– Ты еще о многом не подозреваешь, – как бы между прочим заметил ИР. – У меня масса способностей. Мною можно гордиться. Я умею творить настоящие чудеса.
– А ко всему прочему ты еще большой хвастун, – заметил Оуэн. – Не упускай из виду состояние наших экранов и своей программы. Если обнаружат, сразу дай мне знать. А как обстоят дела с сенсорами? Нельзя ли воспользоваться твоей компьютерной связью, чтобы получить информацию о состоянии планеты?
– Почему нет? – ответил Оз. – Хотя это, конечно, увеличит вероятность обнаружения моей программы.
– Плевать. Мне нужна информация. Покажи, что творится внизу.
– Ты почему-то опять затих, – произнесла Хэйзел, – а на лице у тебя то и дело возникают какие-то странные гримасы. Ты что, все еще говоришь со своим призрачным ИРом?
– Да, – ответил Оуэн, – извини. Я немного забылся и не заметил, что беззвучно артикулирую. У Оза появилась идея, как провести сканирование местности. К тому же никакой он не призрак.
– Тогда почему, кроме тебя, его никто не слышит?
– Вот именно, – вставил свое слово Оз.
– Заткнись, Оз, – прервал его Оуэн. – Наверное, эту способность дал мне Безумный Лабиринт. Все началось вскоре после того, как мы его прошли. Возможно, из-за этого опыта... он как-то изменился.
– И все же я считаю, что он обыкновенный призрак, – фыркнула Хэйзел.
– А вот с этим я согласиться никак не могу, – вмешался Оз. – Я старался не слишком задумываться, иначе непременно пришлось бы отвечать на всякие неловкие вопросы. Например, куда подевалось мое техническое обеспечение.
– О природе твоего существования поговорим как-нибудь потом, – заявил Оуэн, – когда не будем в окружении армии кибернетических убийц. А сейчас лучше выведи показания сенсоров на экран.
– Ладно, ладно, – согласился Оз, – вывожу.
– После того как первую колонию здесь смели с лица земли, – начала Хэйзел, ожидая, пока на экране появится изображение, – нового поселения как такового больше не возникло. Проживали здесь от силы миллион человек. Почва на Брамине довольно бедная, поэтому заниматься земледелием не имеет смысла. Работа в шахтах трудная и неблагодарная, тем более при такой оплате. А после нашествия хэйденов сюда вообще никого было не заманить. Империя решила возродить старые шахты и предложила людям дополнительные земли, повышенные премиальные, армию для охраны и постоянную защиту Флота. В конце концов некоторые энтузиасты клюнули на призыв. Так на Брамине началась вторая жизнь. С той только разницей, что во время Восстания Флот был отозван и с тех пор больше не возвращался. Пока мы были заняты другими делами, хэйдены воспользовались случаем и вновь захватили планету. Колонисты даже пикнуть не успели. Должно быть, такого кошмара они отродясь не видали. .
– И это еще одна расплата за нашу победу, – заметил Оуэн. – Еще одна задача, которую нам предстоит решить. И еще один мой грех. Никак не могу понять, зачем я ступил на этот путь.
– Потому что у тебя не было другого выхода. И кончай заниматься самобичеванием, Оуэн. Мы сбросили Железный Престол и положили конец системе, основанной на зверствах и жестокости. Если на то пошло, мы всегда служили справедливости. И сделали все, что должны были сделать.
– Все? – переспросил Оуэн.
– Черт, конечно, – ответила Хэйзел.
Взглянув на смотровой экран, Оуэн решил сменить тему.
– Интересно, почему хэйдены избрали именно это место? Ни для кого не секрет, что, к примеру, Мадрагуда – лакомый кусок. Брамин же – совсем другое дело. Что же могло их так привлечь? Что они собираются тут откопать? Может, что-нибудь очень важное?
– Вряд ли, – ответила Хэйзел. – Обыкновенные минералы второстепенного значения. Полезные, но не более того.
– Тогда зачем хэйдены задумали здесь обосноваться?
– Не могу сказать, – призналась Хэйзел. – Возможно, именно это нам и предстоит выяснить во время нашего маленького путешествия.
Смотровой экран замигал, и на нем показались первые кадры нового фильма. На этот раз перед Оуэном и Хэйзел разворачивалась картина второго нашествия хэйденов на Брамин. Города планеты оказались не просто разрушенными. Они были выжжены огнем лучевого оружия, так что на их месте не осталось даже руин – одна голая местность, на которой там и тут зияли глубокие дыры. Уцелели только столица и космопорт. Но их хэйдены изменили до неузнаваемости, наложив печать новых, не знакомых людям технологий.
– На сей раз дела обстоят и того хуже, – заключил Оуэн. – Тактика выжженной земли применена ко всей периферии, а столица превращена в резиденцию. Да, похоже, они осели здесь надолго И ничего этого не было бы, если бы не я.
– Тебе, верно, нравится тягаться с самим Господом Богом, – фыркнула Хэйзел. – Какого черта ты берешь на себя грехи всего мира? В том, что здесь произошло, виноват не только ты. Давай-ка лучше займемся делом. То есть проберемся в город, добудем нужную информацию и по возможности в целости и сохранности вернемся назад. Все остальное пока подождет. Сначала мы узнаем, что тут творится. Потом вернемся сюда с тем, что осталось от Имперского Флота, и нанесем внезапный удар. Вот тогда мы сможем рассчитаться с ними сполна.
– Нам нельзя улетать, – сказал Оуэн. – Посмотри на эти значки на втором плане. Они говорят о наличии в городе человеческой жизни. Большинство населения столицы до сих пор живо. Это, так сказать, живая защита хэйденов на случай нападения Империи. Хэйдены всегда принимали во внимание человеческие слабости, несмотря на то что сами их не разделяют. Мы должны спасти колонистов. Мы – их последняя надежда.
– Вот так всегда, – вздохнула Хэйзел. – Всегда есть какое-нибудь «но». Почему нельзя хоть раз обойтись без сложностей?
– Так не бывает, – ответил Оуэн. – А если бывает, то только в кино. Или когда смотришь на вещи в ретроспективе. Насколько хорошо ты знаешь город?
– Как свои пять пальцев, – ответила Хэйзел. – Я когда-то здесь работала.
– Пора снижаться, Оз. Посади нас где-нибудь неподалеку от города. Только не слишком близко, чтобы не засек пограничный патруль.
– Это не проблема, – ответил ИР, – мои сканеры не обнаружили ни одного движущегося предмета за пределами города. Стало быть, никакого патруля там нет. Вот болваны! Разве можно целиком полагаться на сенсоры? Хэйдены всегда чересчур доверяли своей технике. А теперь держитесь крепче, идем на посадку.
«Звездный Бродяга-2» медленно сошел с орбиты и, подобно затерявшемуся в лесу одинокому серебристому листу, стал спускаться. Оуэн с Хэйзел не сводили глаз с экрана, на котором в дымке появились очертания города. То тут, то там, перемежаясь со старыми зданиями, неожиданно появлялись серебристые строения совершенно невероятных конструкций. Нагромождения новой техники были столь велики, что, казалось, она не возводилась, а стихийно разрасталась до соответствующих форм прямо поверх старой! Видавший лучшие дни город выглядел так, словно был инфицирован неким серебряным паразитом, пользующимся каждой возможностью, чтобы захватить новое пространство и стереть всякое напоминание о человеческой цивилизации. Хэйдены строили для себя дом, который ни внешне, ни внутренне не имел ничего общего с человеческим.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});