Когда готовили обращение Ельцина к избирателям, всех телевизионщиков попросили выйти из комнаты, чтобы они не видели, как ведут президента, который с трудом произнес несколько слов. Когда в день выборов показывали, как Ельцин опускает бюллетень в урну для голосования, вспомнились последние съемки уже смертельно больного Черненко…
Казалось, все рушится. Если страна поймет, в чем дело, люди не проголосуют за тяжелобольного человека, и победит Зюганов. Тем не менее страна уже сделала свой выбор. В воскресенье 3 июля на втором туре голосования Борис Николаевич получил 53,82 процента голосов, Геннадий Андреевич — 40,3 процента. Одержав победу на выборах, президент Ельцин представил убедительное свидетельство своего политического здоровья. Но теперь окружающий мир был обеспокоен его физическим здоровьем.
5 августа появился указ «Об официальных символах президентской власти и их использовании при вступлении в должность вновь избранного Президента Российской Федерации».
Инаугурацию предполагалось провести на Соборной площади в Кремле под звон колоколов и пение од. Но пришлось сократить всю церемонию до двадцати минут. 9 августа Ельцин появился на публике, прочитал по телесуфлеру слова президентской клятвы и опять исчез. В день инаугурации страна увидела тяжелобольного человека, который еле стоял на ногах. Сидевшие в зале видели слезы на глазах его дочери Татьяны Дьяченко. Правда, на приеме, где Ельцин пробыл те же полчаса, он держался очень мужественно и произнес тост.
16 августа в Кардиологическом центре академика Чазова Борису Николаевичу сделали коронарографию — исследование, позволяющее определить степень поражения сосудов сердца. Результаты повергли врачей в уныние. Участники расширенного консилиума не сомневались в том, что президент нуждается в аортокоронарном шунтировании, но повреждены были не только сосуды сердца, но и сама сердечная мышца, которая не справлялась со своими функциями.
Состояние президента было угрожающим, сердце работало на пределе своих возможностей. Врачи боялись внезапной остановки сердца. Делать операцию было невозможно. К тому же обнаружилась анемия и ослабление иммунитета. Сам Ельцин и его окружение хотели сделать операцию побыстрее, чтобы снять напряжение. Но врачи Кардиологического центра рекомендовали отложить операцию месяца на три, провести курс лечения и немного восстановить Ельцина.
5 сентября страна узнала, что Ельцин страдает ишемической болезнью сердца и нуждается в серьезной операции. Это вызвало большое разочарование. Выходит, проголосовали за тяжелобольного человека. И еще неизвестно, чем закончится операция. Такой была реакция обычных людей.
Но для политиков тяжелая болезнь Ельцина и грядущая операция с неясным исходом открывали неожиданные возможности. Так, может быть, в ближайшее время понадобятся новые выборы? И все взоры устремились на Лебедя. Вот человек, который на сей раз постарается не упустить власть. Тем более что сам Александр Иванович выражался ясно и определенно:
— Власть никто не может дать. Ее берут твердой рукой и держат.
Его слова не остались незамеченными. Когда Ельцин выбыл из активной политики, его фактически заменил Анатолий Чубайс, возглавивший президентскую администрацию. Чубайс рассказывал мне тогда, что отчаянно сопротивлялся назначению:
— На всех предыдущих должностях у меня была очень содержательная работа. Были серьезные экономические проблемы, для решения которых я вынужден был использовать политические методы, иногда весьма сомнительного свойства. Теперь все содержание моей работы состоит из такого рода политики. Мне это не нравится. Но я предлагал другого человека на пост главы администрации — Игоря Малашенко, руководителя НТВ. Я втайне от всех отправил письмо Ельцину, где изложил все положительные его стороны и написал, как преодолеть негативные, которых очень немного. Ельцин согласился, а Малашенко отказался, и даже Гусинский не смог его переубедить. Тогда уж мне пришлось…
Чубайса обвиняли в узурпации власти, называли регентом, говорили, что он не имеет права руководить страной. Никто не думал о том, в каком сложном положении он оказался. Он должен был обеспечить исправную работу государственного механизма в тот момент, когда президент сам действовать не способен, но и свои полномочия никому не передоверяет. И Чубайс с этим справился. Он удерживал корабль на плаву до тех пор, пока Ельцин не обрел способность контролировать своих подчиненных.
Упоминание фамилии Чубайса вызывает массовое помешательство. Нелюбовь к нему имеет понятные основания — его считают виновным в том, что приватизация была проведена несправедливо. Но есть и какие-то иррациональные причины для такой сильной ненависти.
Возможно, дело в том, что Чубайс — это Штольц наших дней, немец Штольц, изображенный Гончаровым в романе «Обломов» как антипод главного героя, как олицетворение западной деловитости. Автор романа скорее симпатизировал умелому, толковому Штольцу, который если берется за дело, то исполняет его. Но вот Никита Михалков в фильме «Обломов» выставил немца Штольца глубоко чуждым России человеком. А Михалков тонко чувствует дух времени и настроения людей… Поклонников у Штольца, как и у Чубайса, маловато. Но обойтись без Чубайса не получается.
В жизни Анатолий Чубайс менее рыжий, чем он кажется по телевидению. Зато по телевидению не видно, что глаза у него красные от переутомления. Но усталости или отчаяния он не выдает. Он умеет держать себя в руках. Он на редкость спокойный и уверенный в себе человек.
Никто не слышал от него жалоб, истеричного недовольства. Чубайс нуждался в Ельцине, который дал ему возможность развернуться. И Ельцин нуждался в Чубайсе, потому что верил в его способности решить любую задачу. Чубайс отличался от всех других подчиненных президента тем, что не жаловался и ничего не просил. Чубайс — идеальный подчиненный.
Журналисты спрашивали его:
— Вы любите власть?
— Нет.
— Совсем?
— Вы не поверите, совсем. Это инструмент, не менее, но и не более того. Уточню, воспользовавшись сравнением. Отношусь к ней примерно так, как хороший токарь к токарному станку, и пианист — к роялю…
Корреспондент «Новой газеты» Алексей Поликовский очень интересно описал Чубайса уже в роли руководителя РАО «ЕЭС». Журналист сопровождал Анатолия Борисовича в деловой поездке в Благовещенск.
«Первые четыре часа полета салон, в котором летят журналисты и сопровождающие Чубайса люди, погружен в сон. Я оглядываюсь назад — закинутые головы, полуоткрытые рты, ощущение провала. В иллюминаторах черно… Но через некоторое время все вдруг меняется, как будто кто-то где-то включил рубильник. По проходу между креслами начинается циркуляция людей с папочками и бумагами. Они без извинений будят друг друга и тут же обсуждают какие-то пункты и строки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});