Птица стояла к ним спиной. Высота ее была приблизительно около метра, размах крыльев — метра полтора.
Отсюда отлично просматривалась вся окрестность, все подходы к дому.
Лагерь был как на ладони. Виднелись фигуры ребят, и было совершенно очевидно, что они бездельничают: одни без толку снуют взад и вперед, другие занимаются чем-то совершенно непонятным, прохаживаются, куда-то бегут. Их поведение казалось нелепым и смешным.
Но не следует отвлекаться. Надо поскорее открыть бронзовую птицу.
Как и тогда, в музее, Миша двумя пальцами правой руки сначала осторожно, а потом сильнее нажал ей на глаза.
Есть! Голова птицы откинулась назад. Значит, и здесь тайник. Все предусмотрено правильно, все точно!
Миша засунул руку в тайник, нащупал там бумажку и вытащил ее.
Это был свернутый трубкой чертеж, нанесенный на обыкновенную кальку. Мальчики развязали ленточку и развернули чертеж. На нем были нанесены какие-то линии и цифры…
Но разбираться сейчас в чертеже не было времени. Надо взять его с собой, перерисовать и до возвращения “графини” положить обратно.
Мальчики закрыли птицу, накинули крючок на ставни, спустились во второй этаж, вставили на прежнее место доски лестничной клетки и по винтовой лестнице добрались до людской.
Здесь они плотно закрыли дверь, стараясь загнать гвозди на их прежние места. Иначе “графиня” догадается, что дверь открывали.
Глава 56
ЧЕРТЕЖ
Кит давно съел свой рисовый отвар и лежал теперь, сладко зажмурив глаза и томно потягиваясь. В людской было темно и пыльно. Сквозь низкие оконца на пол падали узкие, короткие солнечные лучи, в них роились тысячи пылинок.
— Пошли, Славка, — сказал Миша и незаметно кивнул ему в знак того, что все в порядке, — а ты, Бяшка, оставайся здесь. Сейчас мы пришлем тебе замену.
— Пришлите чего-нибудь пожрать, — простонал Кит.
— Хочешь ты выздороветь или нет? — рассердился Бяшка. — Неужели ты не можешь один день, всего один день, пробыть на диете!
— Не могу, — со вздохом признался Кит. Оставив их препираться по этому поводу, Миша,
Генка и Славка вышли из людской.
Позабыв о своем обещании прислать Бяшке замену, они обогнули лагерь, вышли в поле, забрались в маленькую рощицу, уселись там и начали рассматривать чертеж.
Это была калька размером в обыкновенный лист писчей канцелярской бумаги. По ее сторонам были обозначены страны света: С., Ю., 3., В., то есть север, юг, запад, восток.
Над буквой “Ю” был нарисован фасад помещичьего дома. От него вверх, строго на север, подымалась прямая линия, которая сворачивала сначала на северо-запад, потом на запад и затем снова подымалась на север. Там, где линия кончалась, были нарисованы четыре дерева.
Над каждым отрезком пути стояла цифра “1”, а под каждым поворотом был обозначен его угол: 135 градусов, еще раз 135 градусов и, наконец, 90 градусов. Ничего больше на чертеже не было, если не считать рисунка бронзовой птицы в правом верхнем углу. Но птица обозначала всего лишь графский герб.
Мальчики молча разглядывали чертеж, потом переглянулись. Они не знали, верить или нет. Неужели тайна в их руках? Ведь по чертежу они несомненно всё найдут!
Первым нарушил молчание Генка. Совершенно спокойно, как само собой разумеющееся, он сказал:
— Все в порядке. Можем хоть сейчас отправляться за кладом.
— В порядке-то в порядке, — заметил Славка, — только непонятно, в каких единицах здесь обозначена длина отрезков. “Один”, а что означает “один”?
Генка снисходительно улыбнулся:
— В верстах. Ведь раньше всё обозначали в верстах.
— И в аршинах и в саженях… — возразил Славка.
— Чудак, — рассмеялся Генка, — если в аршинах или в саженях, тогда это было бы рядом с домом. А здесь нарисован лес, а лес отсюда как раз в четырех верстах. Впрочем, — Генка пожал плечами, — можно сначала проверить и в четырех аршинах и в четырех саженях. Но я уверен, что это версты. Уж прятать так прятать подальше.
Миша предложил не спорить, а рассуждать логично.
— Будем рассуждать логично, — сказал он. — Значит, так: отсчет надо начинать от дома, по-видимому прямо с того места, где стоит бронзовая птица. Согласны?
Мальчики были согласны. — Итак, — продолжал Миша, — от дома нужно идти строго на север одну версту.
— Или аршин, сажень, а может быть, метр или километр, — не уступал Славка.
— Возможно, — согласился Миша, — хотя я на стороне Генки: обозначено, конечно, в верстах. И будем рассуждать в верстах, условно, конечно.
— Если условно, тогда другое дело, — согласился Славка.
— И не перебивай, — кротко заметил Генка. — Давай, Миша, рассуждай дальше.
Миша продолжал:
— Будем рассуждать дальше. Значит, проходим строго на север одну версту и поворачиваем на северо-запад, под углом в сто тридцать пять градусов.
— Повернули… — подсказал Генка.
— Повернули, — продолжал Миша, — и прошли еще одну версту…
— Здесь опять повернули, — подсказал Генка.
— Да, здесь повернули строго па запад под углом опять в сто тридцать пять градусов и прошли еще одну версту. И уже здесь…
— …повернули в последний раз, — громко и нетерпеливо проговорил Генка.
— Да, повернули в последний раз под углом в девяносто градусов и пошли строго на север еще одну версту и…
— …подошли к четырем деревьям, — воскликнул Генка, вскакивая со своего места, — воткнули лопаточки в землю, подрыли и нашли все, что нам нужно. И, может, даже знаменитый алмаз Панси.
— Не Панси, а Санси, — поправил его Славка. Мальчики пришли в веселое и даже несколько буйное настроение.
— Подумать только, — хохотал Генка, — эти дурачки там ищут, ищут, роют, роют… Вспотели, бедняги, исхудали, всё роют, роют, а где надо рыть, не знают. А мы знаем.
Миша не прыгал и не бесновался, как Генка. Он лежал на спине и, самодовольно улыбаясь, говорил:
— Да, теперь дело в наших руках. Конечно, неизвестно, что там такое. Вряд ли алмаз Санси-Панси. Но если так здорово зарыли и так упорно все ищут, то бесспорно что-то очень ценное.
А Генка продолжал хохотать:
— Нет! А графиня-то, графиня! Бережет этот чертеж, хранит его, лелеет, все ждет, когда свергнут советскую власть и вернется ее графин. А чертежик уже у нас…
При упоминании о “графине” некоторое смущение овладело Мишей. Если по чертежу так просто найти клад, то почему “графиня” этого не сделала? Ведь парни-то в лесу роют с ее ведома, ведь она посылала им какие-то мешки.
То же самое подумал и Славка.
— Странно, почему этот клад до сих пор не нашли, — сказал он. — Чертеж лежит самое меньшее шесть лет после революции, графиня о нем знает. Значит, знают и лодочник и парни. А ведь они-то как раз и копают в лесу.
— Она их водит за нос! — закричал Генка. — Неужели непонятно? Ведь мы сами видели, как лодочник следил за графиней. Значит, он ей не доверяет. А почему? Потому, что она ему все время показывает не те места и даже не говорит, что у нее есть чертеж.
— А почему сама не выкопает?
— Разве такая старуха справится? Разве она сумеет выкопать? А если бы и смогла, то не хочет. Зачем ей? Куда она денется с ценностями? Графиня их обязана сберечь до приезда графина.
Славка согласился, что Генка, пожалуй, прав. Миша тоже согласился. В душе у него оставались кое-какие сомнения, но так хотелось верить, что клад теперь у них в руках, что их усилия увенчались успехом! Ему не терпелось убедиться в этом. Он встал.
— Не будем терять времени и пойдем сейчас по этому маршруту.
Ребята охотно согласились. Им тоже не терпелось увидеть место, где зарыт клад. — У меня шаг ровно один аршин, — сказал Миша, — так и будем отмеривать. Только вы меня не сбивайте со счета.
— А лопаты? — воскликнул Генка. — Надо лопаты с собой взять, иначе чем же мы будем копать?
Но Миша решил не брать лопат. Если их с лопатами заметит лодочник, то все пропало. Копать они будут ночью. А сейчас они хорошенько запомнят место и дорогу.
— Ну и зря! — проворчал Генка. Ему очень хотелось немедленно копать.
Глава 57
КЛАДОИСКАТЕЛИ
У дверей людской они увидели Бяшку и только сейчас вспомнили, что обещали прислать ему замену.
— Безобразие! — кричал взбешенный Бяшка. — Полтора часа жду! Это подлость по отношению к товарищу. Другой на моем месте давно бы сбежал. А вы пользуетесь моей добросовестностью. Порядочные люди так не поступают! Издевательство!
Миша кое-как успокоил Бяшку, отпустил его в лагерь и велел прислать Игоря. Продолжая возмущаться, Бяшка ушел.
Из людской доносились стоны голодного Кита. Но мальчики не обратили на них никакого внимания.
Миша положил компас на ладонь и стал перед фасадом лицом к северу. Стрелка стояла перпендикулярно к дому.