— Мне понравилось бы больше, если бы у тебя вообще не было причин с ней драться.
— Тогда какого черта ты не держал ее от меня подальше? Ты ведь обещал мне защиту, — с горечью добавила Шанель. — Надо мной издевались, а ты не вмешался и не пресек этого!
Фалон сделал резкий выдох, его лицо покраснело.
— Ты хоть раз сказала мне об этом? Почему его так задело ее обвинение?
— Ну хорошо, может, я неправильно сделала, что не сказала. Но ведь она твоя сестра. Ты знаешь ее лучше меня и должен был понять, что она не оставит меня в покое.
— И все же тебе следовало сказать мне, Шанель. Почему ты этого не сделала?
— По-твоему, это было бы правильно с моей стороны, после того как ты просил проявить понимание? Ты только что соединил мою жизнь со своей, а я начала бы с жалоб на твоих родственников? И я решила этого не делать и думала, что справлюсь, но выяснилось, что владею собой гораздо хуже тебя. Аурелет слишком часто называла меня трусливой, Фалон, слишком часто оскорбляла мою мать. Но что окончательно вывело меня из себя, так это то, как она обращается с Древаном. Когда я впервые увидела это, мне стало плохо при мысли, что он терпит это всю жизнь.
— Я уже переговорил с Димоном, Шанель. Он заберет Аурелет в свою семью, а Древан останется здесь.
Глаза Шанель широко раскрылись.
— Почему же ты не сказал об этом раньше?
— Наверно, мне следовало это сделать.
— Тут не может быть никаких «наверно». Если бы я знала, что это скоро кончится, я все бы от нее выдержала. Единственная причина, по которой я приняла вызов, — желание положить этому конец. Здесь твоя ошибка, Фалон!
— Женщина, я не вкладывал этот меч в твои руки. И не посылал тебя рисковать жизнью.
— Ты мог предотвратить это, сказав несколько слов, что одно и то же, — упрямо возразила Шанель, сразу пожалев о сделанном.
Фалон схватил ее и начал трясти, затем положил на спину и встряхнул снова.
— Я уже предотвратил это, наложив запрет, чего совершенно достаточно, чтобы ты была вне опасности! Ты сознательно не подчинилась мне, женщина. Если это тебе не ясно, то, видимо, я недостаточно тебя наказал!
Она побледнела.
— Как же! Мне уже нужен медитекс.
— Которым ты не воспользуешься. Ты должна прочувствовать последствия наказания. Это будет напоминать тебе о необходимости избегать подобного наказания в будущем.
— Как это умно! — саркастически фыркнула Шанель. — А я — то была уверена, что забуду.
— Женщина…
— О, оставь меня в покое, Фалон. Уйди и дай мне возможность спокойно страдать.
Шанель откатилась в сторону и повернулась к нему спиной. Она ждала, что почувствует, когда Фалон будет уходить, но он не двигался.
— Я не хочу оставлять тебя, Шанель, после всех тех слов, которые мы наговорили друг другу. Я ненавижу причинять тебе боль…
— Наверно, ты обманывал меня в этом.
— …но еще больше меня ужасает мысль потерять тебя из-за твоей глупости. Ты знала, что будешь наказана за то, что сделала. Я честно предупредил, чтобы ты не подвергала себя опасности, иначе результат будет именно таким. Поэтому ты не должна обижаться на меня за это. Дело сделано. Теперь все опять будет, как прежде. «Ты уверен?» — подумала она, но ничего не сказала.
— Если ты спросишь мое мнение, то он ушел слишком скоро. У тебя не видно должного раскаяния, и твоя самоуверенность сейчас совсем не к месту.
Шанель повернулась с недоверчивой улыбкой.
— Мама!
— Не называй меня мамой! — резко ответила Тедра. — И твое счастье, что Марта не сказала мне, чем ты тут занимаешься, пока все не кончилось.
Шанель моментально перестала удивляться тому факту, что мать транспортировалась в ее спальню, причем явно для того, чтобы отругать ее.
— Ты хочешь сказать, что Марта все это время следила за мной?
— Конечно. А ты думала, я отправлю тебя в страну, о которой так мало известно, и не буду за тобой присматривать?
— Я думаю только, что ты слишком долго держишь Марту на корабле. Ее следовало бы перевести в ее собственный главный процессор, где она не была бы так сильна.
— Я уже слышала подобные разговоры, детка. Почему ты на это жалуешься, а я нет? — огрызнулась Марта.
Шанель проигнорировала компьютер.
— Так ты знала, что он меня наказывает? Ты могла спасти меня от этого?
— Ни за что в жизни, детка. Если бы на этот раз он не наказал тебя, я настояла бы на том, чтобы это сделал твой отец.
— Мама!
— Я уже говорила тебе — не обращайся ко мне так, — раздраженно сказала Тедра. — Ты должна знать, что мне самой грозит наказание за появление здесь, так как отец не разрешил мне нанести тебе визит без приглашения твоего друга жизни.
— Ты вполне можешь отправляться домой, — сказала Шанель. — Сейчас я совсем не нуждаюсь в лекциях.
— Как же! Где был твой здравый смысл, Шани? Ты могла драться с этой женщиной без оружия и спасла бы свою задницу.
— Это не помогло бы. Она посчитала бы, что может победить меня на мечах, и продолжала бы вызывать.
— Ты ведь собиралась обучать мальчика, не так ли? Она увидела бы, что ты ее сильнее.
— Ради Звезд! Неужели Марта дословно передает тебе все, что здесь происходит?
— Конечно, куколка, — промурлыкал голос Марты из фазорного блока на поясе Тедры.
— Мама!
— Подожди, Шани. Что, по-твоему, мне было делать, когда Фалон не разрешил тебе заглянуть домой на пути сюда, чтобы поздороваться? Ты, видимо, доверяешь ему и даже любишь его, так что…
— Говори об этом в прошедшем времени. Тедра только фыркнула на это замечание.
— Но обо мне-то не стоит говорить в прошедшем времени. Да, кстати, почему ты не позвонила домой? Марта сказала, что послала тебе компьютерный блок.
— Ты хочешь сказать, что она не сообщила о том, что Фалон запретил мне им пользоваться? — сухо ответила Шанель. — Собственно, мне запретили с ней разговаривать, что одно и то же.
— Наверно, она забыла мне об этом сказать. — Тедра нахмурившись, взглянула на свой пояс.
— Я собиралась, но после того, как он изменит свое мнение на этот счет, — проворчала в ответ Марта. — Я ждала, пока Шани еще немного с ним поработает.
— Ну и мне удалось добиться, чтобы вместо «никогда» он сказал «на время», — подтвердила Шанель. — Я не пыталась больше испытывать удачу, потому что одно упоминание о тебе сводит его с ума.
— Мне это нравится! — сказала Марта. — Между прочим, ты-то на чьей стороне?
— Фал… — начала Шанель, но прервалась и устремила мрачный взгляд на компьютерный блок. — Очень остроумно, Марта! Но лучше отрабатывай свою дурацкую психологию на ком-нибудь другом. Сейчас я не люблю Фалона. Сейчас он мне даже не нравится. И если ты читаешь мое настроение на своих мониторах, то знаешь, что я говорю правду.