мир стал отчаянно мал, спрятаться она всегда сможет. Ах да, ей же еще кинжал свой вернуть надо — Брендон опять поди все выскажет про растеряш, которые бросают оружие где попало.
Глава 21 Новый день и новый Джонс
Утро в Алисо привычно началось странно — со стука в дверь и тихого шепота. Ник, замотавшись с головой в одеяло, решила, что сон важнее. Вторая почти бессонная ночь подряд.
А шепот почему-то продолжался.
— Я же говорил, что он тут.
— Тихо! Кто разбудит Ник — будет бежать дополнительный круг.
— Да в общем-то, мы тут именно поэтому. На пробежку пора. В десять — рейд в зону. Перес сказал.
— Сейчас. Подождите…
— Да лааан, дай девочке поспать, умотал же бедную. И тебя можно поздравить?
— Утес, не надоело язык с мылом мыть?
— Понял, ни хрена не было.
— Слушай, кэп, может, ей намекнуть как-то? Ты не пробовал целовать там, а?
— Где — там, Жердь? Что, очередной кандидат на мыло? И хватит, сейчас я кое-что соберу… Ждите за дверью. И нет, Жердь, ждать за дверью не значит протискиваться в комнату.
Ник все же села, осоловело рассматривая Линдро:
— А почему ты не ушел? И, — она замотала головой, — не отвечай. Я помню, сама просила… Я по утрам дурная. Теперь у тебя будут неприя..? Нет, не отвечай.
Лин улыбнулся, поправляя одеяло на плече у Ник — одеться ночью она все же умудрилась, но вот за одежду принять это нечто прозрачное можно было только в темноте. А сейчас занимался хмурый, долгий зимний рассвет.
— Ник, хочешь, я сам правильно отвечу на твой незаданный вопрос?
— Давай! — тут же согласилась она. Когда-то она хотела написать в списке требований к принцу «понимание с полуслова», но потом испугалась остаться в одиночестве на всю жизнь.
— Тебе не обязательно выходить на пробежку. У тебя есть еще пара часов сна.
Ник навзничь рухнула на кровать, тут же сворачиваясь клубком:
— Ты чудо! — она довольно прикрыла глаза.
— Спи… — ладонь легко пронеслась по её волосам. — Выход в десять. Тебя Брендон разбудит.
Он еле слышно вышел из комнаты, закрывая за собой дверь. Впрочем, голос Жердя было слышно без проблем:
— Кэээп, хочешь, Энни с ней поговорит?
— А ты вместо неё будешь есть мыло?
— Кэп, ради тебя — хоть шпинат!
— Брендона от Ник не гонять.
— Да твою жееее маааать… — простонал Арано.
Ник приоткрыла один глаз, потрясенная порывом Жердя. Оборотни были отчаянными мясоедами, и согласие есть шпинат потрясало до глубины души. О чем они там вообще? Но в коридоре все уже стихло, и Ник снова погрузилась в сон.
Второе пробуждение было лучше — из-за двери раздавался голос Ос… Брендона, приправленный ароматным запахом кофе. Ник, замотавшись в одеяло, открыла дверь, забирая чашку и выпивая залпом.
— Ты мой спаситель, — улыбнулась она
Брендон важно кивнул и протянул кинжал, уже тщательно почищенный от копоти.
— Ник, сколько раз повторять про оружие?
— Да-да-да, Брендон, один раз это уже подвело меня.
Он вздохнул:
— Прости, я больше не буду.
Ник кивнула:
— Ничего. Пойду я, приведу себя в порядок.
— У тебя десять минут, если не хочешь опоздать на рейд. И, кстати, инструктаж ты уже благополучно пропустила.
— Ты тоже, — широко зевнула Ник.
— У меня оправдание есть.
— И какое же?
— Я готовил завтрак для мисс Поджигательницы. И не смотри так ошарашенно — это была шутка.
Ник развернулась в дверях:
— Мой тебе совет — забудь о чувстве юмора. Оно у тебя хромает. Сразу на обе ноги.
— Буду ждать на крыльце, Ники.
Она захлопнула дверь и огляделась. Порядок в комнате потрясал. Она помнила гору упаковок из-под еды и бутылки под столом. Уходя, Лин забрал все с собой. Кажется, улыбнулась она, бросая одеяло на кровать, этот навык лучше, чем кофе по утрам. До кофе можно дойти вдвоем, держась за руки, а вот порядок… Порядок важнее. Она отвесила себе мысленную затрещину — Лин друг, на него посягать нельзя. Он друг.
Ник быстро оделась и выскочила на улицу. Тут стало еще теснее — под утро из Либорайо прибыли машины судмедэкспертов и некромантов. Судя по тонировке на машинах с оскаленными черепами на дверцах, некроманты были из вампиров.
Падал мелкий, колючий снег. Небеса были низкими, плотными, предвещавшими бурю. По земле неслась поземка. Погода откровенно портилась. Как бы рейд не запретили. Хотя техники упорно готовили ультры. Некоторые ультры уже перевозили на подвижных тельферах в зону.
Брендон ждал Ник — стоял смирно у крыльца, держа в руках бумажный кулек. Если честно, Ник почти проскочила мимо Джонса, не узнавая его. Вместо вечно бравирующего своей неуязвимостью вампира, даже в морозы рассекавшего в летней одежде без защиты для кожи, стоял обычный парень. Ник даже его обошла кругом, чтобы убедиться — он обычен со всех сторон. Джинсы, свитер под горло, теплая куртка, кепка с длинным козырьком, шарф, защитные очки и… Рогатые орки — маска! Маска, скрывающая от солнечных лучей лицо. Если бы не его запах — не узнала бы!
— Брендон… Ты ли это?
Он чуть наклонил голову:
— Я.
— Вот что разговор животворящий делает с вампирами.
Брендон тут же нагло стащил маску с лица и улыбнулся:
— Это ты. А не разговор.
Ник честно призналась:
— Знаешь, я одного понять не могу… Почему ты, именно ты так попался. Почему именно ты не пытался поговорить. Не пытался себя отстоять. Я-то ладно — я вампиров до жути боюсь. И не смотри на меня так, ты не вампир, ты человек.
Она чуть подалась вперед, тут же жалея — омут алых глаз утянул за собой, бросая в прошлое.
Кругом высокие фигуры. Он уже привык смотреть на мир снизу вверх. Когда-то в детстве все казались добрыми великанами. Он вырос и понял — великаны отнюдь не добры.
Один из великанов презрительно наклонился к его лицу, гордо сообщая:
— Я Мигель Перес из клана Пересов выкупил тебя, Генерал. Отныне ты моя собственность. Только попробуй сбежать — пожалеешь.
И лорды, и леди, те, которые милосердные, отчаянно добрые и великолепные, засмеялись — сбежать невозможно. Только не в его состоянии. Только не ему. Он пытался не раз, но его всегда возвращали под громоподобный хохот.
А новый хозяин тем временем продолжал:
— Любое неповиновение — наказуемо. Любая попытка избежать назначенного тебе покаяния — наказуема. Любое возражение — наказуемо. Любая жалоба — наказуема. Ты не заслужил жизни, но и смерть тебе еще надо заслужить. Всегда помни о оказанной тебе милости. Ты никто. Был никем,