Это был последний снимок Слуцкого. Где, когда, при каких обстоятельствах он погиб - неизвестно.
28 сентября
Перечитывая этот номер "Красной звезды", невольно задерживаюсь на статье "Уманская яма". Я помню историю этой статьи так, словно все произошло только вчера.
Передали ее в редакцию наши спецкоры Николай Денисов и Петр Олендер. В одном из сел под Харьковом встретили они старшего политрука Сергея Езерского, только что вырвавшегося из немецкого плена. Захватили его гитлеровцы раненым и отправили поначалу в концлагерь близ местечка Голованевское, потом перевели под Умань в так называемую "Уманскую яму". Это огромный карьер длиною в триста метров с отвесными стенками высотой в 15 метров. Согнали туда не только военнопленных, а и множество мирных жителей - стариков, женщин, детей. Голод, пытки, истязания, травля собаками, расстрелы по малейшему поводу и без повода - все было здесь.
- Прежде я бы просто не поверил, что такое возможно, - сказал Езерский нашим спецкорам.
Корреспонденты записали его рассказ - одно из первых свидетельств о кровавых преступлениях фашистов в столь широком масштабе. Правильно оценили значимость этого свидетельства. Но как передать его в редакцию? Прямой военной связи с Москвой поблизости не оказалось. Воспользовались аппаратом "Морзе" в какой-то небольшой воинской части. Передача их беседы с Езерским велась всю ночь по очень сложной цепочке связи через два-три передаточных пункта.
Далеко не уверенные в том, что корреспонденция, отправленная таким кружным путем, дойдет до редакции, Денисов и Олендер поспешили рано утром в Харьков, на прямой провод с Москвой. При въезде в город увидели на площади возле радиорепродуктора внушительную толпу. Вылезли из машины, подошли ближе. Знакомые фразы.
- Так это же наше! - воскликнул Денисов.
Да, это была их беседа с Езерским.
Мы получили ее, когда началось уже печатание очередного номера газеты. Но ради такого материала стоило задержать ее. Остановили ротационную машину. Беседа с Езерским срочно была набрана и поставлена в номер.
Не часто мне приходилось поступать так, и потому этот случай не мог не запомниться.
Рядом с корреспонденцией "Уманская яма" очень кстати пришлись стихи Янки Купалы в переводе Михаила Голодного. Они прозвучали словно отклик на злодеяния гитлеровцев.
Партизаны, партизаны,
Белорусские сыны!
Бейте ворогов поганых,
Режьте свору окаянных,
Свору черных псов войны.
Вас зову я на победу,
Пусть нам светят счастьем дни,
Сбейте спесь у людоедов,
Ваших пуль в лесу отведав,
Потеряют спесь они.
Слышу плачь детей в неволе,
Стоны дедов и отцов,
И кровавый колос в поле
На ветру шумит: доколе
Мне глядеть на этих псов?
За сестер, за братьев милых,
За сожженный хлеб и кровь
Рвите из проклятых жилы,
В пущах ройте им могилы.
- Смерть за смерть и кровь за кровь!
Савва Дангулов принес статью генерал-майора авиации Д. Д. Грендаля.
Была в Красной Армии династия Грендалей, хорошо известная не только в военных кругах. Один из этой династии - Семен Давыдович Грендаль, крупный ученый-артиллерист, генерал-полковник, профессор, не раз выступал в "Красной звезде". Он умер в 1940 году. А вот теперь на страницах газеты появился другой Грендаль - младший брат артиллериста. Статья его называлась "Борьба с воздушными десантами врага".
Весьма авторитетный автор утверждает, что все попытки немецкого командования высадить воздушные десанты на нашу территорию потерпели полный крах! А ведь у гитлеровцев был немалый опыт десантных операций. Они широко практиковали их в Норвегии, Голландии и других странах Западной Европы.
То, что этот опыт оказался негожим в Советской стране, Д. Грендаль объясняет принципиально иными социальными условиями: прочностью нашего тыла, сплоченностью народа с армией, высоким моральным духом наших войск.
Статья обильно оснащена фактическим материалом, яркими, запоминающимися примерами.
Во время июльских боев на Западном фронте враг высадил неподалеку от железнодорожной станции, зашифрованной автором буквой "А", два десанта парашютный и посадочный. По замыслу они должны были открыть дорогу наземным частям в ближайший город. На уничтожение этих десантов выступила дивизия полковника Гурьева. Ее артиллеристы огнем заставили десантников покинуть район высадки, оттеснили их на шоссе, а там гитлеровцы были встречены стрелковыми батальонами и полностью уничтожены.
Другой пример. Во время боев в Голландии и Бельгии немецкие парашютисты несколько раз прибегали к тактическому приему, впоследствии названному "охватом сверху": десанты сбрасывались прямо на боевые порядки противника, чтобы дезорганизовать их. За время военных действий против СССР гитлеровцы лишь однажды обратились к этому приему - в начале июля на Северо-Западном фронте. Немало парашютистов опустилось прямо на боевые порядки нашей пехоты. Этим ограничивались возможности применения против парашютистов артиллерийского и даже пулеметного огня, на что, очевидно, и делался расчет. Однако наши солдаты бросились в яростную штыковую атаку и тоже полностью истребили весь десант. После этого немцы сразу же отказались от "охвата сверху".
Убедившись в безрезультатности массовых десантов с оперативными целями, враг, по заключению автора статьи, шире стал использовать парашютистов для диверсий, главным образом для разрушения в тылу наших войск транспортных путей и средств связи. Диверсионные группы невелики по численности: 10-30 человек. Забрасываются и диверсанты-одиночки, обученные, как правило, русскому языку, переодетые в форму советских военнослужащих, милиционеров, сотрудников НКВД.
Обратил автор внимание читателей и на такой любопытный факт. Для переброски парашютистов гитлеровцы наносят на плоскости своих транспортерных самолетов опознавательные знаки советской военной авиации красные звезды. Порой это делается довольно неуклюже: была попытка замаскировать под советский самолет "Юнкерс-52", машину, которая меньше всего напоминает какую-либо из наших. Ведь "Юнкерс-52" - трехмоторный самолет, а на вооружении советской авиации уже с десяток лет не было трехмоторных машин.
Словом, статья для того времени очень полезная.
* * *
В этом же номере - новая, тоже очень актуальная статья Ильи Эренбурга - "Пожаловал барин...".
В руки писателя попал трофейный документ - приказ по 38-му мотоциклетному батальону, изданный на основании приказов немецкого верховного командования о назначении на должности так называемых "сельскохозяйственных офицеров" лейтенанта Маттерна и лейтенанта графа Кермера. В их обязанность входило: обеспечить уборку урожая и организовать другие осенние полевые работы в селах Отрадное и Митнево.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});