Читать интересную книгу Закон вне закона - Валерий Гусев

- Я как раз за себя беспокоюсь, а не за нее.

- Полно вам.

Ишь, какие слова знает, княжеского розлива.

Ваня Заика понял, что выхода у него ни одного нет, а только два: немедленно сдаться Серому, под его защиту, либо, переодевшись в женское платье и спрятавшись под париком, бежать на самый дальний край света.

Но оба выхода не годились. Серый расстреляет. А братва и на самом дальнем краю света достанет - пока еще Серый туда со своими законами доберется.

Вернувшись со сходняка, он заперся в комнате и для начала напился всмерть. Под утро, поправившись доброй чаркой, походил, в свете месяца, как Губернатор, вдоль забора, заложив руки за спину, в тяжком раздумье. Вернулся в дом, провел совещание с Семенычем.

Мы выехали за город, свернули в нужном месте в лес, замаскировали машину и переоделись.

- У нас впереди таких три этапа, - инструктировал меня профессор, вбивая ноги в сапоги, - первый - болото, большое и трудное. Это нам надо сегодня сделать, до темна. Затем - краснолесье, там ночуем. Потом - это уже с рассветом - еще одно болото, Марьино называется. Там, говорит легенда, какая-то Марья два века назад утонула и с тех пор всех, кто по болоту ходит, за ноги держит. Не боитесь?

- Не. У меня с Марьями и Дарьями всегда общий язык находится.

- Вот и ладно. Этим болотом подойдем к охотбазе с тыла. Вам ведь не надо с фасада, к воротам?

Вот именно. Очень не надо.

- Вы покурите пока, полковник, - сказал профессор, вставая и забрасывая автомат за спину, - я тропу поищу. - И скрылся в лесу, как старый индейский вождь на тропе войны.

Появился так же внезапно, сделал знак: следуйте за мной.

Тропа... Это только с его тремя образованиями можно ее разглядеть и с высоты его лет можно ее одолеть.

Может, и была когда здесь тропа, перед войной двенадцатого года, да больно изменилась с той далекой поры...

Сначала продирались кустарником - колючая проволока, потом болото пошло. Сперва, правда, травянистое, мягкое и упругое, а потом грязное, чавкающее, липкое и хлюпкое, с тучами мошки и комаров.

Надо признать, что старый профессор лучше меня по болоту шел - ногу ставил безошибочно, выдергивал из хляби легко, сапоги в густой жиже не оставлял.

Правда, они у него охотничьи были, к поясу пристегнуты, а мне Лялька какие-то модные опорки достала. Я их как шлепанцы ронял.

А профессор - делать ему нечего - все на меня шипел, все ему не нравится: и хлюпаю смачно, и падаю громко, и пыхчу сильно. Ну и мата, конечно, не избегаю.

- Еще одно замечание, - переводя дух, напугал я его в спину, - и вы пойдете дальше один. А я вернусь к своим... этим... эротическим энергоносителям.

Профессор остолбенел - остановился.

- Мне это надо? Я-то зачем пойду?

- Я вас научу, что надо делать. У вас получится.

- Вас понял, - хмыкнул он и зачавкал дальше, впредь воздерживаясь от оскорблений.

Все хорошее кончается. И плохое тоже. В том числе - и болота.

Красный лес начался. Туго натянутые золотые стволы сосен, твердая земля под ногами, в шишках и грибах, приветливый черничник и всего два комара на кубический сантиметр воздуха, напоенного за день разогретой солнцем смолой.

Смеркалось. Мы поставили крохотную палатку, развели костерок для чая и уюта.

- Зря девочек не взяли, - посетовал профессор, признавшись, что Лялька просила его на меня в этом плане повлиять. - Смотрите, как романтично. Дымок костра, засыпающий лес, луна в ветвях путается, птичка что-то во сне пискнула. Эх вы!..

Девочек ему! Вот кобелина старый.

Мы перекусили сухпаем, выпили чаю. И кроме чая - тоже, перед сухпаем.

Профессор, глядя на луну, завел часы, будто по ней время проверял.

- Пора ко сну. Почивать то есть, - и зевнул на весь лес.

Естественно, мы не взяли ни спальников, ни одеял - просто навалили под палатку побольше лапника. И улеглись потому сиротливо - скорчились, ноги поджали, руки в рукава.

- На старости лет как бездомный пес валяюсь, даже без подстилки, проворчал профессор и тут же уснул. Будто никогда лучшей постели в его длинной жизни не было...

Второе болото - хоть и Марьино - мне легче далось, навык появился. Да оно и поменьше было. И шли мы по нему с каждым шагом все медленнее, все осторожнее. Вполне Ваня мог здесь пост выставить, не совсем же дурак.

Среди болотных трав показалась одинокая березка, корявая и замшелая островок. Мы на него выбрались, закурили.

- Я вас здесь буду ждать, - вполголоса сказал профессор.- Отступление ваше, если надо будет, прикрою. А вы пойдете вот на ту ель, видите, однобокая, большая? От нее сразу возьмете влево, градусов на тридцать пять. С половиной...

И чем я эти градусы буду мерить? Особенно половину.

- Шагов через двести увидите большой валун - не оши бетесь, на нем кто-то не поленился бранное слово выбить. За валуном - старая гать должна быть. Гнилая, поди, но пройдете, не бойтесь. А вот как гать кончится, тут в оба глаза глядите, всеми ушами слушайте. С этого места уже базу можно углядеть. Раньше там скворечник торчал, теперь другой ориентир ищите что-нибудь да есть - флюгер, флаг, дымник на трубе. Что они там повесили, не знаю. Главное, чтоб у них собак не было...

Нет там собак, точно знаю, одни шакалы.

- Долго вас ждать?

- Не знаю. Не от меня зависит. Но если начнется стрельба- сразу в бега, рысью по болотам. Это приказ.

- Вот еще! - научился, не забыл. - Уже побежал. Догоняйте.

Скворечника не было. И флагов приметных тоже. Зато забор был, еще тот заборчик - древний тын, заостренные бревна.

С моей стороны глянуть - плохой забор, ничего за ним не видать. А с той стороны - хороший, уж найдется щелка меня разглядеть.

И я сраму не побоялся: последние десятки метров по лесу до забора на брюхе преодолел. Прильнул к малой щелочке. Пусто за забором, только у ворот унылая фигура маячит, стоя спит на рассвете.

Сориентировался, разыскал нужные окна, что Надюша подсказала, отошел в лес уже не таясь - за забором нет никого, из окон меня не видать.

Нашел удобное дерево, с густой кроной, с низкими ветвями. Сперва под ним устроился ждать. Времени было шесть с половиной пополуночи.

Природа кругом меня уже праздновала утро - и солнце росой в ветвях играло, и птицы гнезда покинули, ну и комары, конечно, блин, звенели от радости.

Приборчик свой я включал пока периодически, питание берег. Но в такую рань, бандитам недоступную, никаких разговоров еще не было. В одном только азимуте чей-то мощный храп поймал - не иначе Семеныча, он мужик грузный, храповитый.

Где-то около девяти зашевелились в доме. Забрякало что-то, кашель послышался, ругань безадресная - надо же с чего-то день начинать.

В десять пополуночи в столовой собрались - ничего интересного.

Но вот нужные люди перешли в нужную комнату. Я мигом на дерево взобрался. Настроился, стало быть, на волну. Тут еще Надюша мне помогла шторы раздернула. Совсем комфортно стало. Слышимость - будто я не на дереве сижу, а под столом, за которым беседа началась. Интересная, надо сказать. Полезная.

"Семеныч (с иронией): Ну рассказывай, делегат... Бандитской конференции.

Ваня Заика (угрожающе): Слушай, Семеныч, ты меня сейчас не задевай. Не в себе я. Могу обидеть.

Семеныч (равнодушно): Не пугай, Ваня. Я у тебя один остался. Рассказывай.

Заика: Плохо, Семеныч. Меня, считай, из игры вывели.

Семеныч: Так это еще ничего. Я думал - не вернешься.

Заика: Не все сказал. Условия поставили. Первое, значит, со своими остатками в бой на мост иду, на себя отвлекаю. Так и сказали, жив останешься - это тебе еще не счастье. В городе, как возьмем его, ничего не получишь. С низов начнешь, рядовым. Искупишь вину - посмотрим.

Семеныч: Оно и ладно.

Заика: Это условие не главное. Главное поставили: чтоб перед боем Серого убрал, вот тогда жить будешь.

Семеныч (усмехаясь): Попробуй.

Заика (с угрозой): А я вот решил. Тебя пошлю. Ты ему коллега, из одного гнезда. Придешь к Серому с повинной. Скажешь- много знаю, много помогу. Не могу больше предателем жить. Совесть заела, по-черному. Верно?

Семеныч (спокойно): Пошел-ка ты, тезка, к бабушке.

Заика: Нет, Семеныч, мент поганый, мы с тобой повязаны. Или вместе вырвемся, или вместе...

Семеныч: Я тебе, Ваня, не шестерка. Все об этом, - хлопок ладонью в стол. - Дело говори.

Заика: Ладно, я тебе это вспомню, когда пора придет. А человека найду. Знаю такого, за меня, если надо, в петлю влезет".

Вот, Юлечка, дождалась своего часа.

"Семеныч (напомнил): Дело говори.

Заика: Дело простое. Со всей округи люди съезжаются - понимают, что надо Серого остановить.

Семеныч: База где?

Заика: Зону отдыха в Куровском помнишь? Там сейчас Колесник пансионат держит. Постояльцев разогнали, все подготовили. Жилье, значит, есть, питание, стоянка где-то тачек на сто. Там - общий сбор, общее решение.

Семеныч: Кто за главного?

Заика: Целый штаб. Как у Серого. За главного - Сидор Большой.

Семеныч: Нам что поручено?