Читать интересную книгу Красное Зеркало. Легенда вулкана - Денис Ватутин

– Кто такие трансляторы? – Последний раз я задавал этот вопрос, кажется, Лайле.

– «Пантеон» – организация с очень непростой структурой, – начал уклончиво Дарби, – отчасти из-за этого иногда происходят промахи, но так необходимо…

– И все же? – поднажал я.

– Их называют иногда «Древнейшими», или «Богами Земли», хотя я думаю, что такую чушь нагнетают нарочно, чтобы сбить с толку. Как следует никто ничего не знает – это государство в государстве. Фактически это они были инициаторами создания на базе тайных разведывательных организаций ведущих тогда стран Земли этого самого «Пантеона», построенного по принципу «матрешки» из пятеричных звеньев, в которых непосредственно подчиняется другому звену только один человек. В общем, эти «проекторы» вышли на контакт с самыми влиятельными людьми Земли уже достаточно давно, но как давно – не совсем ясно. В двадцатом веке их сотрудничество приобрело более технологический характер, и возникла необходимость в исполнительной системе, коей и должен являться «Пантеон» в нижних своих ярусах – это опытные разведчики, которые, будучи в своих национальных разведках, не работают на свою страну, а как бы ведут двойную игру, подчиняясь все же непосредственно «Пантеону». Это низший эшелон, и их называют «адептами». Некоторые из них – мелкие члены правительств.

– Мило, – кивнул я.

– Следующий слой – это непосредственно оперативные работники и координаторы, которые в «Пантеоне» – обслуживающее и оперативное звено, глаза и руки. Они получают приказы свыше и координируют деятельность адептов. Уровень доступа к информации у них несравнимо больший. Их называют «Ангелы». Они отличаются от остальных тем, что, имея не самое высокое положение, держат связь и с «верхом», и с «низом» «Пантеона», остальные же – чаще всего через них.

Над ними стоят так называемые «Титаны» – это звено сильных и богатых мира сего, теневые боссы, которые имеют на Земле огромное влияние, крупнейшие капиталы, связи. Это некоторые банкиры, нефтяные магнаты, члены королевских семей, главы или заместители глав крупных корпораций. Не все подобные люди состоят в «Пантеоне» непосредственно, но так или иначе связаны с его деятельностью, ибо трудно быть в изоляции. Они хоть и могут командовать Ангелами и адептами, но не являются прямым их начальством. Иногда их называют «Царями», хоть они предпочитают термин «полубог»…

Дарби цинично усмехнулся, заливая в щель между скрепкой изрядную долю алкоголя.

– Муж Ирины Владимир – он был Ангел? – спросил я.

– Да, Кожевников был из Ангелов, – сказал Дарби, кивая и заглатывая кофе: было ощущение, что у него сильная жажда. – Дальше следуют трансляторы, они же «боги». У них тоже есть своя иерархия, но она более расплывчата и туманна, как ты понимаешь, «Пантеон» – это все же самая секретная организация на Земле, да и на Марсе тоже. И даже ее сотрудники не должны знать о ней исчерпывающей информации. Известно также, что эти трансляторы связаны как-то непосредственно с аномальными аэрокосмическими явлениями, которые у вас называются «глюки». Еще их называют ЭОЛ…

– Эол? – удивился я, вскинув брови: я припомнил название того заброшенного института, куда отвез Дарби похищенную Ирину.

– Электромагнитная образующая личность, – пояснил он, и у меня отвисла челюсть, а он продолжил: – Некоторые сотрудники в шутку говорят «НЛС»: неопознанный летающий субъект. Правда, забавно?

У меня в мозгу забурлила тысяча мыслей и вопросов сразу.

– Ты хочешь сказать, что глюки обладают разумом? – Я хмыкнул. – Не очень-то на это похоже – они скорее некая преломляющая субстанция типа зеркала, для нашего сознания… Хотя, черт возьми, и это довольно-таки странное свойство аномального физического явления… Неужели трансляторы подчиняются глюкам?! Это бред какой-то… Дарби… честное слово…

– Никто не в курсе, что там у них на самом деле происходит, кто кому подчиняется и что это вообще за чертовщина с этими глюками… Много бреда говорят, и я просто не в силах его озвучить, да и ты говорил, что «твоя слабая психика»…

– Подожди-подожди, Дарби… – Я протестующе поднял руку и сделал крупный глоток из бокала со спиртом.

В голове моей вновь начинался хаос, и я никак не мог понять, кто в настоящий момент сходит с ума: я или большая часть окружающих меня людей. Это состояние вышибало меня из равновесия, заставляя шататься и так зыбкую действительность, часто напоминающую за последнее время ночной кошмар или дикий розыгрыш опасного маньяка.

– Понимаешь теперь, как важна твоя способность контачить с глюками? – продолжил Дарби. – И насколько ты любопытен для любой из группировок «Пантеона», стоящей ниже трансляторов? Очень может статься, что попасть в управляющую спутниками базу, это чертово «Зеркало-13», невозможно и без Ирины, и без тебя, Странный… Этим-то и объясняется твоя необыкновенная живучесть в данной истории…

– Слушай, постой. – Я вновь замотал головой: хмель слегка попал мне в мозг, и было трудно переварить все мысли сразу. – Я никогда не поверю, будто я такой удивительный эмпат, один-единственный на Марсе…

– Конечно же ты не единственный! – Дарби вскинул брови. – Просто таких немного, которые эти способности в себе смогли правильно развить без специальных тренировок в «Пантеоне». Ты – единственный в этой группе; скажем так, поблизости оказался только ты, если не считать Ирины, у которой тоже есть подобный потенциал, просто нереализованный, поэтому я тебе и сказал, что Лайла врет по поводу моих коварных планов убить вас. Мне бы пригодились такие люди живыми, а уже на базе убивать вас не имело смысла, так как цель была бы достигнута.

– Тогда объясни, какого марсианского лешего на нас натравили целый взвод шагающей бронетехники, да еще и приправленный душманами? – спросил я. – Это чтобы мы живее были?

– Это конечно, – кивнул Дарби. – Тут сработал наш бардак: у одного из Титанов не выдержали нервы, и он, не посоветовавшись с остальными, дал приказ на ваше уничтожение. Но потом остальные спохватились и дали команду паладинам вас вытащить.

– А Джо Вэндерс и Мирза? Они меня собирались казнить, и довольно уверенно собирались.

– Вот тут я не знаю. – Дарби покачал головой. – Это уже не мой участок. Но могу предположить, что Ирину казнить, наверное, не собирались, а тобой сначала решили пожертвовать, и только потом, когда ты сам выкрутился, навели про тебя справки.

– Все равно, – вдохнул я, – слишком много совпадений.

– Да и мне так кажется, – сказал Дарби, вновь внимательно изучая меня. – На кого ты работаешь, Странный? – внезапно спросил он с нажимом.

– Дарби, ты что, рехнулся на почве своих разведывательных игр? – грубовато ответил я.

– В том-то и дело, – спокойно заметил он. – Именно мое здравомыслие позволило мне выполнить задачу, с которой не справились другие, и до сих пор я избежал смерти, которая, в отличие от тебя, грозит мне по-настоящему! Чудес не бывает: ты просто должен на кого-то работать, иначе в схеме возникает дыра…

– Дарби, я решил работать на Ирину, – сказал я. – Потому что она мне очень нравится как человек, и вообще…

– Ладно, – махнул он рукой с дымящейся сигаретой между пальцами. – Проехали… Хотя, может, ты говоришь правду, просто…

Он опять задумчиво поглядел в окно, на проплывающие назад в темноте под стук колес серо-коричневые силуэты песчаных холмов, над которыми розовели фосфоресцирующие облака на фоне тускло-фиолетового неба.

– Хорошо. – Я решил, что пора заканчивать эту затянувшуюся «романтическую» встречу. – Допустим, что все так и есть, как ты говоришь. Я только не совсем понимаю суть самой интриги, твою в ней роль, а главное – чего ты хочешь от меня?

Он медленно повернул ко мне свое лицо: кучерявые рыжеватые волосы, смешно спутавшиеся, чуть тронутые сединой. Несмотря на его моложавый вид, волосы обступали небольшую поляну залысины, отчего лоб казался большим. По нему шла едва заметная сетка морщин. Поблекшие в табачном дыму, слезящиеся от усталости глаза с розовыми белками (скорее всего, я за последнюю пару суток спал гораздо больше, чем он). Широкие зрачки, как следствие приема массы стимуляторов, и тонкие, почти бесцветные губы, которые вдруг перестали напоминать канцелярскую скрепку, а сделались просто человеческим ртом, уголки которого подпирали горькие складки.

Он производил впечатление глубоко уставшего человека: я был уверен, что Дарби сейчас настоящий, без маски и своего образа, Дарби по модулю, так сказать. На какое-то мгновение у меня даже шевельнулось что-то похожее на сочувствие этому человеку, по-своему упорному, волевому.

Но я понимал также, что помочь мне ему абсолютно нечем. Просто человеческая жажда призрачных целей и удовлетворение иллюзий не всегда позитивно влияет на его судьбу. Иногда идеи становятся химерами, и то, что тебе еще мгновение назад казалось правильным, незыблемым и желанным, превращается в чудовищного монстра, пожирающего твою личность, твою жизнь…