Он начал легонько массировать мои запястья, и я почувствовала, как сильно они напряжены. Словно металлом скованы.
— Извини, я неправильно поступила, — произнесла, без смущения глядя в непривычно нежное мужское лицо. — Я действительно сильно устала. Просто… мы ведь сегодня занимались даже меньше обычного.
— Магия требует больше усилий, когда тело не готово. И, если тебя это утешит, лично я доволен занятием. Ты дала себе волю и первую треть урока отлично поработала. Тьма у тебя с клинками взаимодействует великолепно.
— Будто ты что–то видел! Ты сидел читал книжку! — немного обиженно обвинила его.
— А что мне было делать? Атаковать тебя рано, защищаться незачем. И ты так разошлась — не хотел мешать своими нудными замечаниями.
Мужчина пожал плечами и посмотрел так ехидно, что я поняла — он всё делал нарочно. Чтобы я ещё сильнее разгневалась и выплеснула эмоции, перебесилась, узнала свои границы. А я бушевала! Так бушевала, что в какой–то момент серое тренировочное пространство заполнилось Тьмой настолько, что стало невозможно дышать. Она сгустилась, превратилась в концентрат. Холодный–холодный! Как шуга морская. Когда льдом называть ещё рано, а водой уже поздно. И клинки в моих руках застыли — не хватало сил ими размахивать. Только тогда ехидный драконище отложил свою книгу, подошёл ко мне, да велел привести зал в порядок.
Собственно, именно эта «уборка» меня и подкосила. Тьма не желала удаляться, ей очень здесь нравилось.
Пришлось призывать огонь, превращая густую чёрную материю в яркую и страшную огненную, куда более мне послушную. Тело напиталось до отказа, насытилось энергией так сильно, что физическая оболочка не выдержала, дрогнула. И я потухла вместе с огненной тьмой. Осталась без сил. Измученная, слабая, безэмоциональная.
И вот тогда меня начали тренировать! На холодную голову, как заявил бесстыжий драконище. И не позволив подлечить себя магией! Как это назвать, если не издевательством?
Тело, пустое и послушное, бегало и прыгало, приседало, отжималось, размахивало ногами–руками, а мозг будто и не подключался к происходящему, лишь изредка и издалека посматривал в мою сторону, как отдыхающая в шезлонге жена посматривает поверх солнцезащитных очков на плавающего среди синих волн мужа, да нет ли акул на горизонте.
Я занималась сперва механически. Надо — бегу. Требуют — прыгаю. Но как только у меня открылось второе дыхание, Рагнар тут же подключил магию. Начали мы, конечно, с огня. И, увы, закончили им же.
Умом я понимала, что всё прошло весьма неплохо, возможно, даже лучше, чем Рагнар предполагал изначально. Плюс, я дополнительно потренировалась работать с тьмой, пока психовала и размахивала мечами, выбрасывая сгустки тьмы. Но так хочется большего!
Посмотрела на мужчину, который бережно растирал мои запястья.
— Может, я ещё разочек попробую с левой рукой? Пожалуйста.
— Нет, Миа. Сейчас тебе нужно поесть мяса, а затем выспаться. Завтра первый учебный день, тебе нужны будут силы. И хорошее настроение, конечно.
Рагнар был прав. Мне нужно восстановиться и отдохнуть. Слишком многое навалилось одновременно и не всё я могу позволить себе решать поэтапно. Год предстоит непростой.
Как только голова коснулась подушки, я отключилась. А проснулась от того, что нечем было дышать. И сверху будто навалилась гранитная плита.
Попыталась дёрнуться — боль пронзила всё тело.
«Академия, милая, мне плохо!» — крикнула мысленно.
И открыла глаза. Я находилась не в Хрустальной башне. Более того, не в стенах академии.
Где–то вдали капала вода, с другой стороны раздавался странный, едва уловимый плеск, а из–под земли доносились звуки красивой песни. Я прислушалась, но слов разобрать не удалось. Вгляделась во тьму. Кажется, я лежу в сыром и душном гроте или пещере.
Попробовала осторожно пошевелиться — пальчики не болели, а вот запястья и плечи жгло огнём. Спина и пресс тоже не радовали. Вспомнив об упражнениях с магическими мечами поняла, что это обычное явление для нетренированного тела и нужно аккуратно подняться, размяться, растереть особенно болезненные участки.
Со скрипом отскребла себя от влажного тёплого камня, на котором лежала. Старалась действовать бесшумно и дышать потише, что давалось с трудом из–за страшной духоты.
Немного придя в себя, вспомнила о Матушке–Тьме, призвала её, подлечила исстрадавшееся тело, и, не зажигая огней, отправилась исследовать территорию. В глубь пещеры не пошла, оттуда полыхало жаром, а вот со стороны напоминающего морской прибой плеска едва–едва тянуло прохладцей, если можно так назвать чуть менее жаркий воздух. Выбор был очевиден и через пару минут я действительно увидела выход. На улице царила безлунная ночь, а я действительно находилась у моря. Оно целовало мои ноги и отступало, не принося прохлады. Я шла навстречу ему, стараясь не издавать лишних звуков и чутко прислушиваясь к окружающему пространству, и выглянула из грота осторожно–осторожно, даже наверх посмотрела, не поленилась. Никого.
Странно, однако. Кто–то ведь меня сюда переместил.
Отступать было некуда, потому я пошла вдоль скалы к узкой светлой полоске, как я надеялась, пляжа. Мыслей хватало с избытком, но пока я их отодвинула на задний план — боялась отвлечься и не заметить опасность. Спустя несколько минут вышла на берег с нависающей над ним скалой. Расстояние до «потолка» оказалось совсем небольшим — руку протяни и коснёшься. Я словно оказалась в приоткрытой пасти огромного морского чудовища.
Поёжилась. До чего неуютно.
Я сильно подозревала, что во время приливов причудливый «пляж» погружается под воду, потому поторопилась продолжить путь. Если бы шла чуть быстрее, ни за что бы не услышала протяжный, полный боли стон и хриплое: «Миа, помоги».
Со всех ног рванула назад, зажигая огни, призывая тьму, пытаясь разглядеть на бегу, где находится Маро, а голос принадлежал именно ему. Однако не увидела ничего и никого. Узкая полоска светлого мрамора — то, что я приняла изначально за пляж, да тёмный зев покрытой склизкой зеленью скалы.
Остановилась, покрутила головой. Прислушалась.
То же пение, что я слышала в гроте, раздавалось и здесь. Оно было хоровым и очень чистым, звонким, как хрустальные колокольчики: динь–дон, динь–дон. Только раздавалось не ясно, откуда. Будто и сверху, и снизу… отовсюду.
Присела, приложив руку к земле. Попыталась прочувствовать землю так же, как делала в подаренном Рагнаром мире. И в ужасе открыла глаза. Это не Эрмид! И, конечно, не мой родной мир. Я нахожусь совсем в другом месте, тёмном и мрачном, незнакомом.
Но кто меня мог умыкнуть из Хрустальной Башни? Это невозможно или почти невозможно!
— Миа–а–а, — вновь раздался полный боли голос, отвлекая от раздумий. — Миа–а–а!
Прислушалась внимательнее. Может, я зря ушла из грота и нужно было идти внутрь, а не наружу? Кажется, звук идёт оттуда.
Побежала обратно, ворвалась внутрь, вооружённая и огнём, и тьмой, ещё и с водой успела по пути договориться о сотрудничестве. Она была не такой, как в Эрмиде, а непривычно–покорной, податливо–ласковой, и я надеялась, это сыграет мне на руку в случае конфликта с… кем–то.
«Ветер, куда идти?» — спросила у самого быстрого во всех мирах создания. Он пролетел, подняв водяную взвесь, указав поворот направо. Поспешила за ним, в ужасе понимая, что я совсем дурная и отчаянная, любой нормальный человек бежал бы от проблем, а не к ним. Но я тёмная. Мне можно. Я не могу бросить друга в беде. Точнее, не только друга, но и родственника. Хотя это сейчас не так важно.
А вдруг Маро из последних сил переместил меня сюда, чтобы я его спасла? Он родной, башня его любит, она могла пропустить его магию, отдать меня ему. Выходит, я у сайрен?
Доверившись тёмной сути, я не паниковала и не нервничала, двигалась навстречу красивому пению на максимальной скорости, радуясь, что отдохнула после тренировки и готова к любым приключениям. Из тёмной глубины моей души раздалось ехидное хмыканье. Да я жду их! Жажду! Быть может, даже провоцирую. И после тренировки с Рагнаром, когда он позволил мне швыряться тьмой в своё удовольствие, я словно сорвала все засовы и теперь могла использовать внутренние резервы без ограничения. А они… они тоже этого хотели.