– Похоже, что так, – сказал Рэндом. – Похоже, что так.
***
За дверями «Олимпуса» туман стал еще гуще, все вокруг погрузилось в тишину и полумрак. Оуэн озабоченно осмотрелся по сторонам. Там мог скрываться целый отряд убийц. К счастью, в тумане они были бы такими же слепыми и беззащитными, как и он сам. Хэйзел, вглядевшись в туман, нахмурилась.
– Только не говори мне, что мы заблудились, – сказал Оуэн. – Этого нам только и не хватало.
– Я слишком давно не бывала в этих краях, – сокрушенно призналась Хэйзел. – К тому же этот проклятый туман! Но ты говорил, что у тебя есть что-то вроде имплантированного компаса, который поможет нам сориентироваться?
– О, где мы находимся, я знаю, – сказал Оуэн. – Я хотел бы знать, кто и где находится здесь кроме нас. Так или иначе, я могу указать вам направление на север, если это чему-нибудь поможет.
– Следуйте за мной, – решительно скомандовала Хэйзел. – И не отставайте. В таком тумане запросто можно потерять друг друга, а на поиски у нас просто нет времени.
Отставив назад руку, она медленно двинулась вперед. Оуэн пошел за ней следом, почти наступая ей на пятки. За ним шел Рэндом, шествие замыкал Мун. Из тумана показались стены двух домов, образовавшие узкий переулок, – серые и бесформенные, уходящие во мглу. В тишине раздавался только хруст снега под ногами. Оуэн пристально всмотрелся в туман.
– Если туман не поредеет, – сказал наконец он, – то нашим преследователям он будет мешать не меньше, чем нам самим. Они могут пройти рядом с нами и даже не догадаться об этом.
– Если только они не услышат твой голос, – поправила его Хэйзел. – Или с ними не будет экстрасенса.
– Что верно, то верно, – согласился Оуэн. – А я-то надеялся, что ты подбодришь меня! – Он бросил взгляд на хэйденмена. – А ты как считаешь, Мун? Что видят сверхъестественные глаза?
– Туман, и ничего кроме тумана, – ответил Мун и вдруг резко остановился, слегка наклонив голову набок. Другие тоже остановились и настороженно посмотрели на него.
– Что там? – спросил Оуэн.
– Я чувствую чье-то присутствие, – объяснил киборг. – Я слышу хруст снега под ногами постороннего человека.
– В каком направлении? – спросил Оуэн, беря на изготовку дисраптер. – Укажи сектор.
Он внезапно замолчал, так как из тумана прямо перед ним возникла чья-то высокая фигура. Оуэн прицелился, но потом опустил дисраптер, распознав в неясной фигуре стройную «богиню» из оздоровительного центра. Она шла прямо на него, соблазнительно улыбаясь, показывая, что ее руки пусты.
Тобиас Мун неожиданно шагнул вперед, его золотистые глаза беспокойно блеснули.
– Это голограмма. За ней кто-то прячется.
Оуэн вскинул дисраптер и дал залп. Пучок энергии беспрепятственно прошел через голограмму, и «богиня» тут же исчезла. Выстрелом была разрушена часть каменной стены. Оуэн краем глаза уловил, что в тумане мелькнул силуэт, и тут же в нескольких сантиметрах от него сверкнул луч дисраптера. Искатель упал на снег, крикнув остальным, чтобы они сделали то же самое. Через несколько секунд Оуэн оказался совсем один в туманной пелене. Чтобы не стать слишком удобной мишенью, он прижался к стене. Переложив дисраптер в левую руку, он взял в правую меч. В течение ближайших двух минут и его, и вражеский дисраптеры будут перезаряжаться, и все решится с помощью холодного оружия. Если, конечно, из тумана не появится еще один противник с дисраптером. Оуэн мысленно выругался и стал вслушиваться в тишину. Голограмма была хорошей уловкой, и он почти попался на нее. Он, признаться, не ожидал встретить такую технику на Туманном Мире.
Он медленно пошел вперед, для сохранения ориентации прислоняясь одним плечом к стене. Несмотря на все усилия, его сапоги, ступая по снегу, издавали легкое поскрипывание. Мускулы спины напряглись в ожидании залпа дисраптера или удара хорошо наточенного клинка. Он не мог войти в состояние «спурта», потому что воспользовался им совсем недавно. К тому же нельзя было закрывать глаза на свежие раны. Пребывание в регенерационном контейнере «Санстрайдера» придало его организму дополнительные способности к восстановлению, но у них были свои пределы. Одна ночь полноценного сна и высококалорийное питание могли сотворить чудо, но преследователи едва ли дали бы ему такую возможность. Ублюдки! Оуэну стало казаться, что с тех пор как его объявили вне закона, он только и делает, что прячется или уходит от погони.
Он огляделся по сторонам. Казалось, что туман ответил ему зловещими взглядами.
И тут на него кто-то обрушился сверху. Оуэн повалился на снег. Поджав под себя руку, он перекатился по земле, пытаясь сбросить с себя нападавшего. Ему это удалось, но совсем рядом с ним в снег воткнулось острие меча. Оуэн вскочил на ноги и увидел, что прямо перед ним стоит среднего роста женщина, затянутая в черный кожаный комбинезон, поверх которого наброшена белая меховая накидка. Ничего странного, что он не увидел ее в тумане: белая накидка служила прекрасным камуфляжем.
У женщины было бледное тонкое лицо, на котором выделялись настороженные темные глаза. Ее черные, как вороново крыло, волосы были коротко подстрижены. Судя по тому, как она поигрывала мечом, ей не впервой было вступать в рукопашный поединок. В ее улыбке сквозила холодная уверенность в своих силах.
Оуэн едва успел оценить ситуацию, как его противница перешла в атаку и нацелилась клинком прямо в его сердце. Он вовремя успел парировать удар, и через секунду они опять стояли лицом к лицу, скрестив мечи и пытаясь превзойти друг друга во владении оружием. Оуэну не потребовалось много времени, чтобы понять, сколь искусен в фехтовании противник, однако и сам он оказался на высоте.
Такой поединок был ему по душе: открытая схватка, один на один. Ему уже надоели безликие преследователи и нападения из-за угла. Хотелось встретиться с противником, на вызов которого можно было бы ответить в честном бою. Да, противник оказался не из слабых, но ведь и он был Искателем Смерти. Возможно, она пожалеет, что решилась на открытый бой.
Они теснили друг друга, переступая по скользкому снегу, выискивая бреши в защите, со звоном ударял мечом о меч. Оуэн пустил в ход всю свою силу и мастерство и все же не мог не отступить под яростным натиском противницы. Его постоянно подмывало войти в «спурт», но это могло закончиться для него трагически. Во-первых, ослабленный организм мог не выдержать таких нагрузок. Во-вторых, он считал ниже своего достоинства применять такой допинг в схватке один на один. Этого не позволяла ему гордость. Он никогда не считал себя прирожденным воином, но фехтовать его учил один из лучших наставников в Империи. Ну и кроме того, ему уже надоело убегать от врагов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});