось 50 лет. Похоронив мать, Лариса засобиралась обратно, но отец, узнав, что у неё прорезался певческий голос повёл её на прослушивание в свой театр.
Затем отец Ларисы развил бурную деятельность, поднял все свои связи, и они поехали в Москву в министерство культуры РСФСР. Результатом этой поездки стало появление на свет трёх документов.
Документ номер один, который ушёл в музыкальное училище в город Оружейный и ставил в известность его дирекцию, что Перепелова Лариса Николаевна отзывается в распоряжение министерства культуры РСФСР. Никакого объяснения. В соответствие с этой бумагой Перепелову уволили, произвели расчёт, денежные выплаты перевели на её Ленинградский адрес почтовым переводом. Туда же бандеролью ушла трудовая книжка.
Документ номер два, с которым Лариса с отцом вернулись в Ленинград и отнесли его в дирекцию Мариинского театра. В соответствии с этой бумагой Ларису приняли в театр на должность певицы.
Третий документ ушёл в Мариинский театр по официальным каналам. Он оповещал дирекцию театра о том, что они могут послать одного артиста театра на стажировку в театр оперы и балета в Милане. Артист должен прибыть к месту стажировки к 1 февраля 1956 года.
По неофициальным каналам директору Мариинки порекомендовали отправить в Италию на стажировку Перепелову.
Времени было в обрез, а нужно было получить загранпаспорт, разрешение на выезд, оформить кучу самых разных бумажек, получить разрешение на приобретение билета, на получение валюты и т. д., и т. п.
В результате, Лариса с головой окунулась в бюрократические дебри, что не могла выбрать времени ни позвонить в Оружейный, ни письмо написать. Зато ей вскоре пришло письмо от Саши.
«Здравствуй моя Снегурочка, сестричка моя любимая! Пишет тебе братец твой названный.
Во-первых, приношу тебе свои соболезнования по поводу смерти матери. Ужасно, когда уходят твои родители, да к тому же такие молодые.
Во-вторых, поздравляю тебя поступлением в Мариинку и стажировкой в Ла Скала. Верю, что тебя ждёт большое будущее, ты обязательно станешь оперной дивой мировой величины. С таким голосом, как у тебя ты просто обречена на успех. Понятно, что придётся вкалывать. Этот мир так устроен, что за все приходится платить. Но, это то, о чём ты мечтала, и я рад за тебя. Я буду следить за твоими успехами. А те несколько дней, которые мы провели вместе навсегда останутся в моей памяти светлым пятнышком. Прощай, навсегда остаюсь поклонником твоего таланта. Александр».
Получив письмо, Лариса всплакнула над ним. Потом задумалась, откуда он всё знает, и кто он всё-таки? Может он инопланетянин, владеющий недоступными пока нам, простым смертным знаниями.
Как бы то ни было, она поняла, что перелистывает эту страничку своей жизни. Впереди у неё дальняя дорога и непаханое поле работы.
Книга 2. Прерванный полёт
Часть 3. Целитель и композитор
Глава 15. Экзамен по французскому
Москва, 1 августа 1956 года, среда, 9 часов утра, одна из аудиторий Первого Московского Ордена Ленина медицинского института имени И.М. Сеченова.
Саша только что вытянул экзаменационный билет и приступил к подготовке задания. Ему, как золотому медалисту предоставлялась возможность поступить в институт, сдав только один экзамен, вместо пяти. Однако, для этого он должен был получить на этом экзамене наивысшую оценку, в противном случае он переходил в разряд обычных абитуриентов и участвовал в конкурсе на общих основаниях.
Какой именно экзамен из положенных пяти ему придётся сдавать, ему сказали только сегодня, то есть в день экзамена. Более того, ему никто и ничего не сообщал, а просто предложили взять один билет из десятка других, разложенных на столе. И только вытянув билет и прочитав вопросы в нем, он узнал, что ему предстоит сдавать французский язык.
«Не слабое психологическое воздействие на абитуриента, — подумал Саша, — должно быть расчёт на то, чтобы поставить медалиста в экстремальную ситуацию и лишить его спокойствия, авось наделает ошибок».
При сдаче документов, абитуриент должен был указать из представленного списка тот иностранный язык, какой он хочет сдавать в качестве вступительного экзамена. Впрочем, выбор был небольшой — английский, немецкий или французский.
Саша выбрал французский. Во-первых, он знал его из двух источников — от мага Жерара, и от Элен Лурье, своей соседки по квартире в Оружейном. Практически ежедневная разговорная практика с соседкой привела к тому, что он знал французский язык ненамного хуже родного. Единственно, чего опасался Саша, так это появление в языке новой послевоенной лексики. Но таким недостатком обладали его познания и по другим иностранным языкам.
Слева от него, за стол из соседнего ряда, села симпатичная девушка, и Саша вспомнил свой поход на вступительные экзамены в мединститут в своём родном городе.
«Где-то она сейчас? — вспомнил он Люсю Молчанову и тут же постарался выкинуть из головы все посторонние мысли. — Не время предаваться воспоминаниям», — сказал он себе, сосредотачиваясь на экзаменационных вопросах.
На подготовку ответа Саша затратил чуть больше получаса. Он опустил руки на колени, закрыл глаза, откинулся на спинку стула и расслабился. Через несколько минут на соседнее сидение шлёпнулась свёрнутая в комочек записка. Она была написана на французском языке:
"Прекрасный юноша! Пожалуйста, помоги с переводом".
Саша поднял глаза и, встретив умоляющий взгляд девушки, кивнул ей в знак согласия. Тут же в его сторону полетел кусок свёрнутой в плотный комок бумаги, который на этот раз летел мимо Саши прямо на соседний стол впереди него. Пришлось ему перейти на ускоренный режим и перехватить управление полётом кусочка бумаги, подействовав на него телекинезом, в результате чего послание от девушки попало ему прямо в руки.
Девушка, увидев, свой неудачный бросок зажмурилась от страха, ожидая окрика экзаменаторов, поэтому окончания полёта записки она не видела, как, впрочем, и другие присутствующие. Их, медалистов, сдающих французский язык, было всего четверо и все они в небольшой и практически пустой аудитории у двух экзаменаторов были на виду, как на ладони.
Саша аккуратно развернул бумагу и «сфотографировал» текст. После чего также аккуратно всё свернул и отправил обратно, приписав на первом листочке, тоже по-французски:
— На какой язык перевести-то, прекрасная мадмуазель? Шучу, текст мне больше не нужен, я его