— Какой почет! Готов поклясться, обе тачки набиты бойцами, как банки с паюсной икрой. На тот случай, если мы что-нибудь учудим с этим аппаратом. Спереди приглядывают и сзади.
— Еще один звук и странник получит шокера, — неопределенно сообщил один из послушников, сидевших в багажнике.
Что интересно, на заднем диване размещались только пленники, надежно пристегнутые инерционными ремнями. Служители Аркаима и вправду опасались прикоснуться к таинственному врагу их господина. По узкой, но гладкой как шелк дороге они минут за пять домчались до Люцерна, пролетели по его набережным, выскочили на трассу к Брюннену. Машины гнали явно за полторы сотни. Олег хотел даже посоветовать не нарываться на встречу с полицией — но вовремя вспомнил про шокер и промолчал.
Трасса отошла от озера, утонула в долине между отрогами — прямая, как тетива лука, натянутая над самой землей. По сторонам, сразу за дренажной канавой, сливались на скорости в единое зеленое полотно засаженные чем-то поля.
«Майбах» принял влево, легко, словно стоячих, обходя потрепанный микроавтобус и ползущий перед ним контейнеровоз. Джип тоже выскочил на встречную полосу, проскочил мимо автобусика, мимо грузовика… Но в ту секунду, когда крепежная вилка полуприцепа поравнялась с окном пленников, тягач вдруг принял резко влево, сминая переднее крыло и капот легковушки. Колеса его застопорились и утонули в сизых облаках дыма.
— Ё… — только и успел выдохнуть Олег, как их машина слетела с дороги, врезалась передним левым колесом в канаву, а дальше закувыркалась через крышу. С дороги послышались щедрые длинные очереди. Не лающие, как у короткоствольных автоматов, а оглушающие, словно пулеметные. — Еп…понский городовой!
Джип перекрутился не меньше пяти раз, прежде чем остановился среди кустов крыжовника, качнулся и на полкувырка откатился назад. В салоне почему-то сильно пахнуло дихлофосом. Раздались громкие стоны, жалобный вскрик. Олег представил себе, что должны были испытать непристегнутые бойцы в багажнике и ему стало нехорошо. Он, закрепленный почти намертво, и то раза три ударился головой о потолок и изрядно отбил левое плечо о дверцу и стекло. Водитель сидел неподвижно, послушник на пассажирском сиденье неуверенными движениями пытался отстегнуться.
— Олег, мы живы? — жалобно спросила Роксалана.
— У мертвых ничего болеть не должно.
— Хорошо быть мертвым…
Правая дверца джипа открылась, березовый приклад «АКМ» решительно врезался в голову охранника и тот наконец обрел покой.
— Русские? — Раскосый, в рабочем комбезе мальчишка, на вид — не больше шестнадцати, заглянул на задний диван. — Граждане России, захваченные в плен?
— Это мы!!! — восторженно завопила Роксалана. — Мы это, мы! Вот Олег, вот я! Паспорта! Паспорта в сумках! В том, в заднем, там, в багажнике.
— Мы из посольства России, спасательная операция.
— Господи, милые мои, родные, — расплакалась девушка.
— Выбирайтесь, скорее… Недруги могут поднять тревогу.
— Ну, так отстегните нас! — не выдержал Олег. — Мы в наручниках! А ключи у того, в шелковой рубахе, которого вы прикладом приложили.
— Простите. Мы все сильно нервничаем.
Переднего охранника выдернули из машины уже совсем другие, подбежавшие бойцы, быстро обыскали и спустя несколько минут «браслеты» упали. Олег, все еще придерживая виски руками, выбрался наружу, восхищенно крякнул. От джипа к шоссе шла широкая черная полоса не меньше двухсот метров длиной. На трассе сидел носом в микроавтобусе «Форд» без единого стекла. Из красного он стал почти черным из-за множества пробоин. «Майбах» догорал в кустах по другую сторону от дороги.
— Как там наши сумочки… — пробормотал Середин. — Тоже все в «решето»?
— Предметы гигиены? — поинтересовался другой боец, тоже в рабочей одежде и кивнул ближайшему автоматчику: — Принести!
«Чего они все такие узкоглазые? — удивился Олег. — Калмыки, что ли? Или спецназ из чукчей?»
— Скорее, скорее, — поторопил боец, оказавшийся командиром. — Шум, полиция… Опасно. Вас нужно вывезти. Вы граждане России. Мы из посольства России.
Поминутно оглядываясь, он побежал к дороге. Бывшие пленники затрусили за ним.
— Скорее, сюда! — Чукотские спецназовцы открыли створки стоявшего на полуприцепе контейнера. — Сюда! Спасайтесь!
Олег оперся о задний брус полуприцепа, приподнялся, перевалился внутрь… И изумленно присвистнул: там стояли компактный дачный унитаз, шесть пятилитровых канистр с питьевой водой, какие-то коробки. Половину контейнера занимал толстый, почти в локоть, поролоновый матрац. Но удивляться было некогда: после устроенного на трассе зрелища в Люцерне и Брюннене полиция наверняка успела подняться на уши. Или в ружье.
— Руку! — Середин ухватил Роксалану за запястье, рывком втянул наверх.
Подбежавший спецназовец кинул внутрь целые по виду баулы:
— Ваши вещи?
— Да!
Тяжелая металлическая створка тут же захлопнулась, скрипнули запорные рычаги. Пол под ногами качнулся, и «граждане России», потеряв равновесие, рухнули на мягкий пухлый поролон.
— Получилось! Получилось, Олежка, получилось! Мы вырвались! Вырвались!
Роксалана заключила его в объятия, стала торопливо целовать: в нос, в шею, в губы. Потом вдруг стащила с себя футболку, принялась снимать джинсы. Опять кинулась на Олега, дернула вверх его куртку. Не готовый к подобному повороту, молодой человек на несколько секунд опешил, но быстро взял себя в руки и как можно быстрее избавился от одежды.
Никаких прелюдий не было. Их тела слились воедино, едва тряпки перестали мешать плоти, и горячие волны древнейшего в истории жизни таинства заставили двух людей забыть об окружающем мире…
— Ой, как хорошо, — распласталась на широком матраце Роксалана. — Олег, хорошо как. Какой ты классный парень! Черт возьми, это было самым лучшим приключением в моей жизни! Господи, я раз сто считала себя покойницей и тысячу раз у меня аж матка опускалась от ужаса. Когда я девкам расскажу, у них глаза вылезут от зависти. Боже! Колдуны, бандиты, застенки, насильники. Драки, драки, стрельбы, пули так и летают. Потом еще этот бабах! Кувырки на машине! Ой, Олежка, да такого ни в каком кино не увидишь! Как это было классно! Какие там горные лыжи, какие парашюты! Вот это было да-а-а… Самое крутое приключение! Я мечтала о чем-то похожем в детстве. Но на самом деле это оказалось даже круче! Зачем тебе штаны? Ты что, больше не будешь? — Она кокетливо перекатилась с боку на бок, потянулась, выбросив руки вверх и постучав ножками по матрацу. — Иди сюда, о герой! Ты спас свою принцессу и теперь можешь наслаждаться ею, сколько пожелаешь! Ну, иди сюда! Иди!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});