Читать интересную книгу Идеальная жизнь - Джоди Пиколт

Она настолько погрузилась в свои мысли, что не услышала шаги за спиной.

— Если это ta-táήka, — сказал Сайрес, — то ты нарисовала неправильно.

Касси подняла голову.

— Это мамонт, — объяснила она, — а не бык.

Сайрес прищурился.

— Мамонт… — пробормотал он. — Как скажешь. — Он помахал журналом с кроссвордами. — Ты мне карандаш вернешь?

Касси смутилась.

— Я не хотела вас ограбить. Просто другого не нашла.

Сайрес что-то пробормотал и протянул ей руку.

— Вставай, — вздохнул он. — Ребенка простудишь.

Касси отмахнулась.

— Только дорисую, я почти закончила. Готово, — сказала она и протянула тетрадь Сайресу. Он долго смотрел на изображение парильни, у которой появилось туловище, а из пола выросли бивни. — Что скажете?

Сайрес провел рукой по лицу, скрывая улыбку.

— Скажу, что это похоже на парильню, — ответил он, протянул руку и помог Касси встать.

— Никакого воображения! — заключила Касси.

— Не в этом дело, — возразил Сайрес. — Как могут белые люди смотреть на лужу и уверять, что это океан?

— Может быть, мне стоит посмотреть, как парятся? — тут же предложила Касси, надеясь, что если ее голос прозвучит равнодушно, то Сайрес, вероятнее всего, согласится.

Она уверяла себя, что интересуется этим только как антрополог, но на самом деле ей очень хотелось узнать, что происходит внутри парильни. Для мальчиков это было испытание, которое они проходили под опекой шамана, чтобы познать себя. Она видела, с каким трепетом старший сын Линды Смеющейся Собаки готовился к ритуалу. Вернулся он истощенным и усталым, но буквально светился изнутри, как будто знал теперь, как собрать воедино кусочки, из которых состоит его жизнь.

Ах, если бы все было так просто!

— Ecúή picášni yelú, — ответил Сайрес. — Это невозможно.

— Но это было бы увлекательным исследованием…

— Нет! — отрезал Сайрес.

— Я села бы…

— Нет!

Касси улыбнулась, и на мгновение Сайрес забыл, что она видит доисторических животных в остове парильни, что прибегает к любым уловкам, лишь бы ее допустили к ритуалу просвещения лакота. И не в первый раз он задумался над тем, что Касси, которая теперь влилась в их семью, попала сюда благодаря Уиллу, который всегда хотел вырваться из этих мест.

Покачав головой, Сайрес потянулся, положил журнал с кроссвордами на землю и зашагал к гребню горы к востоку от дома.

— Léci u wo, — позвал он. — Иди сюда. — Дойдя до небольшой рощицы у подножия холма, он остановился. — Вот здесь построил свою парильню Уилл, — сказал он.

— Уилл? — удивилась Касси. — Вот уж никогда бы не подумала, что он увлекался подобными вещами!

Сайрес пожал плечами.

— Тогда он был еще юным.

— Он мне никогда не рассказывал, — призналась Касси, осознавая, что, хотя Уиллу были известны самые сокровенные подробности ее личной жизни, о самом Уилле Быстром Коне она практически ничего не знала. Касси попыталась представить Уилла ровесником сына Линды Смеющейся Собаки, с густой черной косой, лежащей на спине. — У него получилось?

Сайрес кивнул.

— Только он в этом не признается. Мой внук считает, что можно сбросить свое происхождение, как старую куртку.

Он стоял, повернувшись лицом к ветру, и Касси видела, как он обхватил воздух ладонями, словно хотел, чтобы ветер не проносился так быстро.

— Поэтому он уехал?

Сайрес окинул ее пронзительным взглядом.

— Ты не думаешь, что об этом тебе должен рассказать сам Уилл?

— Мне кажется, Уилл всячески избегает подобных разговоров, — осторожно ответила Касси.

Сайрес кивнул, признавая ее правоту.

— Ты знаешь, что мать Уилла была wasicuή wínyan, как и ты, — сказал он, — и то, что Уилл работал в полиции племени, пока не переехал. — Он шагнул вперед, желая поделиться с Касси тайнами своего внука, но при этом не решаясь смотреть ей в глаза. — Полиция племени — это как любое другое полицейское подразделение. Обычная работа: улаживать семейные скандалы, развозить пьяных по домам, следить, чтобы дети не пили пиво у озера… Словом, приходить на помощь, если это не противоречит закону. Понимаешь, они не хотят, чтобы у соплеменников были неприятности, поэтому предпочитают предупредить, а не выписывать штраф. Уилл был хорошим полицейским и прослужил в полиции около пяти лет. Его все любили, а такие вещи очень важны. — Касси кивнула, что понимает. — Пять месяцев назад в Пайн-Ридж случилась серьезная авария. Пьяный за рулем. Какой-то парень вылетел с дороги, сбил насмерть семью из четырех человек и въехал в телефонный столб перед универсамом. А на нем самом не было даже царапины.

Сайрес закрыл глаза, вспоминая вой сирен стареньких патрульных автомобилей, которые услышал сквозь сон, и кровь на форменной рубашке внука, когда он вернулся вечером домой.

— Много лет назад родители Уилла погибли в автомобильной аварии, их сбил пьяный wasicuή коммивояжер. Поэтому Уилла воспитывали мы. Думаю, в нем что-то щелкнуло, когда он увидел, как преступник выходит из машины. Уилл избил его до полусмерти. Трое полицейских не могли его оттащить. Через неделю Уилла уволили из полиции.

Возмущенная Касси повернулась к Сайресу:

— Но это же ужасно! Он мог подать на руководство в суд!

Сайрес покачал головой.

— Слишком многие хотели, чтобы Уилл ушел. Понимаешь, погибшие были в родстве с одним из учителей младшей школы, белыми. А пьяный водитель, которого Уилл чуть не убил, лакота. — Сайрес присвистнул. — Гибель семьи — это трагедия, и, можешь быть уверена, никто не оспаривал того, что пьяный водитель — все равно, бледнолицый ли, краснокожий — должен предстать перед судом. Но поступок Уилла — то, что он сорвался, — был ошибкой. Сложилось впечатление, что у Уилла другая система ценностей. Все неожиданно вспомнили, что он iyeska, наполовину белый, и решили, что именно это всему виной, поскольку настоящий индеец никогда бы не стал избивать пьяного.

— Как можно было найти в случившемся расовый подтекст? — удивилась Касси. — Представляю, что ваши соседи думают обо мне!

— Ты им нравишься, — ответил Сайрес. — Ты влилась в Народ. И не потому, что очень хотела, а потому, что совершенно не пыталась этого сделать. Уилл… Что ж, Уилл всегда держался немного в стороне.

Касси думала о жизни Уилла в Лос-Анджелесе, о том, что там он так же выделяется на общем фоне, как и здесь, в Пайн-Ридж. Она вспомнила красивые, украшенные перьями мокасины и рисунки на оленьей коже, сложенные в коробки в квартире в Резеде. Представила, как Уилл избивает пьяного водителя, пока кровь не заливает его форму, пока уже невозможно различить, лакота это или бледнолицый.

Касси думала о том, что сказала бы ему сейчас, ведь она на собственном опыте поняла, что нельзя просто закрывать глаза и делать вид, что этой части твоей жизни не существует.

Она нагнулась и подняла ветку, которую отломило ветром от молодого ивового деревца. Согнула веточку напополам, испытывая ее на прочность и размышляя над тем, что рассказал Сайрес. И когда ветка, не выдержав давления, сломалась, Касси совершенно не удивилась.

Уиллу никак не удавалось избавиться от Алекса Риверса. Его имя было в каждой газете, в каждом журнале, лежащем на полках супермаркета. Он настолько часто видел его снимки, что мог побиться о заклад, что знает черты лица Алекса лучше, чем сама Касси. Он даже начал жалеть этого парня — после заявления отца Касси поползли разные слухи. Касси превратилась, в некотором смысле, в таинственно исчезнувшего Джимми Хоффа[19], а Алекс страдал от последствий.

В статье, которую Уилл только что прочел, говорилось о том, что японские фирмы, спонсирующие «Макбета», отозвали свою помощь, оставив Алекса единоличным заемщиком кредита на съемки провального фильма с бюджетом в сорок миллионов, и, вероятнее всего, ему придется продать свои апартаменты в Малибу. А также прервались договоренности на съемки следующих двух фильмов. Его молчание относительно исчезновения Касси порицал весь мир: это указывало либо на его вину, либо на болезненную зацикленность на собственной карьере, застилавшую все остальное. Где-то даже неприлично намекнули, что такой оскароносный актер, как Алекс Риверс, остался не у дел потому, что не может оторваться от бутылки, чтобы найти подходящий сценарий.

Уилл сложил журнал и заткнул его за козырек патрульной машины.

— Сколько еще? — спросил он у Рамона, который продолжал оставаться его напарником.

Рамон сунул в рот остатки бутерброда с яичницей и взглянул на часы.

— Десять минут, — ответил он. — Потом начнется.

Сегодня они дежурили на благотворительном балу. Имя организатора Уилл не запомнил, но знал, что собранные средства будут направлены на благое дело — благоустройство ранчо для детей-инвалидов в Южной Калифорнии. И все же Уилл не считал, что служба в полиции — это то, чем он должен зарабатывать себе на жизнь.