Читать интересную книгу Гибель великого города - Рангея Рагхав

Толпы солдат в новых светлых одеждах бродили по городу, останавливаясь у винных лавок. Их увеселяли полунагие танцовщицы. Упоенные победой, солдаты забрасывали плясуний цветами.

Когда наступил знойный полдень, толпы горожан начали стекаться к месту казни. Кровь в жилах людей уже остыла, они сами удивлялись дерзости, с которой еще недавно сражались против солдат высокочтимого. Испуганные, присмиревшие, они молча заполняли площадь. Временами передние ряды, теснимые сзади, слишком близко подходили к помосту. Тогда военачальник кричал: «Назад! Назад!» Солдаты с дубинками в руках набрасывались на людей, осыпая их градом ударов, но никто не смел возразить. Горожане молча пятились назад. Они напоминали стадо овец. А можно ли обходиться иначе с бессловесной скотиной? Лица горожан были бледны и худы. Они страдали от голода, но пищи негде было взять. Отныне они стали послушными игрушками в руках хозяина.

Женщины прижимали к груди истощенных детей. Раньше, уходя на праздник или в храм, они могли оставить малюток дома на попечение старух. Теперь многие лишились крова и родных. Дети, самое дорогое их достояние, уже не могли покойно качаться в своих колыбельках.

Вдруг все перестали шуметь. Никогда еще на торжественных сходах и праздниках Мохенджо-Даро не было такой тишины.

Забили барабаны.

Раб провозгласил:

— Царь Манибандх Великий, единовластный правитель стран долины Инда и всех дравидских стран, защитник веры и закона!..

Все поднялись. Солдаты закричали:

— Да живет царь Манибандх Великий!

Львиной поступью Манибандх шел к помосту. За ним следовала Вени. Затем шли рабы и рабыни, несшие сосуды с вином и чаши.

Из уст народа вырвалось, как запоздалый вздох:

— Да живет царь Манибандх Великий!

Царский полководец воскликнул:

— Слава великому богу на земле!

Люди громко повторили и это славословие, хотя в душе у всех была печаль и скорбь. Тот, кто сегодня займет золотой трон — дарователь жизни и смерти. Никто не смел противиться происходящему.

Манибандх сел, знать опустилась на сидения позади него.

Солдаты оттеснили рабов. На их место вывели пленных; руки у них были связаны за спиной.

Вени полуоткрытыми глазами смотрела вокруг. К чему весь этот шум? Рабыня, наполнив чашу, подала госпоже. Вени припала к чаше.

— Деви! Будь благословенна! — крикнул ей шумерский воин.

Вени взглянула на него и рассмеялась. У нее были пьяные, возбужденные глаза. Временами по всему телу пробегала дрожь.

Взгляд Вени остановился на пленниках. В затуманенном сознании мелькнула мысль; «Сейчас его убьют для устрашения народа! А ты равнодушно смотришь…» Темное облако застлало память…

Вени вздрогнула. Протянув руку к Манибандху и всем телом подавшись к нему, она спросила заплетающимся языком:

— Государь! Вон тот… Кто он, государь?

Манибандх был серьезен. Проследив за взглядом Вени, он посмотрел в ее глаза и гордо произнес:

— Этот мятежник — поэт, деви!

— Поэт!.. — пробормотала Вени. — Какой поэт?

— Виллибхиттур!

Вени засмеялась.

— Значит, он тоже… тоже… — бормотала она.

Манибандх смотрел на нее.

— Эй, рабыня! — сказала Вени.

— Да, госпожа!

— Налей мне еще чашу!

Рабыня наполнила чашу. Вени одним глотком осушила ее.

Тогда Манибандх, обернувшись, позвал:

— Рабыня!

— Я, господин!

— Нет, не ты!

Поискав глазами вокруг, Манибандх сделал знак рабыне, подаренной ему Амен-Ра. Та подошла. Манибандх сказал ей что-то на ухо.

— Как прикажете, государь! — ответила рабыня и тут же исчезла.

Голова Вени все больше тяжелела. Танцовщица уже ничего не понимала, только смеялась. Потом вспомнила — Нилуфар говорила, что все насильники одинаковы, будь они из Мохенджо-Даро, из Киката или из Элама… из Египта или Шумера… Одинаковы… Все одинаковы… Так говорила Нилуфар…

Веки глаз отяжелели. Душа Вени жаждала тишины, а народ шумел, солдаты громко кричали… Чего они кричат? Неужели не могут говорить тихо?.. Виллибхиттур… Значит, и он… Он тоже… мятежник… полководец… защитник…

По одному подводили пленных. Манибандх с гордостью взглянул на небо. Сам ветер пел ему песню торжества и славы! Эти пленники… У них рваные одежды… тела изранены… Все же они не склонили головы. Взгляд пленных спокоен и бесстрашен, их достоинство, гордость и честь не сломлены. Перед ними блекнет все царское величие Манибандха! Ему ли доказывать свою правоту? Он может лишь пускать в ход меч…

С молчаливым испугом наблюдали жители за происходящим. Палачи, стоявшие на деревянном помосте, приготовились. Их лица покраснели от вина и от этого казались еще свирепее. Когда они смеялись, белые зубы зловеще сверкали. От этих людей напрасно ждать пощады!

В толпе пронесся тихий говор. Вот она, страшная металлическая плаха; на нее положат голову пленника, поднимется широкий меч… и…

Многие узнавали среди пленных своих родных, и сердца людей разрывались от боли. Еще недавно это были дети, которых отцы, усадив на колени, ласкали и кормили, а теперь… Досточтимый Вараха, по чьему приказу стражники перешли на сторону Манибандха, стал главным министром и сидел рядом с царем. На его голове красовалась золотая диадема. Горожане с гневом смотрели на предателя.

Вени всматривалась в толпу. Как все трусливы, жалки… слабы…. Они были противны Вени. Но почему ее душа жаждала милосердия? Что ее тревожило?.. Вот и солнце скрылось… Скоро опять станет темно!..

В это время вернулась рабыня, посланная Манибандхом.

— Ваш приказ исполнен, государь! — сказала она.

Вени взглянула на Манибандха: он сидел важно, как сама надменность.

Полководец закричал:

— Внимайте, жители города! Слушайте! Слушайте! Царь Манибандх Великий, единовластный правитель стран долины Инда и дравидских стран, защитник веры и закона, славный герой, повелел покарать мятежников за оскорбление бога. Как земледелец защищает от птиц свое поле, так великий царь дарует вам безопасность от врагов… Кричите же, горожане: «Царю Манибандху…»

— …слава! — откликнулась толпа.

Забили барабаны.

Здоровенный негр поднял меч. Солдаты схватили первого пленника и подтащили к плахе. С ужасом смотрели горожане, как покатилась по земле отрубленная голова. Многие закричали от страха. Словно безумные, с широко раскрытыми глазами, наблюдали люди за казнью. Росла груда отрубленных голов. Одного за другим подтаскивали пленников, и все так же беспощадно поднимался меч палача.

Вдруг толпа загудела. Манибандх поднял голову.

На эшафоте стоял Виллибхиттур, он рассматривал собравшихся на каменном помосте. Впереди всех сидел Манибандх. У его ног расположились гости из Элама, Шумера, Египта, Крита…

Поэт обернулся к палачу:

— Ты готов?..

Тот вздрогнул. Как он бесстрашен, этот мятежник!

Поэт снова посмотрел на помост, и тут он увидел Вени. Лицо поэта озаряла улыбка. Одежда была разорвана, плечо окровавлено… Рабыня исполнила приказ царя: на шее Виллибхиттура теперь висела голова Нилуфар; ее волосы обвивали шею поэта.

Сердце Вени дрогнуло. Танцовщица не смогла вынести взгляда поэта и опустила голову. Она закричала и подняла руку, требуя чаши с вином. Чаша была опустошена в один миг.

Поэт гордо смотрел вокруг себя. Сегодня он стоял выше самого царя…

Все затихли. Это полководец! Его нельзя оскорбить никакими словами. На его шее висит голова отважной женщины. Она простилась с жизнью раньше супруга.

И тогда закричали солдаты, — они боялись этого зловещего безмолвия. Но победный их клич беспомощно растворился в воздухе: народ был невозмутим.

Виллибхиттур улыбнулся.

— Виллибхиттур! И ты уходишь? Кто же отомстит злодеям? — заговорили в толпе.

Горожане, забыв об опасности, плакали навзрыд.

— Не покидай нас, полководец!

Виллибхиттур умрет, но он навсегда останется в их сердцах… Солдаты набросились на толпу. Они испугались, что вот-вот снова начнется мятеж.

В толпе раздался крик:

— Нашему полководцу слава!

Тысячи уст повторили этот возглас. Поэт, улыбнувшись, взглянул на Вени.

Сегодня люди в последний раз приветствовали своего полководца. Вот он стоит, неустрашимый! Кто скажет, что он побежден?! Сегодня Виллибхиттур поистине победитель! В последний раз армия свободы чествует своего полководца, в последний раз Нилуфар слышит биение его сердца. В последний раз смотрит на него Вени…

Шум все нарастал, и Манибандх закричал:

— Эй, военачальник! Живей кончай!

Военачальник затрубил в раковину.

Палач, встревоженный приветственными криками толпы, ответил:

— Приказывайте, господин!

В толпе поднялись тысячи рук. Матери кричали:

— Сын! Не уходи от нас!

Толпа всколыхнулась. Виллибхиттур поднял руку.