драконами для того, чтобы постигать недоступное им. Драконы мудры. Пусть им не были нужны другие знания, они решили создать тех, кто сможет понять недоступное им. Так появились мы, дракониды. Каждый из нас постигал знания по-своему. Кто-то собирал их, кто-то применял. Дракониды-маги, дракониды-ученые, дракониды-воины. Мы знали, что невозможно превзойти дракона. Но продолжали собирать и применять знания. С тех пор прошли тысячи лет. Не появился человек, способный превзойти дракона на пике своих возможностей. Но теперь я могу понять, зачем моя раса была создана.
— И зачем?
— Драконов можно превзойти, Ливий. Поэтому сейчас я расскажу тебе о самой ничтожной и слабой расе, которая способна на это. Я расскажу тебе о людях.
* * *
Идущие далеки от богов. Только обычные смертные молятся высшим силам, надеясь на их заступничество. Идущие предпочитают решать проблемы собственными силами. Но иногда даже мастера обращаются к богам.
Бог Войны. Он появился еще на заре становления человеческой расы. Воевать люди начали раньше, чем сеять рожь. И для такого кровавого пути требовался не менее кровавый бог.
Бог Войны родился как бог, воплотивший в себе само воинское искусство. Чем больше люди воевали, тем сильнее становился Бог Войны. Тактика, стратегия, владение оружием, боевые техники — с каждой новой вехой в развитии военного искусства Бог Войны делал шаг вперед. И, в отличие от других богов, он любил заявляться в мир людей лично.
Не каждый бог сможет материализоваться. Бог Войны не мог — он был слишком сильным для этого. Но он мог воплотиться. Момент для воплощения Бог Войны выбирал самый удачный: когда начиналась какая-нибудь кровавая война между идущими. Выбрав себе тело, Бог Войны воплощался в нем и начинал немедленно преобразовывать носителя, делая его максимально пригодным для войны.
Менялось тело, перестраивались внутренние органы. От пылкого жара войны исчезала любая растительность, а кожа становилась красной. Не каждый идущий способен выдержать подобное. Бог Войны выбирал самого подходящего.
От личности прошлого владельца тела не оставалось почти ничего. Отныне телом властвовал только бог.
Но даже Бог Войны не мог воплотить всю свою силу в смертном носителе. Каждый день, каждый час, каждую минуту организм перестраивался и становился сильнее. Вот только начинать приходилось почти с нуля — убить Воплощение Бога Войны в первые дни невероятно просто.
Изменения не касались одного лишь тела. Бог Войны владел лучшими техниками, которые только придумало человечество. Любое оружие в его руках плясало и убивало с завидной легкостью. Но только в том случае, если Бог Войны был в нематериальном мире.
В мире реальном он не мог воспользоваться всеми своими знаниями и умениями. Хватило бы и года, чтобы сравняться с мастерами, но что Богу Войны уровень Мастера? Зная, что времени мало, что носитель может просто сгореть от переполняющей его божественной силы, Бог Войны развлекался, не тратя зря ни минуты времени. Он настигал врагов и убивал их, уничтожал всех, кто становился у него на пути. Иногда Воплощение Бога Войны сгорало еще во время боевых действий. А иногда он умудрялся уничтожить врага. И, не в силах остановиться, Бог Войны обращал свое оружие против недавних союзников.
Из-за нехватки времени богу приходилось отбросить многие свои знания. Вместо рассудительного убийцы в мире людей появлялся кровавый весельчак. И Бог Войны никогда не смог бы воплотить даже половину своих сил и способностей — носитель всегда сгорал раньше.
— Сколько еще мы сможем его удерживать?
Воплощение Бога Войны неподвижно стояло в центре огромного зала. Со всех сторон его окружали руны и магические письмена. Глаза Воплощения Бога Войны были закрыты — его удерживали без сознания. И Рантару с трудом удавалось это делать.
— Год, может, полтора года, — ответил мужчина с надвинутым почти до рта капюшоном. В одной руке он держал кадило, в другой — толстую книгу. Мужчину звали Эзарх, и в Рантаре он был лучшим ритуалистом.
— Уже что-то, — кивнула глава Рантара.
Валессиане никогда не хотелось править Рантаром. Ей нравились боевые искусства, нравились сражения. Но вот бумажная волокита здорово напрягала Валессиану. К сожалению, ей пришлось стать главой, даже несмотря на то, что она была третьей в очереди. После Сильнейшего, который основал свою школу, и после трагически погибшего Барсея.
На плечах у Валессианы покоились внушительных размеров наплечники, к которым цеплялся длинный красный плащ. По плащу вниз струились длинные золотые волосы. Алые губы, нежный подбородок и слегка вздернутый нос — Валессиана выглядела молодо и миловидно.
Если только не смотреть ей в глаза.
Суровый, ледяной взгляд воительницы, которая прошла не одну сотню битв, приковывал к месту. Стоило всего раз взглянуть в глаза, чтобы понять — Валессиана далеко не такая молодая, какой выглядит. И далеко не такая невинная, какой может показаться.
Валессиана заботилась о своих людях. Заботилась о рантарцах. Но вся школа знала суровость своей главы. Валессиана убивала без сожаления и была готова к столкновению даже тогда, когда без него вполне можно было обойтись.
Появление Единства стало серьезным испытанием для Централа. Почти не колеблясь, Валессиана отдала приказ провести обряд призыва Бога Войны. Кровожадный бог и сам хотел воплотиться в мире, а Рантар ускорил процесс и предоставил подходящее тело.
Война с Единством закончилась слишком рано. И даже так ситуация оказалась неплохой, ведь без усилий Рантара Воплощение Бога Войны появилось бы еще позже. Тогда кровожадный бог набросился бы на Альянс Светлых Сил — в победе Валессиана не сомневалась, но далась бы она большой ценой.
Из-за обряда призыва Рантар взял на себя всю ответственность. Поэтому школа успела подготовить меры. Стоило противникам исчезнуть, как Воплощение Бога Войны поймали в магическую ловушку и накачали невероятной дозой наркотика. Можно было попытаться его убить, вот только тогда Бог Войны однозначно проснулся бы.
А еще Валессиана была уверена: Единство живет. Погиб глава Единства, Хаос. Погибли почти все рядовые члены, но верхушка продолжает жить. И копит силы для реванша.
Оставалось только дождаться того момента, когда Единство вновь покажет себя, и пробудить Воплощение Бога Войны. Но время шло. А Единство по-прежнему пряталось.
— Я нашел древние записи о Воплощении Бога Войны. Те, в которых говорится об удерживании его без сознания, — сказал Эзарх, открывая большую книгу в своей руке.
— Что там?
— «Не стоит лишать Воплощение Бога Войны без сознания и удерживать долгое время. Подобное грозит большой бедой», — зачитал Эзарх.
— Что-то еще? Какая-то конкретика?
— Ничего, глава, только это небольшое предупреждение, которое я с трудом отыскал.