Он прищурился.
— Нет, Елена. Ни при каких обстоятельствах тебя нельзя оставлять одну. Ты должна держаться поближе к нему, слышишь?
Я фыркнула:
— Надеюсь, он получит такую же инструкцию, Мастер Лонгвей. Вы же знаете, какой он.
— О, это не моя инструкция, Елена. Это его.
Что?
— И да, я знаю, что он собой представляет, Елена. Это ты, кажется, еще не получила эту инструкцию.
Я уставилась на него. Он не изменился, ну, не настолько сильно.
— Я не один из твоих друзей, так что я не собираюсь лгать тебе о некоторых вещах, которые произошли, и это тоже не мой долг поправлять тебя.
— Подождите, о чем вы говорите?
— Что-то, о чем ты скоро узнаешь, и когда это произойдет, я надеюсь, что простить себя будет так же легко, как простить его.
— Что? — Мне не нужно было это слушать. — Вы хотите еще что-нибудь добавить, прежде чем я уйду? — это прозвучало грубо.
— Нет, это все, — сказал он, и я ушла.
Теперь я сидела на своей кровати, не понимая, что имел в виду Мастер Лонгвей.
— Простить себя так же легко, как простить Блейка?
Никогда за миллион лет!
Тот факт, что он хотел, чтобы я была рядом с ним всякий раз, когда он собирался найти одну из своих драгоценных сфер, раздражал. Опасные сцены полета с ним и восхождения на горы постоянно всплывали в моей голове. Он собирался убить меня на этом задании, в этом я была абсолютно уверена.
Не нравились мне и слова Мастера Лонгвея, намекающие, что мои друзья мне врали. О чем именно, я не знала, хотя нутром чуяла, что касалось это Блейка.
Может быть, именно поэтому Бекки так легко простила его? Да и как я вообще это узнаю? А Блейк мне скажет? Я была уверена, что никогда не поверю ему, даже если бы он это сделал.
Дверь открылась, и в комнату вошли Бекки и Сэмми в приподнятом настроении. Они говорили о чем-то, что случилось за ужином. Я не пошла туда, потому что не была
голодна.
— Эй, Шеф передал тебе это. Он сказал, что не хочет принимать «нет» в качестве ответа, и ты должна чем-то наполнить свой желудок перед большим походом, — пробормотала Сэмми и поставила тарелку с едой, накрытую серебряной крышкой.
Сняв крышку, я обнаружила курицу в вине — мое любимое блюдо!
Я улыбнулась.
— Напомни мне его поблагодарить.
— О, так и будет. Он приготовит завтрак только для вас с Блейком завтра рано утром, перед вашим отъездом.
Я хотела зарычать, но Сэмми любила своего брата. Они бы действительно привязали его ко мне, если бы могли.
— Тогда я поблагодарю его завтра.
Некоторое время было тихо.
— Итак, ты уже собралась?
— Ага. — Я посмотрела на свой рюкзак. — Я получила записку с просьбой быть налегке.
— Тебе понадобится больше одежды, Елена, — сказала Сэмми, вставая с моей кровати и взяв рюкзак. — Можешь позаимствовать мой. — Она подошла к своему шкафу и достала самый красивый дорожный рюкзак, который я когда-либо видела.
— Когда ты успела его купить?
— Мой отец купил его для меня в том дурацком походе.
Я поняла, какой поход она имела в виду. Это был уик-энд, когда я освободила Блейка, уик-энд, когда он поцеловал меня. Нельзя было отрицать, что поцелуй относился к категории слегка идеальных, но именно этот поцелуй и его последствия привели в движение события последних пяти с лишним месяцев, и я сомневалась, что когда-нибудь смогу пережить то, что случилось со мной месяц назад.
Бекки помогла достать всю мою одежду и выбрать, что взять с собой.
— Девчонки, могу я спросить кое о чем?
Они обе взглянули на меня, когда я сворачивала одну из рубашек, чтобы положить в сумку.
— Конечно, в чем дело?
— Вы же были со мной честны, так? — спросила я.
Бекки скосила взгляд в сторону Сэмми.
— Честны в чем, Елена? Можно поточнее?
— В том, что касается Блейка.
Сэмми сразу опустила глаза и положила мои брюки в сумку. Я перевела взгляд на Бекки.
— Почему ты спрашиваешь? Кто-то что-то сказал?
— Вы сами могли сказать, — ответила я.
— Кто, Елена?
— Мастер Лонгвей.
Она закрыла глаза.
— Бекки, что ты скрываешь? Мне нужно это знать. Я уезжаю с ним завтра, и если что-то случится, я должна знать.
— Все совсем не так, — перебила Сэмми. — Мой брат может быть придурком, Елена, и небеса знают, что он серьезно испортил любой шанс, который у него был с тобой, но он никогда бы не причинил тебе такую боль.
Я с трудом сглотнула от ее слов. Что она имела в виду, говоря, что у него есть шанс быть со мной? Все совсем не так. Мы никогда не станем такими, как сейчас.
— Извини, я расстраиваюсь из-за того, что ты всегда думаешь о нем самое плохое. Я знаю, что он сделал. Он причинил тебе боли больше, чем любой другой парень здесь, и да, это несправедливо, что они заставляют тебя отправиться в эту поездку с ним, и этого, вероятно, никогда не будет достаточно, но он действительно заслуживает шанса рассказать свою версию истории, Елена.
— С его стороны? Что ты… — я посмотрела на них обеих. — Именно это имел в виду Мастер Лонгвей, не так ли? Что ты мне не договариваешь, Сэмми?
— Не спрашивай меня об этом. Я пообещала Блейку, что не скажу.
Я сощурилась.
— Ты пообещала своему брату, что не скажешь что?
— Скажет тебе правду, — вмешалась Бекки. — Сэмми не может, она очень серьезно держит свое обещание.
— Как и положено, Бекки, — фыркнула Сэмми в ответ. — Ты тоже ему пообещала.
— Я отказываюсь ехать с ним, если вы мне не скажете, какого черта здесь происходит.
— Мы не можем этого сделать, Елена. Это не наша история, чтобы рассказывать. — У Бекки было такое же выражение лица. То же самое, что и у Мастера Лонгвея, когда он произнес эту глупую фразу о прощении.
Я скрестила руки на груди. Они были моими подругами, но все же я имела в виду то, что сказала, потом повернулась и ушла. Если они не собирались говорить мне, то это сделает кто-то другой.
Я постучала в дверь лазарета немного громче, чем собиралась.
Услышала, как засуетилась Констанс, а затем неторопливо открыла дверь.
— Елена! — в голосе прозвучало удивление. — А я все думала, не зайдешь ли ты ко мне. — Она стояла в дверях, закрывая вход.
— Я могу войти?
— Я, правда, очень занята, но через час освобожусь, и мы сможем поговорить.
— Все в порядке, — раздался голос Блейка, а затем и он сам появился за спиной своей тетки. — Я все равно уже сказал все, что хотел.
Он поцеловал ее в щеку.
— Просто будь осторожен, Блейк, — сказала она ему вслед, а он рассмеялся.
— Похоже все, кроме Елены, забыли, кем на самом деле я являюсь.
Она улыбнулась, а я просто уставилась на неё.
— Входи.
Я вошла и направилась в ее кабинет. Села и подождала, пока она тоже сядет, после того как включила чайник.
— Хочешь чаю?
— Нет, спасибо. Мне нужны ответы.
— Хорошо, какого рода ответы?
— Никто не хочет мне говорить, Мастер Лонгвей кое-что сказал мне, и теперь я не могу перестать думать об этом.
— Что он сказал? — встревоженно поинтересовалась она.
— Это было связано с Блейком. Он сказал, что когда придет время, и я кое-что узнаю, он надеется, что простить себя будет так же легко, как простить его.
Она закрыла глаза и покачала головой.
— Констанс, пожалуйста. Бекки и Сэмми не хотели ничего говорить, они обещали — что, кстати, серьезно испортило дело.
— Правда? — она прищурилась.
— Просто расскажите мне.
Он медленно покачала головой.
— Не могу. Я тоже пообещала, Елена.
Я снова опустилась в кресло.
— Так что же, мне придется уехать с ним завтра, ничего не зная?
— Я этого не говорила, ты всегда можешь спросить у него.
Я глубоко вздохнула. Я не разговаривала с Блейком напрямую с тех пор, как вернулась. Ну, за исключением того дня со штрих-кодом.