Читать интересную книгу Бессмертный - Николай Слимпер

Тогда-то все и началось. Камирутты, будучи расой гордой и самодовольной, запротестовали (многие сочли, что причиной тому стало то, что люди по строению и генетическому коду очень похожи на черноволосых, но при этом ведут себя как животные, что, по мнению камируттов, бросает тень и на них, — их самолюбие было задето): они заявили, что даже если планета людей и стала помойкой, то это только их вина, а по поводу терраформированных планет есть устоявшийся древний закон, говорящий о том, что они принадлежат всем расам Правительства, а не только одной, так что людям придется потесниться. После долгих разбирательств все же было решено, что действительно, — для одной довольно малочисленной расы целой планеты будет многовато, при условии, что у них есть родная, хоть и ими же загрязненная, а потому из коллективной собственности ее перенесли в раздел собственности государственной, делая ее свободным для беспрепятственного посещения местом кем угодно, хотя людей все же было решено считать основным населением планеты и большая часть управленческих обязанностей таки осталась под их контролем. Полуофициально считалось, что планета все еще формально принадлежит человеческой расе, однако люди не имели право распоряжаться ей в полной мере, в том числе и запрещать проживание на ней кого бы то ни было.

Самим людям, естественно, не очень понравилось, что все их договоренности по поводу владения планетой просто взяли и выбросили на ветер, но так как они все еще чувствовали себя слепыми котятами в таком огромном новом мире, то все свое возмущение выражали лишь гневными взглядами на другие расы, неприличными жестами и иногда мелкими потасовками. Петиции либо оставались без ответа, либо имели чисто формальный ответ, в котором мягко намекали на то, что Правительство дало людям бесплатный сыр, так что не стоит жаловаться на то, что этим сыром хотят полакомиться и другие. В воздухе витало напряжение, словно где-то неподалеку находится готовая захлопнуться мышеловка, существование которой Правительство усердно отрицало.

Напряжение росло по мере того, как развивалась планета. Спустя несколько сот лет, когда планета стала более-менее обжитой, было обнаружено, что в ее недрах скрывается множество полезных ископаемых, большая часть которых располагалась под поселениями людей, и они нисколько не желали делиться своими добычами, что, естественно, не нравилось всем остальным. Планета принадлежала всем, а значит и ее ископаемые не исключение, но человечество считало иначе. Правительство Вселенной деликатно отмалчивалось, оставляя решение на усмотрение правительства местной зоны, которое тоже не особо желало вмешиваться. Все были на взводе. Правительство лишь позже поняло, что, как говорят люди, опять наступило на те же грабли.

Никто уже не помнит, что послужило началом гражданской войны на территории почти всей планеты, хотя. Каждый винит друг друга, но никто не желает признавать своих ошибок, хотя официальный виновник всем известен. Как всегда. Просто на планете, которая относительно мирно развивалась почти две тысячи лет, начался ад.

* * *

Верон считал себя особенным. Еще бы: гераклидов во всей Вселенной можно по пальцам пересчитать. Он быстр, силен, вынослив и практически непобедим в битве один на один. Ну и что, что на него испугано косятся и расходятся, завидев его черные с желтым глаза: когда от возбуждения зрачок заполняет всю радужку, глаза становятся полностью черными, отчего у каждого внутри сжимается гадкий ком неподдельного страха. Да, Верон считал себя особенным, он считал себя неуязвимым, и когда узнал, что на Уусмаа намечается знатная заварушка, да и не какая-то там, каких полно по всей Вселенной, а стычка гордых камируттов с их бледными тенями, называющими себя людьми, то не смог устоять перед соблазном в ней поучаствовать. Дикий и глупый народ эти люди, думал он.

Несмотря на приличное состояние, оставленное ему отцом, он не очень любил вертеться в высших слоях общества, предпочитая размеренным танцам добротную яростную драку. Его боялись, ему это нравилось. Жажда силы и власти была у него в крови.

Услышав о предстоящем противостоянии от осведомленных знакомых, он незамедлительно все бросил и улетел на Уусмаа. Его двоюродный брат, Эврис, который на семь лет старше самого Верона, завидовал кузену. Ему не досталась такая сила, как брату, а денег и репутации он добился в основном своим умом и упорным трудом, хотя его отец, тоже не бедный, время от времени и помогал ему в сложных ситуациях. Эвриса все считали серой мышкой, что так, в общем-то, и было, но он при любом подвернувшемся случае пытался доказать, что не хуже брата. Он был умным, но среди камируттов сила и храбрость ценилась выше. Ну, еще и хитрость. И когда он услышал, что Нерос отправляется на войну (что было запрещено Правительством Вселенной, так как считалось подмогой извне, хотя официально войны еще не было, да и быть не могло), то решил непременно последовать за ним, дабы доказать себе и другим, что он тоже силен и храбр.

К тому времени серьезных проверок на подлете к планете не было, а потому братья проникли на нее, подкупив пилота грузового корабля и спрятавшись в отсеке для консервированных продуктов.

— Корабль что надо, — осклабился Верон. — Как, ты говоришь, он называется?

— Официально: межгалактический грузовой корабль средней вместительности класса «Apterix», — ответил Эврис. — Но в последнее время его все чаще называют просто «Фисташка».

— «Филашка»? — поморщился Верон, пытаясь произнести непривычное для него слово. — Что за название такое?

— «Фисташка», — повторил Эврис. — Его так прозвали люди, мол, на их планете когда-то росло растение, чьи плоды очень похожи по форме на этот корабль.

— Грязные люди! — выплюнул Верон. — Все переиначивают на свой лад. Ну ничего, скоро мы им зададим жару! Да, брат?

— Да… брат, — согласился Эврис. На людей ему было плевать, летел он не для того, чтобы повоевать и развлечься, а лишь чтобы улучшить свою репутацию среди соплеменников. Он, будучи далеко не глупым, понимал, что это выглядит смешно, как-то по-ребячьи, и мнение других его вообще не должно волновать, но горделивая кровь камирутта брала свое, и даже разум не мог ей противостоять. Эврис, конечно, не чурался своей расы, но, в отличие от большинства, признавал все ее недостатки.

— А корабль хорош, — продолжал Верон. — Для грузового. Вот бы такой боевой отгрохать, и ведь никому и в голову не придет, что внутри вместо консервов смертоносное оружие. Представь: летит такой корабль, ему навстречу выходят эти ленивые людишки, радуются такие, предвкушают вкусно поесть за чужой счет, а им, вместо зажаренных кретов, — ракеты «воздух-земля». Вот будет потеха! Эврис не ответил, задумавшись.

Когда они прибыли на планету, тамошние камирутты были несказанно рады. Вместе с собой Верон и Эврис привезли немного оружия, в основном пробивные вакуганы и мальпленганы, но все же жители были больше рады гераклиду, чья репутация давно его обогнала. В тот день пировали, как в последний раз. Для некоторых так и было.

Никто уже не помнит, из-за чего все началось, но в один день мирный до того город вдруг охватило пожарище. Горело все: дома, машины, люди… За считанные часы от города почти ничего не осталось, кроме языков пламени, достигающих неба, на тех местах, где когда-то стояли высокие дома. Люди бежали, покидая ставший им родной город, убегали от разгневанных камируттов и рас, разделяющих их мнение по поводу людей. Второй город, узнав, что случилось, предпринял все меры, а потому смог недолго выстоять под натиском противника. Лишь недолго. Третий город был крепок, как скала, так как и находился у скалы, а люди там с самого начала не питали иллюзий, что они в полной безопасности. Они ждали этого дня сотни лет, опасаясь того, чего опасались их предки: попытки отнять их новый дом, а потому заранее подготовились к вооруженному конфликту, нелегально завозя в город запрещенное оружие. И когда камирутты вместе с несколькими другими расами напали на город, то впервые получили достойный отпор.

* * *

— Папа, что происходит?

— Все хорошо, дочка, не волнуйся. Просто папе нужно ненадолго уйти, а ты должна вместе с мамой спрятаться в подвале. Ты меня понимаешь?

— Я не хочу, чтобы ты уходил, — заплакала девочка. — Останься!

— Я не могу. Папе нужно вместе с остальными защитить тебя и маму, а потом я вернусь.

— Ты обещаешь?

— Да, я обещаю. — Мужчина обнял девочку, потом поцеловал в лоб и сказал женщине, стоящей за ней: — Все, Марена, уводи ее.

— Мара, нам пора, — сказала женщина. — Папа должен идти. И мы тоже.

— Папа ведь скоро вернется, да? — спросила черноволосая девочка, когда они уже спустились в подвал их дома.

— Да, Марочка, скоро.

Девочка не видела в полутьме, как по щекам матери льют слезы.