Оба они тщательно избегали смотреть на меня. Я, держа глаза опущенными, боялась сказать что-нибудь. В комнате повисло гнетущее молчание.
— Мне пора, — радостно объявил Ричард. И мы все посмотрели, как он отодвинул свой стул и пошел к двери, задержавшись, только чтобы поцеловать на прощание маму. — Куперы и Смиты могут сегодня же переезжать обратно, а я собираюсь начать работу над остальными тремя коттеджами. Сэр, вы не будете возражать, если я отложу возобновление занятий в университете до тех пор, пока не закончу здесь ремонт коттеджей?
— Разумеется, — одобрительно кивнул дядя Джон. — Никто не смог бы справиться с этой работой так быстро и успешно, как ты. Экр — это твоя забота.
Ричард радостно улыбнулся.
— Я так рад помочь этим несчастным людям, — сказал он. — Но думаю, мы не позволим Джулии вернуться домой из Бата, пока она не даст обещания не разрушать больше нашу деревню. Я согласен, были времена, когда я сам заявлял, что хочу стереть Экр с лица земли, но я не собирался делать это в середине января и в грозу.
Все трое рассмеялись, но только Ричарду доставила удовольствие эта шутка. Я же постаралась растянуть губы в неискреннюю улыбку, но сама понимала, как она нелепа, так как глаза мои были полны слез. Ричард был единственный, кто ничего не заметил. Послав мне воздушный поцелуй, он повернулся было к двери, но, глянув на меня, обратился снова к маме:
— Не могли бы мы сегодня пообедать попозже? Мне не управиться до вечера.
— Конечно, — и мама улыбнулась его энтузиазму. — Мы пообедаем позже, если ты так занят, Ричард.
— Дело прежде удовольствия, — рассмеялся он, не забывая следить, как я воспринимаю это. — Заставить Экр работать стоит мне целого состояния, потраченного на ленты.
Я сидела молча, опустив глаза, пока Джон и мама подтрунивали над флиртом Ричарда с деревенскими девушками. Я понимала, что он сказал это, чтобы расстроить меня, и ему это удалось. Он пришелся по душе всем в Экре, и мне это было обидно. Ричард снова попрощался, и вскоре мы услышали, как его башмаки застучали по лестнице вниз и раздался стук закрываемой двери.
Воцарилось неловкое молчание.
— Ты успеешь приготовиться к завтрашнему дню, Джулия? — спросила мама мягко. — Нет необходимости брать с собой много платьев. Я собираюсь купить тебе там новые наряды.
Что я могла сказать, кроме «да»? Я кивнула и вышла из комнаты, прежде чем они вслух подметили резкий контраст между моим веселым, здоровым кузеном и мной.
Звезда Ричарда всходила. Он был поддержкой мамы и даже дяди Джона. Ральф Мэгсон поручал ему те дела, с которыми он раньше обращался ко мне. Ричард был также совершенно необходим при строительстве коттеджей. Словом, в эти холодные дни он был нужен каждому как глоток воздуха. Он пытался сделать как можно больше, он испытывал свою силу.
И он научился многое делать на земле. Старый одр дяди Джона был рад совершать неспешные ежедневные моционы, и Ричард заслужил похвалу дяди Джона за то, что не пренебрегает им. В действительности, Ричард никогда не выглядел таким счастливым на лошади, как на этом послушном неторопливом мерине, который больше походил на удобное кресло, чем на коня.
Я же для Ричарда стала никем. Теперь у него было все: земля, Экр, любовь деревни.
И я стала никем для Экра. Я работала на них и спасла их. Но сейчас им нужно было отстраивать разрушенное, и они обратили лица к будущему. Они забыли меня за какие-то несколько недель.
Дома же я стала источником беспокойства и тревоги для мамы и дяди Джона. Я не была больше избранным дитя. Я была просто наказанием для домашних.
В гостиную я вошла с пылающими щеками и блестящими от слез глазами и увидела взгляд, которым дядя Джон обменялся с мамой. Они решили, что я непостоянна в своих настроениях или истерична. Мне же казалось, что я действительно схожу с ума.
Я подошла к маме, как бывало раньше, и, хотя одно ее присутствие избавляло меня от моих страхов подступающего сумасшествия, паника от того, что страшный сон о босоногой женщине станет правдой, не покидала меня. Я присела на скамеечку у ее ног и стала помогать ей распарывать швы на старых платьях, которые мы собирались взять в Бат, чтобы отдать в переделку. Я работала как самая прилежная модистка и, взяв старинные кружева, которыми мы собирались отделать платья, отнесла их на кухню, где принялась их старательно стирать, полоскать и раскладывать на мягком полотенце для сушки.
Ричарда не было весь день, и вернулся он только к обеду, который задержали по его просьбе. Я была далека от гнева, обиды или ревности. Ричард был сквайр. Он мог делать все, что хочет.
Он вернулся домой поздно, как и обещал. Сбросив пальто на перила лестницы, он сразу же умчался к себе наверх переодеться. От пальто шел свежий морозный запах шерсти, и он привлек меня так ясно и сильно, будто бы кто-то произнес мое имя. Я накинула шаль и вышла в наш сад, откуда мне были видны темные склоны холмов, отчетливо синеющие на фоне неба.
Трава трещала от мороза, и небо было как лазурная арка, усеянная яркими звездами. Где-то высоко мелькнула тень, и я узнала сову и услышала ее протяжный охотничий крик. Огромный каштан над моей головой заслонял половину неба. Вдруг какая-то фигура показалась из темноты и приблизилась ко мне.
Это была Клари Денч.
— Джулия? — позвала она. — Это я.
— О, Клари! — удивилась и обрадовалась я. — Как я рада тебя видеть! Как ты догадалась, что так нужна мне?
— Я должна была увидеться с Ричардом, — ответила она. — После работы, в лесу. Но я опоздала, и его уже не было. Я подумала, что у него есть какое-то послание от тебя. И пришла сюда.
— Ты встречаешься с Ричардом? — недоверчиво переспросила я. — После работы, в темном лесу?
Клари издала совсем не благопристойный смешок.
— Не будь дурочкой, Джулия, — укоризненно сказала она. — Что ты обо мне думаешь? Что я какая-то деревенская вертихвостка, которая заводит шашни с хозяином? Он попросил меня встретиться с ним, и я подумала, что он хочет передать что-нибудь от тебя. Что же еще может быть?
Я медленно кивнула. Это была еще одна нить из той паутины, которой опутал меня и мой мир Ричард.
— Но, Клари, как я рада видеть тебя!
Я обняла ее за талию и вновь ощутила тепло ее ласкового плотного тела и щекотанье волос у моей щеки. Мы медленно пошли по поляне к старому каштану. Став рядом с ним и прижавшись к нему ладонями, я почувствовала знакомый древесный запах и мягкость его древней коры.
— Я рада, что ты здесь, поскольку хотела попрощаться с тобой. Меня не отпускают в Экр с той самой ночи, Клари. Мои родные всем объявили, что я больна, и почти заставили меня поверить, что это в самом деле так. Завтра они отправляют меня в Бат и даже не разрешат попрощаться с моими друзьями. Скажи всем в деревне, что я часто думаю о них и посылаю им свою любовь.