Читать интересную книгу Северный ветер (СИ) - Ареева Юлия

- Я хочу стать таким, как он, - сказал он, наконец.

- Правильно, - кивнул Ингемар. – Только не таким. Ты должен стремиться стать лучше. И помнить своего отца, Арнодд, сын Дунгада.

- Я буду помнить, - отозвался мальчик.

Ингемар допил содержимое рога одним глотком и отер губы.

- Мы все должны помнить, - сказал он. – Помнить то, что едва не погубило нас.

Глава 34

Ольга спала и видела сон. Страшный, о том, будто сотни мертвецов напали на людей, и их было так много, что спасение казалось невозможным. Повсюду невидящие глаза, повсюду боль и смерть, а еще ее муж, лежащий в собственной крови…

Резко распахнув глаза, девушка судорожно вдыхала, пытаясь понять, где она и что с ней. Перед глазами все плыло, но ей удалось рассмотреть потолок и стены, увешанные шкурами и круглыми щитами.

Постепенно зрение вернулось к ней. Она лежала на кровати, укрытая шкурами, одетая в теплое шерстяное платье. Пахло дымом от очага и травами, а еще было очень тихо. Страх сковал тело Ольги – неужто все погибли…

Она попыталась подняться, но сил не было даже опереться на руки. Со стоном упав обратно на шкуры, Ольга вздрогнула, ощутив прикосновение к руке.

Повернув голову, она увидела пожилую женщину – кажется, она была у них местной провидицей. Старуха пристально глядела на нее и качала головой:

- Очнулась, что ли? Из тебя будто все силы высосали… Долго спала.

- Где… где все? – пробормотала Ольга, снова пытаясь встать, но старуха заставила ее лечь.

- Мертвых хоронят, - проворчала она. – Это нынче – самое главное.

Мороз пробежал по коже девушки.

- Мой муж… Что с ним? – тихо спросила она.

Провидица вздохнула.

- Так и знала, что сразу спросишь, - сказала она. – Жив твой Агнар.

Слезы выступили на глазах Ольги. Боги услышали ее… Он жив! Он остался с ней!

- Где же он? – вырвалось у нее.

Старуха метнула на нее строгий взгляд.

- Раненый лежит, - ответила она. – Рана у него не шибко серьезная, но нехорошая, больно не попрыгаешь. И тебе пока не надобно вставать!

Ольгу словно обожгло – она ведь не знала, сохранила ли малыша, чью жизнь носила в себе… Ужас сжал ее сердце, а губы словно онемели и не могли вымолвить ни слова.

- Ты носишь его ребенка, вот и поберегись, - продолжала меж тем провидица, словно прочитав ее мысли, а у Ольги от облегчения закружилась голова. Воистину, она не заслужила такого счастья…

- Но что, что же с мертвецами? – проговорила она. – Я плохо помню… Лежала на холодной земле, а та содрогнулась, и кто-то кричал… Так громко…

- Драугры сгинули, - радостно сообщила провидица, а Ольга подскочила на кровати. – Все до одного!

- Как это возможно? – прошептала девушка, не сводя расширившихся глаз со старухи.

- Думаю, ты знаешь, - отозвалась та. – Можешь не помнить, но в сердце у тебя все осталось.

У Ольги не было сил думать над ее словами – страшная слабость охватила все ее тело. Она легла обратно на шкуры, но не могла спать.

- Значит, все спаслись? – прошептала она. – Королева? Ингемар?

- Эти живы, - с улыбкой кивнула старуха. – Предводитель еще задаст жару своим врагам… Многое он видит, из того, чего не замечают иные… И думает прежде не о себе, но о своих людях. А ещё он бесстрашен и силен, нет равных ему!

- Тебе бы песни хвалебные слагать, - слабо проговорила Ольга, а старуха хохотнула:

- Сложат еще! Как закончат со всей этой мерзостью, так и сложат песни. Люди не должны забывать о том, что случилось.

- Но отчего все так случилось?

Провидица не отвечала, внимательно глядя на Ольгу сверху вниз. Пламя масляного фонаря тускло освещало ее лицо, и Ольга, всмотревшись в ее запавшие темные глаза, словно оказалась в другом времени, когда все ныне живущие были моложе, а привез ее сюда не отважный и великодушный воин, а жестокий и порочный человек. И не было в ее жизни любви, а только лишь боль и ненависть. Так сильна была ненависть, что и после смерти не угасла. А боль в груди от кинжала, которым ее пронзил тот, кто пленил, чувствовалась каждый миг ее бесконечного существования… И только проклятия звучали из ее уст, с невиданной силой разносясь над холодными северными землями, насылая страшные беды на их жителей. Они поплатились…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Задыхаясь, Ольга закрыла глаза, пытаясь отогнать страшные образы. Нет, нет, не она это! Это не ее жизнь… Отчего же она все видит, словно наяву?

Словно сквозь туман, услышала она голос старухи:

- Она ушла, но тень ее боли останется с нами навсегда. Только сил больше у нее нет – ты их разрушила. И твои сны пройдут, ведь боги забрали ее к себе. Она достаточно отомстила нам.

- Но как… как я смогла? – простонала Ольга. По ее телу бежали мурашки, а пальцы похолодели. Всего миг назад она будто чувствовала на шее тяжелый холодный ошейник, ощущала ненавистные прикосновения, боль в теле и в сердце…

В этот миг она услышала шаги. Дом был длинным, как и у всех северян, и сейчас кто-то ступал к ней, медленно, но твердо.

- Вот и ответ тебе, - улыбнулась старуха.

Ольга подняла дрожащие веки и в неярком свете увидела его. Агнар, бледный, с широкой льняной перевязью поперек туловища, шел к ней.

***

Когда над долиной забрезжил рассвет, а утренний туман стал постепенно уходить, Рагнейд вышла из дома. Всю ночь не сомкнула она глаз, и ей хотелось глотнуть свежего воздуха.

Несмотря на ранний час, по двору ходили люди Ингемара, прибираясь, чиня ограду и постройки. Накануне, после проводов погибших, было выпито немало медовухи, но северяне – стойкий народ, и о делах помнят прежде всего.

Рагнейд подошла к ограде – той ее части, которую успели поставить вновь, и, опершись на нее, устремила свой взор в долину. Почти все тела драугров убрали и сожгли, и королеве казалось, что она вечно будет чувствовать запах горящей мертвой плоти. Но он казался ей очищающим, словно саму смерть жгли они на кострах.

Три луны минуло с битвы, а казалось, будто полжизни прошло. Рагнейд не помнила, когда на долю ее народа прежде выпадали такие испытания. И горячо надеялась, что больше не выпадут.

После гибели драугров они перенесли бесчувственную Ольгу в один из уцелевших домов. Она была обессилена и провалилась в такой глубокий сон, что ее не могли разбудить. Рагнейд не на шутку встревожилась, но провидица Сага велела ей подумать о себе и своем ребенке, заверив, что с Ольгой все будет в порядке.

Но королева северян не могла выбросить из головы то, что произошло. Она поняла, поняла причину их несчастий, и ее всерьез тревожило то, что такое могло случиться вновь. Ведь, пусть во дворце ее супруга и окрестных землях не особо приветствовали рабство, тут, ближе к северу, оно процветало. И уж конечно, не все северяне были столь мудры и добры, чтобы хорошо относиться к захваченным в других краях людям.

Но что она могла сделать? Только поговорить с Ингемаром, который в этих краях был, пожалуй, единственной карающей силой. Норды отличались крайним свободолюбием и мало кому подчинялись. Только бы Ингемар послушал ее… Однако Рагнейд сильно в этом сомневалась.

Глубокий вздох вырвался из ее груди. Изо всех сил пыталась Рагнейд заглушить мысли о том, кого ей не суждено больше видеть, по кому горячие слезы то и дело бежали по щекам, а сердце болело, точно от кровавой раны.

Но такова судьба. Боги выковали ее уже очень давно…

***

Хенрик сидел у очага и пытался согреть озябшие и промокшие ноги. С утра зарядил дождь, и они до самой темноты шлепали по грязи, собирая останки, прибираясь и строя заново. Северянам, казалось, холод и сырость были нипочем, а вот он продрог до костей.

Рядом опустился Ивар, заметно поморщившись – несмотря на неглубокую рваную рану на бедре, он работал наравне со всеми, но сейчас бледность залила лицо воина. Он выпил разом чуть ли не половину рога и протянул его Хенрику:

- На, выпей.

Юноша покачал, было, головой, но Ивар нахмурился и толкнул рог обратно к нему: