Какое-то время гипербореец бездумно глазел в окно, убеждаясь, что суета в верхнем и нижнем дворах крепости не думает затихать и, скорее всего, продлится ночь напролет. Из-за двери доносилось приглушенное погромыхивание доспехов и порой – редкие фразы, коими обменивались караулившие обиталище колдуна стражники. Крэган знал, что их там всего-навсего двое, и время их дозора истечет незадолго до полуночного колокола, когда настанет смена караулов. Именно этот момент ему и требовалось подгадать.
Ожидание маг коротал за крайне странным действом: старательно вырисовал на пергаментном листе идеально ровную окружность и украсил ее по ободу диковинными знаками. Из внутреннего кармана одежд гиперборейца на свет явилась крохотная прозрачная бутыль, до половины наполненная зеленоватой пылью. Тщательно отмеренное количество загадочной смеси просыпалось на лист и с легким потрескиванием впиталось в него. В завершение Крэган начертал внутри окружности два слова, одно над другим. Полюбовался на дело рук своих и внезапно ткнул в середину рисунка мертвым пальцем. Заостренный пепельно-желтый ноготь с треском порвал телячью шкурку, изображение на миг вспыхнуло опалово-золотистым светом, и весь лист с беззвучным шорохом рассыпался по столу горсткой пепла. Должно быть, маг из Халоги добивался именно такого исхода, потому что кивнул и, хмыкнув, еле слышно пробормотал: «Только ради тебя, дорогая. Живите долго и счастливо… если сумеете».
Завершив ритуал, Крэган подошел к дверям и на прощание огляделся. С собой он захватил только парочку опечатанных листов с заклятьями, а более никаких вещей или оружия у него не имелось. Припасы и все необходимое для путешествия он рассчитывал получить там, куда держал путь.
За дверью стукнуло и лязгнуло – сменился караул. Почти одновременно куранты на Оленьей башне принялись вызванивать двенадцать ударов полночи. Гипербореец, полуприкрыв глаза, провел рукой там, где снаружи на дверях располагался засов, и удовлетворено кивнул, уловив тоненькое поскрипывание. Следующим движением – таким же плавным, точно все происходило под водой, – он приоткрыл створку. Двое стражников, как и полагалось, стояли по сторонам дверного проема, двое удалялись по коридору. Вышедшего из комнаты Беспалого никто не замечал, словно его тут вовсе не было. Выждав для полной уверенности пяток ударов сердца, Крэган зашагал по коридору.
Его никто не окликнул. Караульные пребывали в полной уверенности, что дверь заперта и их жутковатый поднадзорный находится внутри.
«Тоже мне, недреманная стража», – презрительно фыркнул магик, преодолев искушение щелкнуть ближайшего караульного по носу. Тщательно взвесив все увиденное и услышанное за два последних дня, Крэган принял решение – пора начинать действовать самостоятельно. Защитники Цитадели, сами того не ведая, оказали ему сегодня ценнейшую услугу – позволили украдкой изучить разложенные на столе чертежи Вольфгарда и его окрестностей, в тон числе и план самого замка. Колдун увидел и узнал все, что требовалось для выполнения замысла.
Ему не хватало единственной вещи.
Маг из Халоги разыскивал девочку по имени Ричильдис Канах. Он очень надеялся, что она не живет в одних покоях с родителями, и судьба решила пойти ему навстречу – уходя с совета, он сумел подслушать обрывок разговора между Львом Аквилонии и его крайне заносчивой супругой. Из разговора явствовало, что на всякий случай маленькую принцессу поселили в комнатах выше этажом, в отдельно стоящей башенке, куда вела единственная лестница. К дверям, само собой, приставлена стража и наверняка не из числа раззяв местного гарнизона, а аквилонские гвардейцы. Для них, впрочем, Крэган тоже кое-что приготовил.
«Поиграли в благородство, расшаркались перед варварами – и будет, – подбадривал себя Крэган, шагая по темным коридорам и внимательно прислушиваясь. Заклинание для отвода глаз – вещь чрезвычайно полезная, но коварная: имеет дрянную особенность закапчиваться в самый неподходящий миг, не способна обмануть животное и не действует, если поблизости имеется более пяти человек. Но для того, чтобы проскользнуть незамеченном по полупустой крепости – лучше не придумаешь, – Монах, похоже, сам не понимает, насколько близко подобрался к истине. Что ж, сидите здесь, стройте планы, утешайте себя несбыточными надеждами – а выигрыш достанется мне. Сами потом спасибо скажете. Я сделаю то, о чем все думают, но никто не решается заговорить».
Он едва не проскочил мимо затемненной ниши, в глубине которой закручивались поднимающиеся наверх ступени. Крэган остановился, держась одной рукой за вытертые медные поручни, тянувшиеся вдоль каменной кладки стены, и медленно вычерчивая в воздухе то сгибавшимся, то распрямлявшимся умерщвленным пальцем какие-то бледно мерцающие символы. Сочтя, что Заклинание достигло нужной силы, он почти бегом преодолел два десятка ступенек и вылетел на площадку перед дверцей, легкомысленно расписанной чуть облупившимися цветами. Трое стражей в черно-серебряной форме застыли, точно примороженные на середине неоконченных действий – тот повернулся к вопросом к сотоварищу, этот потянулся к ручке дверцы, выполненной в виде изогнутой ветви… Караульщики останутся в уверенности, что течение их жизни ничем не прерывалось, и не было мгновения, за которое столь бдительно охраняемая ими дверь открылась и беззвучно закрылась.
Крэган угодил в крохотную прихожую, освещенную тусклой масляной лампой и едва не споткнулся о выступ сундука. Требовалось действовать быстро, как можно быстрее – заклинание продержит гвардейцев в неподвижности не более одной десятой доли колокола. Потом они очнутся, и, даже если не заподозрят неладного, могут сунуться в комнаты: проверить что-нибудь или удостовериться, все ли в порядке.
Бархатную занавесь в конце прихожей маг откинул в сторону размашистым рывком. Окажись кто-нибудь в комнате, он непременно оглянется, что и требовалось Крэгану, а вот вскрикнуть наверняка не успеет. Убивать гипербореец не собирался – слишком много хлопот. Мгновенного погружения в крепкий сон вполне достаточно.
Первой жертвой стала еле слышно ойкнувшая девица-служанка, копавшаяся в огромном плетеном коробе для одежды, второй – средних лет женщина, сидевшая у стола и что-то выговаривавшая прислуге. Девица шлепнулась на пол мягко, беззвучно, а вот дама рухнула, как мешок, и довольно гулко треснулась головой.
– Прошу прощения, – церемонно извинился перед ней гипербореец. – Не подскажете, где найти ее милость Ричи…
Поблизости что-то зарычало. Тихий, угрожающий звук вытекал из заваленного тряпьем угла, откуда на негнущихся лапах, словно вздергиваемый на незримых нитях, поднимался здоровенный остроухий пес. Выражение оскаленной морды не предвещало ничего хорошего, и Крэган, недолюбливавший собачье племя, пожалел, что не заготовил хоть одно убийственное заклятие. Творить Воздушный Щит было некогда, и магик угостил четвероногого охранника тем же, что и людей.