Перенесшись на каменистое побережье Шотландии, гористая местность которой теоретически могла служить основой для целой сети укрытий, мужчины сели на камни и, перебивая друг друга, начали рассуждать вслух о Лоно Хара. В своей беседе они горячо обсудили состав жителей этого мира, их возможную генеалогию, традиции, обычаи и нравы, а также практикуемые половые извращения. Причем если бы описываемое ими соответствовало истине хотя бы на треть, то посади в Азкабан одного-единственного лонохарца, и все тамошние заключенные — убийцы, душегубы, чернокнижники и растлители, да и дементоры, пожалуй, тоже, разбежались бы в ужасе, резонно опасаясь за свой моральный облик и целомудрие.
Долго такое веселье продолжаться не могло. На сквернословов пахнуло холодом, и неподалеку от них из раскрывшегося зева Тропы, выполз наг.
Он был один, но он того стоил. Крупный, широкогрудый, плечи бугрятся мускулами, четыре мощные руки, покрытые черно-зеленой чешуйчатой кожей, каждая толщиной с бедро обычного человека. Вооружен лонохарец был четырьмя широкими изогнутыми ятаганами.
— Никчемные людишки! — загремел его раскатистый бас. — Вы осмелились не только вслух говорить о запретном, но и возносить хулу на тех, кто стоит неизмеримо выше вас! Посему…
Гарри привычно положил руку на рукоять меча, а Норт с уже обтекшей правую руку броней начал вставать, когда близнецы Уизли в который раз их удивили.
— Смотри-ка, братец! — с философской рассеянностью отметил Фред. — Змеюка к нам приперлась. Гадкая и говорящая. И с мечом опять же. А чему нас учит простая житейская мудрость? Кто с мечом к нам придёт...
— Того легче будет застрелить! — закончил фразу Джордж, и близнецы, как по команде, выдернули из-за пазухи по двуствольному обрезу. Это были холимые и любимые игрушки братьев Уизли. Полированное дерево, рифленые короткие рукоятки, гладкие, вороненые стволы, на каждом из которых виднелась четкая гравировка — «Ultima Ratio».
Карающий посланец Лоно Хара не успел больше произнести ни слова. Жахнул счетверенный залп, выбросив два ярких хвоста огня и дыма, и нага, практически перерубленного пополам четырьмя зарядами крупной картечи, отшвырнуло прочь.
— Однако… — произнес Фред, вытаскивая дымящиеся стреляные гильзы, заряжая новые патроны и глядя на уже мертвое, развороченное тело, дергающее руками и хвостом. — Змеюка оказалась гадкой не только снаружи, но и внутри. Пойдем-ка, Гарри, отсюда, а то еще кто притащится, на всех патронов не напасешься.
— Пойдем, — согласно кивнул Поттер. — Следующая промежуточная остановка — Даймон — ночевать в нашем убежище я, пожалуй, после столь бурной череды событий, не рискну. Только сначала мне надо будет нанести еще один визит. Напоследок.
И четверо, двое из которых все еще пребывали в состоянии непреходящего изумления, а двое — лучились тихим довольством, исчезли.
* * *
В Норе этой безветренной, тихой ночью тоже стояла тишина. Неказистый многоэтажный дом семьи Уизли по-прежнему стоял на своем исконном месте неподалеку от рощи и небольшого водоема, в котором отражалась молодая луна. Воздух был чист, свеж и нес колкую прохладу, напоминающую о приближающейся осени.
С тех пор, как дом покинули близнецы и единственная дочка, а младший сын вернулся из больницы Святого Мунго, царивший в нем дух веселого и бесшабашного бедлама исчез. Никто не носился по лестницам, не испытывал заклинания, не взрывал петарды, нанося ущерб и без того ветхому дымоходу. Безобидные и не слишком выходки, которые мистер и особенно миссис Уизли всегда воспринимали с раздражением и легким, порой показным негодованием, оказалось, были необходимой частью царившего в доме тепла и уюта. Лишившись их, Нора словно бы замерла, притаилась и насторожилась.
Хозяева, как и всегда в последнее время, легли в постель поздно. Артур Уизли, вымотавшись на службе, уснул сразу, а Молли долго не спалось — она все прислушивалась к гнетущей тишине, к которой так и не могла привыкнуть. Все мысли ее были о детях, ушедших за своим другом и теперь скитавшихся неизвестно где. И о младшем сыне, беспокойно дремлющем в своей комнате и часто кричащем по ночам.
Наконец, заснула и она, так что никто не видел, как за сараем с коллекцией маггловских изобретений мистера Уизли невидимая игла вышила в воздухе светящийся синим узор, и сквозь него на траву шагнул человеческий силуэт.
Поттер беззвучно проник в хорошо ему знакомый дом через кухонную дверь, легонько провел рукой по столу, за которым не раз сиживал в компании веселой рыжей семейки, и поднялся на второй этаж не скрипнув и ступенькой. Войдя в комнату Рона, он остановился у кровати спящего, сжавшегося в комок парня.
«Эх, Рон, Рон… Как же неудачно все вышло… Я многое бы отдал ради того, чтобы ты сейчас стоял рядом со мной, Гермионой и ребятами, но… К сожалению, уже поздно. Мы слишком далеко успели уйти по путям, проложенным давно исчезнувшим темным Владыкой. И тебе не догнать нас, как бы ты не старался. А я уже не могу вернуться и быть тебе проводником… Хотя кое-что сделать все же необходимо. Это будет наилучшим выходом».
Гарри шевельнул рукой, и с кончиков его пальцев сорвалось пять бирюзовых огоньков. Они закружились хороводом над головой Рона, и юноша, пребывающий в беспокойной дремоте, начал погружаться в сон все глубже и глубже. Расслабились нервно сжатые кулаки, разгладилось лицо, и он размеренно и глубоко задышал.
Лишь убедившись, что его друг спит, как убитый, Поттер коснулся его лба указательным пальцем. От точки прикосновения в стороны выстрелили короткие зеленые лучики, загнулись, как лопасти пропеллера, а пространство между ними заполнили даймонские письмена.
У ментальной магии, как и у любой другой, есть уровни мастерства. Для того, чтобы незаметно подсмотреть или подменить чьи-то воспоминания, внушить что-либо или тонко наложить требуемый тип поведения, как сделала в свое время та же Валькери с Гарри и Драко, необходимы развитой талант и громадный опыт. Но чтобы просто стереть, безвозвратно уничтожить кусок памяти… Хватит и троечника.
Магический символ-колесо сделал надо лбом Рона несколько оборотов и исчез, а Поттер накрыл тихо сопящего друга сбившимся одеялом и вышел.
Утром следующего дня Молли Уизли готовила на кухне завтрак. Артур уже ушел на работу, где из-за повышения проводил теперь гораздо больше времени. Миссис Уизли хлопотала у плиты, ожидая появления младшего сына, который этим утром почему-то не спешил просыпаться. Обычно он вставал рано и бесцельно бродил по дому, а порой родители заставали его уже на кухне, молча сидящим за столом перед пустой тарелкой.
Но сегодня… сегодня…
— Привет, мам! Что случилось, дом словно вымер! — И Рон, лихо проехав по перилам со второго этажа, прыгнул вперед, с грохотом натолкнувшись на стул. — Где вообще все? Куда-то удрали уже? А Гермиона? Завтра в Хогвартс, а мы еще в Косом переулке не были!
Рыжий парень бесцеремонно стянул с блюда, стоящего посреди стола, горячий пирожок и, дуя на пальцы и беспрестанно обжигаясь, начал его уминать, продолжая болтать с набитым ртом:
— Неф, пвафда, куда фсе подефавись? И фде Гавви?
Молли выронила сковородку с жареными сосисками и та, жалобно лязгнув, отлетела под стол, а женщина едва успев совладать с внезапно ослабевшими ногами, рухнула на табурет, молча глядя на сына. По ее лицу текли слезы.
А Гарри Поттер был уже далеко.
Глава 21. Враги моих врагов.
— Рен! Займись теми, что справа! — отрывисто бросил Поттер, одновременно отбивая вверх летящие в него заряды магии и ставя щит от летящего во все стороны каменного крошева.
Девушка, прикрывавшая его с тыла и флангов, лишь коротко кивнула и стремительно метнулась в боковой коридор, откуда атаковали Поттера. Преодолев около пяти метров, она сильно оттолкнулась от пола, пробежала еще столько же прямо по стене и обрушилась на врагов сверху. Замелькали руки и ноги, со свистом описал пару кругов хетсаан, и стены коридора обильно украсили подтекающие красные брызги, а пол устлали тела.
Гарри этого не видел — уверенный в Рен, он стремительно двигался вперед, стараясь как можно скорее очистить от противника последнее крыло небольшого вражеского замка — первого пункта в спланированном блицкриге.
Ворвавшись в следующее помещение и немедленно зарубив поднявшего на него волшебный жезл мага, Поттер вступил в схватку с двумя оставшимся врагами. Одетый в кольчугу воин-человек напал на него спереди, а наг с двумя короткими, метательными копьями стал подползать сбоку, выжидая время для броска.
Но судьба распорядилась иначе — не прошло и десяти секунд схватки, как одна из боковых стен взорвалась во вспышке бело-синего огня, и вместе с ней в комнату влетела Рен. Длинный выпад, острие хетсаана впилось обернувшемуся нагу в то место, где у людей расположен желудок, а потом по линиям оружия Рен пробежал короткий просверк, и магический удар вырвал человекоподобной рептилии все ее потроха вместе с изрядным участком спины.