Читать интересную книгу Сладкая жизнь - Анна Оранская

Потому что осознанно либо подсознательно, но она к этому привыкла — всего-то за три встречи. И пусть она сказала себе, что все позади и она вернулась к прежней жизни, но она изменилась все-таки. Она по-другому чувствовала себя — даже в институте она уже была не только преподавателем, но и женщиной, привлекательной к тому же, а в этой фирме — тем более. И с Ольгой она была другой — той, кто уже знает, о чем идет речь, когда подруга заводит вечные свои разговоры о любовниках.

И собиралась она теперь дольше — и больше времени проводила перед зеркалом, хотя раньше просто смотрела на себя, выходя из квартиры. Да она даже все свои рваные колготки выкинула — взяла и выкинула, сказав себе, что стыдно ходить в таком. Даже платье себе купила — сегодня она не в нем была, к сожалению, — новое черное платье, на тот случай, если придется выйти куда-нибудь. И хотя, когда уже пробивала в кассу, подумала о том, что некуда ей выходить, но все же купила. Целых сто пятьдесят долларов отдала, немаленькие весьма деньги.

А теперь… А теперь тот, кто показал ей — нет, тот, кто напомнил ей, что она привлекательна, что она нравится мужчинам, что она молода еще, — он теперь первым сказал, что пора уходить. И даже не пригласил куда-нибудь вечером — она бы отказалась, но он должен был это сделать. Должен был, несмотря на данное им слово.

Да, она бы краснела, если бы он намекал на то, что было, — но ей бы приятно было услышать еще раз, что он думает о ней. Да, она бы никуда с ним не поехала — и уж тем более не поехала бы к нему домой, — но ведь он даже не говорил об этом, словно утратил к ней интерес. Словно встретился с ней действительно случайно. Словно пригласил ее сюда просто затем, чтобы отдать паспорт.

— Андрей, вы на меня обиделись — из-за Лондона? — Она совершенно не собиралась спрашивать его ни о чем, ему не на что было обижаться, потому что он должен был понимать, что для нее это нереально, но все происходящее было так странно, что она не могла не спросить. — Поймите, мне очень приятно, но вы ведь понимаете, у меня работа, семья. Если бы я могла, я бы поехала. С удовольствием.

Он посмотрел на нее внимательно, оценивая словно — неулыбчиво, серьезно, пристально.

— Да я понимаю — просто ляпнул вот…

И все — ни слова больше, и кофе свой он выпил торопливо, и когда посмотрел на нее, она отодвинула чашку, вставая. Думая, что он что-то скажет сейчас — «Может, сходим куда-нибудь завтра вечером?», что-нибудь такое, — но он молчал. И даже из ресторана вышел первым — немного затормозив перед дверью, будто не решаясь выходить, но выйдя все-таки. Придержав ей дверь, не глядя на нее при этом. И по дороге молчал — и она молчала.

Думая о том, что понимает причину его поведения. Что все дело в том, что он осознает теперь, что она из другого мира. Раньше, когда он предлагал ей куда-то поехать, она ехала, она вела себя как свободный человек — так получалось, что она действительно тогда была свободна. Просто стечение обстоятельств — как тринадцатого января, когда отсутствовал Сергей. А теперь он понимает, что она другая — она не может позволить себе взять так, как он, и улететь завтра в Лондон. Да даже не может поехать куда-нибудь вечером — потому что вернулся муж. А значит, он понимает, что ему нужен кто-то из его мира, а она — она должна остаться в своем.

И поэтому теперь, сидя в машине в трех минутах ходьбы от дома, не отойдя еще от той неприятной сцены, еще видя перед глазами лежащего в грязи человека с окровавленным лицом, еще злясь на его слова по поводу продажности всех и вся, она не отстранилась, услышав его слова: «…потому что такой женщине хочется дать как можно больше…». И позволила ему водить пальцами по ее щеке, все еще ощущая напряженность после случившегося, неудовлетворенность от того, как прошла их встреча, грусть по поводу того, что он был с ней сегодня другим.

— Да, Алла, давно хотел тебя спросить. Тебе нравится заниматься сексом в машине?

Она даже не поняла сразу, чего в ней больше было в тот момент — возмущения из-за вопроса или радости из-за того, что он снова прежний, пусть даже благодаря этой жуткой драке, но главное — прежний. И он засмеялся первым, и она вслед за ним.

— Вы невозможны, Андрей! Ладно, я понимаю, что вы торопитесь…

И улыбалась всю дорогу до дома, повторяя про себя этот вопрос. Не думая даже о том, что он не сказал ей, когда приедет в следующий раз, и ничего ей не предлагал, — но радуясь тому, что за эти две с половиной недели, что она не видела его, ничего не изменилось.

И, представляя себе, что все еще сидит рядом с ним в машине, ответила, опустив глаза:

— Вообще-то я предпочитаю заниматься этим в постели. В крайнем случае в кресле. А вы?

— Кто?

Он видел, что его рассматривают в глазок, — и подумал еще, что ведь узнали, но ведут себя так, словно кто чужой приперся. Ну народ — ведь видели его уже не раз за последние три дня, каждый день видели, и Кореец должен был им объяснить, кто он, а они с ним так прохладно, как с пацаном обычным.

Дверь открылась наконец, и парень, вставший на пороге, еще раз посмотрел на него внимательно, словно за то время, пока он открывал дверь, тот, кого он видел в глазок, мог превратиться в кого-то другого. Не впуская, выглянул на лестничную площадку, осмотрелся быстро — и сразу видны стали еще трое, стоявшие в прихожей, явно готовые шмалять, если что.

— Здоров, Леший. Проходи…

«Бля, как к фюреру на прием», — хотел съязвить, но не стал. Ладно, при деле люди — и, как и Генка, убеждены, что лучше перебдеть, чем недобдеть.

— А, самоубийца, — протянул вышедший в коридор Кореец, качнув неодобрительно головой. — Торопишься, Андрюха, на Ваганьково, — ну в натуре торопишься. Ладно, пойдем перетрем…

И, кивнув этим своим волкам — выписанным из Кемерово откуда-то, потому что Кореец с московскими, несмотря на свои связи, дел иметь не хотел или просто скрывал что-то от Андрея, — провел его в комнату.

— Ну так че?

— А ниче! — ответил в тон. — Я с ним встречался сегодня утром, с Сергеичем, — он же месяц, считай, копал, что я просил. Ну вот все пробил. Президент нефтяной компании этой, с которой Славка работает, зам его, начальник службы безопасности, — адреса, рабочие и домашние, телефоны, номера машин. Этот, который по безопасности — комитетчик бывший, в Штатах работал много лет. Он и нашел, куда бабки делись, — Сергеич говорит, у него завязки сильные с бывшими корешками и что он последний год каким-то серьезным вопросом занимался, встречался часто с людьми, с которыми раньше работал. Один даже тачку себе взял новую, «опель», считай, больше двадцати штук, такие лавэшки просто так не платят. А второй вообще уволился, на хер мне, мол, зарплата копеечная, тот его куда-то в банк пристроил. Короче, пробашлял солидно за информацию, куда делись бабки. Я Сергеичу тоже подкинул, как обещал — пятнашку налом… А ты говоришь — че, — закончил победно. — Все, что надо, теперь знаем — класс, а? Даже Славкин адрес есть, где живет. И все кто — я все!

Кореец ухмыльнулся, словно чувствуя, как Андрею нужно его одобрение. Но тут же помрачнел.

— Слушок тут дошел…

— Да я уже знаю. — Он так хотел это скрыть, но Генка, как всегда, умудрился все узнать каким-то образом. Вроде и не светится нигде, вроде не хочет, чтобы братва знала, что он приехал, — хотя так убеждал его связаться с Немцем, ведь все вопросы можно было решить с учетом их с Корейцем отношений и того, какая у Немца орава, — но с кем-то решает какие-то вопросы и постоянно на телефоне висит. И через кого-то и квартиру эту в Строгино быстро нашел, и джипы взял подержанные, и вызвал этих пацанов, прилетевших откуда-то из Кемеровской области, с Корейцевой родины. И тут еще в курсе — насчет случившегося.

Он сам узнал только вчера — просто Генке не стал говорить. Когда у Таньки две недели сидел, никому ж не звонил. А уехал от нее двадцать седьмого вечером и со следующего дня начал обзванивать всех, потихоньку выяснять, как дела. Его ж никто найти не мог — мобильный другой, дома пустота, и у Голубя то же самое, хер найдешь, короче. Ну а позавчера, двадцать девятого, в свой офис позвонил — в офис того СП, которое они организовали с Яшкой и Корейцем. Они им в Штатах рулили, а он здесь.

Сам он там хер знает сколько не был — с тех пор как Генку ранили. Да и чего бывать — все налажено, бизнес идет, люди работают надежные, проконтролировать их есть кому. Вообще думал, что после Яшкиной смерти накроется все, а оказалось, что партнерам Яшкиным в Штатах это и в голову не приходило — для них же бабки главное. Ну не стало мистера Цейтлина, что ж теперь — не зарабатывать, когда есть возможность?

В общем, позвонил гендиректору своему, близкому, в общем, человеку — хотя и не при делах, мужик толковый, он его специально на эту должность взял, Михалыча, знал же, что у самого другие дела будут, некогда будет этим заниматься. Сам официально главным числился — то есть вице-президентом, потому что удобнее, когда фирма в Штатах зарегистрирована и оттуда как бы ей управляют, — а делать все равно все Михалыч должен был. Хотя первое время частенько там бывал, уж больно офис удобный, рядом с Мосфильмовской, — сидел в своем кабинете, решал кое-что через Яшку, да и здесь помогал налаживать, людей подключал, у кого с таможней завязки, кто мог еще как-то бизнесу помочь.