А я хотела тебе предложить взять меня в жёны и уехать со мной в Аргентину, куда меня посылают в команде нового посла. Это командировка на два года. Я буду ждать тебя, мой милый, эти два года. Если моя любовь к тебе за это время меня не покинет, а зная себя я в этом не сомневаюсь, а ты ещё не успеешь жениться, тогда я повторю тебе своё предложение, несмотря на то, что старше тебя на 12 лет. И если ты примешь это моё предложение, то клянусь тебе, ты ни разу об этом не пожалеешь.
Мы сидели и молчали, глядя друг на друга.
- Марго, скажу тебе честно. У меня пока нет таких сильных чувств по отношению к тебе, но тебя я не забуду, это точно. Более того, я смогу навещать тебя, если ты захочешь. Для этого тебе достаточно позвонить мне и сказать, чтобы я прилетел, и я прилечу. Если тебе будет плохо или одиноко, ты только позвони.
- Максим, уже уходи, пожалуйста, не рви мне душу.
Мы встали из-за стола, за которым завтракали и обнялись, даря друг другу прощальный поцелуй.
Глава 21. Опекун.
Я покинул апартаменты Маргариты и сразу же под магемой невидимости ушёл порталом домой. Дома надрывался телефон. Я вышел из портала на своей мансарде, здесь же стоял и телефонный аппарат. У каждого из нас, членов семьи Ланге был свой домашний телефон. В апартаменты родителей я ещё не заходил. Не знаю, остались там телефоны. Или их уже сняли.
Я поднял трубку:
- Алло, Максим у аппарата.
- Алло, Максим, наконец-то. Это Миронов, ты уже дома?
- Приезжайте, я дома, - сказал я и положил трубку.
Миронов приехал через час. Время было около 12 часов дня. Меня интересовало, как поступит охрана. Спросит ли она моего разрешения или впустит опекуна без моего согласия.
Моего согласия никто не спрашивал. Более того, Миронов попытался открыть входную дверь своим ключом. Когда это у него не получилось, он очень удивился и нажал на кнопку звонка. Я дал команду на открытие двери.
Миронов зашёл, по-прежнему чувствуя себя в доме хозяином. Я понял, что переехал зря и скорее всего, жить мне тут, по крайней мере так, как я хочу, мне никто здесь не позволит. Но поговорить, конечно, нужно. Может, я нафантазировал все это и мои выводы к реальности никакого отношения не имеют.
Я сидел на диване, и когда Миронов, пройдя прихожую комнату, появился в холле, то я, проявив вежливость, встал и слегка поклонившись поздоровался:
- Добрый день господин Миронов.
Увидев меня, он развернулся и молча, направился ко мне. Подойдя ко мне вплотную, он посмотрел мне в глаза, при этом он был вынужден поднять голову, так как я был выше его.
- Хотелось бы сразу расставить все точки над "и" в наших с вами отношениях, - сказал он.
Я сел на диван и жестом пригласил его сесть рядом. Однако, он на это не повёлся. Рядом сидят только равные партнёры, а он хотел доминировать. Это вытекало из его последующих действий. Он нашёл кресло и подтащил его к дивану, напротив меня. После чего сел и стал не моргая, смотреть прямо в мои глаза, давя взглядом.
Я только иронично улыбнулся на эту его попытку подавить меня, признать его лидерство:
- Что ещё имеется в вашем арсенале, господин Миронов?
Он был несколько обескуражен, но не сдавался.
- Мальчишка, - прошипел он. – Теперь с тебя глаз не спустят. Считай, что ты тут в привилегированной тюрьме, прямо с этой минуты. Кстати, счета твои уже арестованы, твоя банковская карта заблокирована.
- Отлично, - сказал я, – приятно, когда на тебя идут вот так, как вы, с открытым забралом. Как я понял, вы раскрыли далеко не все свои карты, не правда ли?
Миронов молчал. Он не понимал моего поведения. Он ожидал встретить здесь мальчика 16 лет, избалованного, не приспособленного к жизни, которому по какой-то дикой случайности удалось остаться в живых и почти неделю скрываться ото всех. А видит перед собой уверенного в себе молодого человека, но не понимает, на чём стоит эта его уверенность.
- Может быть, подыграть ему, - подумал я и, шмыгнув носом сделал виноватое выражение лица. Похлопал глазками, сгоняя с глаз не существующую слезинку и отворачиваясь лицом в сторону.
- Так ты меня разыграл, Максим, а я чуть было не поверил, да тебе только в покер играть, - радостно засмеялся Миронов. – Ладно, не куксись, будешь меня слушаться, как сыр в масле кататься будешь. Ослушаешься, будешь наказан. Понял?
Он неожиданно встал с кресла и, схватив меня за нижнюю челюсть развернул к себе, вглядываясь мне в глаза. Я был готов к такому повороту и сделал жалостливые глаза. Миронов удовлетворённо кивнул, отпуская меня:
- Вот это совсем другое дело. А то развалился тут, как хозяин. Замок-то в двери кто тебе поменял? Истопник?
Я кивнул, продолжая играть свою игру. Я тоже пока его не понимал. Чего он добивается? Только ли послушания или ещё чего-то.
- Теперь слушай меня внимательно, Максим. В Англию ты больше не вернёшься. Запрос в твою школу о твоей успеваемости уже ушёл. Как только эта справка придёт, устроим тебя в местную деревенскую школу, чтобы в Москву не ездить. Да и следить тут за тобой проще, чем в Москве. О побеге даже не мечтай. Ничего у тебя не получится.
Я, стиснув зубы, молчал. Интересно, он хоть что-нибудь по существу ещё скажет или так и будет продолжать трындеть.
Миронов положил на колени портфель, с которым он пришёл и с которым не расставался, и вытащил из него тонкую папку. Раскрыв папку, он достал из неё лист бумаги стандартного размера и, закрыв папку, положил лист на неё. Из внутреннего кармана достал дорогую ручку, свинтил колпачок и протянул её мне со словами:
- Подпиши вот здесь.
Он положил свою руку на лист бумаги, не давая мне возможности прочитать текст, указывая пальцем то место внизу страницы, где я должен был оставить свою подпись.
- Моя же подпись юридически ничтожна, - сказал я ему.
Миронов вздохнул и сказал:
- Совершенно верно, но вот тут рядом я поставлю свою подпись, и бумага станет официальным документом.
- А прочитать