— «Но я другому отдана и буду век ему? верна…»
— Оставь классиков в покое, — отмахнулась Мартова. Она удивлялась, что позволяет Ларисе подшучивать над тем, о чем ранее было непозволительно говорить.
— Да ты понимаешь, что здесь речь идет о живых людях?
— Ты хочешь, чтобы я ответила в этом же духе. Пожалуйста. — Лита закрыла глаза, вспоминая строки, попавшиеся ей вчера. — Вчера я была в таком состоянии, которое трудно передать. Растерянность, желание, страх, отчаяние. Я наугад открыла свою Марину. И знаешь, что мне попалось?
— Интересно, слушаю.
Лита прочла ей четверостишье. Шмелева недоуменно посмотрела на подругу.
— Ты придаешь значение таким совпадениям? Какой ты, к черту, психолог, если загадываешь, как ребенок, на стихи, считалки и прочую ерунду!
— Ничего случайного не бывает. Я давно уяснила это для себя. Просто теперь мне будет легче смотреть Ивану в глаза.
— Какая ересь, в жизни не слышала ничего подобного! Не разочаровывай меня, Аэлита Владимировна. У тебя появился шанс снова дышать полной грудью, а ты боишься. Ты снова окружила себя призраками и воюешь с ними. Мельницы Дон Кихота не твоя стихия.
— Не кусайся, мне и так больно. — Лита отвернулась, глядя вдаль.
Мимо проходили незнакомые люди. Рядом проезжали автомобили, прорезывая воздух звуком сигналов. Они обращали на себя внимание спешащих пешеходов. Лита подумала, что на дороге все просто: остановись на «красный», трогай на «зеленый». Нет таких правил для житейских ситуаций. Конечно, есть библейские заповеди, но трудно следовать им, когда вокруг многие даже не открывали этой книги.
— Ты знаешь, я чувствую раздвоение личности. Одно мое «я» осталось в прошлом и не хочет перемен, а другое — никак не решится сделать шаг навстречу новой любви, — тихо сказала Лита. — Мне так тяжело. Я никогда не думала, что можно испытывать такую привязанность к мужчине, которого нет в живых. Его нет физически, для всех, кроме меня, понимаешь? На нашем столе Стеблова всегда ставит прибор для него. В его кабинете на стуле висит пиджак от костюма, который он купил за несколько дней до…
— Не надо, Аиточка, я сочувствую тебе. Хотя мне трудно полностью понять тебя, ведь в моей жизни отношения с мужчинами складывались по-другому. А единственные воспоминания о смерти — уход отца, после чего мы вздохнули свободно. У нас с мамой началась другая жизнь, в ней мы перестали бояться.
— Уход родителей — это в любом случае другое. Здесь нет моральных обязательств хранить им верность. Только не забывать… — сказала Лита.
— Я не стану ничего больше говорить. Ты все знаешь лучше кого бы то ни было. Ты разберешься, — миролюбиво произнесла Лариса. — Никто не имеет права учить тебя. Твои чувства, твой выбор — вот главное. Как поступишь, так и будет. Ты делаешь правильно, я верю!
— Пойдем, Саша уже давно пришел. Смотри, начало десятого, пора, — засуетилась Лита. Она была рада, что есть повод резко закончить разговор. Но по дороге к офису поняла, что эгоистично проговорила все это время о себе. — Как твои дела, Шмелик? Мы все обо мне да обо мне. Что происходит в твоей жизни? Ты сияешь или мне кажется?
— Нет, не кажется, — радостно ответила Лариса. Она все еще была полна воспоминаний о вчерашнем вечере, проведенном с Русланом. Это был экзотический ужин в японском ресторане, а потом море любви при свечах у него дома. — Я снова счастлива. Называю его Русиком, а он меня — Лесиком. Слушай, такое впечатление, что у нас медовый месяц.
— Вот и хорошо. Дети как?
— Он вчера привез меня домой около одиннадцати, а мальчишки еще не спали. Они стояли с бабушкой на балконе. Димка настолько заинтересовался звездами, планетами, небом, что хоть подзорную трубу ему покупай. Обложится книгами и читает о всяких туманностях. В кого он такой? Так вот, он теперь любит стоять на балконе и наблюдать за звездами. Бабушка с Мишкой, присоединяются к нему, и он пытается показать им созвездия. Мама говорила, что он очень огорчается, когда они не могут понять, куда смотреть. Вчера был очередной такой момент. А тут мы с Русланом. Димка позвал его к нам. — Лариса с Литой уже поднимались по ступенькам к входу в офис. — Мишка с бабушкой уже легли спать, а Димка все что-то рассказывал Руслану, показывая на небо то в одной стороне, то в другой.
— И как Руслан на это отреагировал?
— Сегодня пообещал привезти телескоп. — Лариса довольно улыбнулась. — Он сказал, что никогда не слышал ничего подобного. Был поражен заинтересованностью Димки. Уланов был удивлен — это что-то, поверь мне. Он даже сказал, что гордился бы таким сыном.
— Что он имел в виду?
— Я не стала уточнять, время покажет. Думаю, что после Испании все выяснится окончательно. Уланов не увязает в долгих романах. Я и так подзадержалась в роли его пассии, — открывая дверь приемной, сказала Лариса. — Я и сама не знаю, чего на самом деле хочу.
— Доброе утро, Саша, — кивнув в ответ на последние слова Шмелевой, произнесла Лита вставшему им навстречу охраннику.
— Доброе утро, Аэлита Владимировна, — ответил он.
— Начнем, пожалуй, — сказала Лариса и села за свой стол.
Мартова зашла в свой кабинет. Она привычно открыла окно, впустив струю свежего воздуха и яркий солнечный свет. Закрыв жалюзи, Лита осмотрелась: она привыкла к этому кабинету быстро. Здесь все было устроено по ее вкусу. Она чувствовала себя здесь уютно. Сегодня к ощущению спокойствия и уверенности примешивалось необычайное волнение. Все мысли Литы были в недалеком будущем. Она словно уже стояла возле табло и всматривалась в мерцающие буквы, цифры, номера рейсов.
Раздался телефонный звонок. Лита машинально посмотрела на часы и включила компьютер. Звонил ее мобильный, на экранчике высветился номер Антона Сайко. Удивленно подняв брови, Мартова нажала кнопку ответа. Звонки «подружки» стали необычно частыми. Кажется, они общались в воскресенье — промежуток в два дня.
— Слушаю тебя, Антон, — произнесла Лита как можно мягче и дружелюбнее.
— Привет, ждал, что позвонишь, и не дождался. — Приятный тембр голоса Антона сегодня был испорчен ноткой напряжения. Ему никогда не удавалось скрыть свое настроение, а общаясь с Литой тем более.
— Я не обещала сделать это так скоро.
— Скоро? Больше двух суток молчания после всего, что я сказал тебе в последнем разговоре?! Ты Железная женщина, — выдохнул Антон, нажимая педаль тормоза. Красный свет включился неожиданно быстро. Сайко не любил разговаривать за рулем, но уже с раннего утра он не мог побороть желания услышать голос Мартовой. Эта женщина занимала все его мысли. Она лишала его покоя. Даже большие, чем обычно, порции горячительного не снимали нервного напряжения, в котором он находился с воскресенья. Он смело признался ей в своих чувствах, а в ответ не услышал ничего обнадеживающего. Антон не мог поверить, что его отвергают. Он красив, слишком часто слышал комплименты в свой адрес. Он не глуп, он удачливый бизнесмен. Не даром ведь именно он был правой рукой Георгия. У него хороший, стабильный доход, при котором он сможет выполнять любой каприз любимой женщины. Ему так хотелось слышать ее «хочу» и незамедлительно воплощать желания в реальность.