— Откуда ты, Ри? Где твоя семья?
Она выпрямилась, отвлеклась от заправки кровати, и удивлённо посмотрела она меня.
— Ты хочешь знать обо мне?
— Если только ты хочешь рассказать.
— Особо нечего рассказывать, — она села на край кровати и сложила руки на коленях. — Меня выкрал из семьи гулак-работорговец, когда мне было четырнадцать лет. Хозяин купил меня и с тех пор я работаю на него.
Она говорила об этом как о само собой разумеющемся, но я видела след печали в её глазах. Как же ужасно было быть отнятой у семьи такой молодой и быть проданной в рабство.
— И как давно ты на него работаешь?
— Двадцать лет.
Я плотно сжала губы, злясь на её участь.
— Пожалуйста, не думай, что у меня тут плохая жизнь. Я скучаю по своей семье, но Господин никогда не относился ко мне плохо. Я могла попасть к владельцу, который был бы жесток и ужасен.
— Но ты раба. У тебя нет свободы уйти, если ты пожелаешь.
Она пожала плечами.
— Я решила довольствоваться своей участью.
В её голосе затаилась крупинка смирения, того, кто поставил крест на надежде получить большее от жизни. В эту секунда я решила, что никогда не позволю Адаму уничтожить мою надежду или мой боевой дух. На это могут уйти недели, месяцы или даже годы, но однажды я буду снова свободной.
Боль прострелила меня, когда я подумала о том, как уже давно меня отняли у Криса. Говорят, связь может пережить долгое расставание при условии, если оба желают сохранить её. Но ослабевает ли она с течением времени? Если у меня уйдут годы на возвращение к нему, будет ли он по-прежнему хотеть меня, зная, с кем я была всё это время?
— Не печалься, Бет, — нежно сказала Ри. — Господин хорошая пара для тебя.
В дверь громко постучали, прежде чем я смогла сказать ей, что он никогда не будет моей парой, и она поспешила открыть. В коридоре стояли Вестон и два других инкуба, и на лице Вестона безошибочно читалось удовлетворение, когда он осмотрел меня. Во мне поселился страх от необычности его поведения, и я внезапно расхотела покидать комнату.
Вестон жестом показал мне выходить, и я подчинилась, невзирая на свои опасения. Отказать Адаму присутствовать на ужине — не вариант. Я уже раз попробовала, на вторую ночь как оказалась здесь, и мой страж-инкуб пригрозил, что сам оденет меня и отнесёт в столовую, если я откажусь.
Мы прошли по коридору в нашем обычном построении: один страж шёл впереди, передо мной и Ри, а второй замыкал строй. Когда мы приблизились к гостиной комнате, я ожидала услышать теперь уже знакомый гул женских голосов, но меня поприветствовала тишина.
Вестон прошёл мимо пустой гостиной комнаты и открыл дверь в кабинет, меблированный старой мебелью из красного дерева, с несколькими картинами Дега. Я встречаюсь с Адамом здесь?
Я предполагала, что Вестон скажет мне присесть, но он подошёл к облицованной панелями стене и что-то нажал. Я не смогла рассмотреть. Дверь, размером с панель, отделилась от стены, открыв узкий лестничный пролёт.
Меня окатило дурным предчувствием, когда мы спустились по ступенькам и вошли в короткий коридор с каменными стенами и освещённый настенными канделябрами. В конце коридора были две тяжёлые деревянные двери. Одна была слегка приоткрыта, и Вестон открыл её шире, приглашая меня войти внутрь.
Это было подобно шагу в прошлое. Я оказалась в гостиной комнате с каменным камином. Два кресла и небольшая софа стояли у огня, а каменный пол покрывал большой персидский ковёр. Разноцветные гобелены украшали стены вместо окон, и единственный свет исходил из камина, стенного канделябра и свечей, стоящих на столе, сервированном на двоих.
Ледяной ужас, сковывавший мои внутренности, стал ещё сильнее, когда я посмотрела на стол и романтическое освещение в комнате. Мне и спрашивать не надо было, я и так знала, что это были личные покои Адама, и он запланировал провести интимный вечер. Только мы вдвоём.
Моё сердце ускорилось, и мне захотелось выскочить из этой комнаты. Вся обстановка говорила, что Адам решил перевести отношения на новый уровень. И только мысль о том, что он может сделать, до смерти меня напугала.
— Бет, выглядишь совершенно упоительно.
Я отвела взгляд от стола и увидела Адама, стоящего в дверном проёме, который вёл в его спальню. Он был одет в свой обычный костюм, в котором он появлялся на ужине, за исключением жакета. Я попыталась приготовить себя к тому, что произойдёт дальше.
По мне растеклось тепло, а дыхание ускорилось, когда знакомый трепет зародился в моём животе. Адам улыбнулся мне, и тяга к нему стала сильнее, чем когда-либо. Моё тело дрожало от борьбы с его опьяняющей властью, но я знала, что как только сдамся, всё будет кончено.
Каждый раз, когда я видела его, его влияние было сильнее, чем за день до этого. Он скармливал мне свою энергетику, и единственный способ как он мог это сделать — только через поцелуй. И раз уж я добровольно никогда не поцелую его, должно быть он приходил ко мне в комнату, пока я спала, и подпитывал меня, не будя.
От мысли о том, что он целовал меня, прикасался ко мне, пока я спала, меня стало мутить. Но я была не в силах остановить его. Я не могла бодрствовать двадцать четыре часа в сутки, а даже если бы и смогла, он, вероятно, стал бы опаивать меня седативом.
Адам шагнул в комнату и пошатнулся, словно у него закружилась голова. Он схватился за косяк для равновесия, и Вестон тут же кинулся к нему.
— Я в порядке, — сказал Адам своему сыну, выпрямившись.
Вестон убеждённым не выглядел.
— Может тебе стоит отдохнуть. Тебе потребуется завтра вся твоя сила.
Адам нежно похлопал Вестона по спине.
— Со мной всё будет хорошо, как только я покормлюсь.
Щупальца леденящего ужаса заскользили вниз по моей спине от его выбора слов. Он сказал "покормлюсь", а не "поем", и вдруг мне стало страшно, что я не просто его компаньонка для ужина. Он планировал покормиться от меня сегодня вечером? Ведь это означало бы...
Я едва не поперхнулась от паники. Приступ тошноты стал подниматься к горлу. Инстинктивно я шагнула назад и врезалась в твёрдую, неподвижную грудь другого охранника.
Адам заговорил с Ри, словно я и не предпринимала попытки бежать.
— Ри, пожалуйста, скажи кухне, что мы готовы поужинать.
— Да, Господин.
Она поклонилась и поспешила прочь, оставив меня с Адамом и двумя охранниками — и растущей паникой в душе.
— Бет, присядь со мной, — сказал Адам, подойдя к софе у камина.
Двигался он медленнее, чем обычно, и едва не споткнулся снова.
Охранник у меня за спиной отнюдь не нежно пихнул меня, когда я не сдвинулась с места. Я заставила себя пересечь комнату и заняла место на софе как можно дальше от Адама.
Из-за нахождения с ним так близко мои эмоции занялись перетягиванием каната. Часть меня, находившаяся под его влиянием, хотела сократить расстояние и сесть вплотную к нему. Другая часть меня осматривала комнату в поисках любого предмета, который можно использовать как оружие, если он попытается прикоснуться ко мне.
Вестон подошёл к столику и наполнил два бокала красным вином, которые потом поднёс нам. Я приняла бокал, чтобы создать видимость, что соглашаюсь со всем происходящим, но пить его не намеревалась. Что-то подсказывало мне, что если мне и понадобится ясная голова, то именно сегодня. И я не исключала возможности, что они снова захотят опоить меня.
Адам принял свой бокал.
— Спасибо. Теперь вы с Гайлом можете идти.
Вестон нахмурился, и его взгляд метнулся ко мне.
— Ты уверен, Отец?
— Да. Я хочу провести время с Бет наедине, — Адам улыбнулся мне. — Думаю, ей будет более уютно, если мы останемся вдвоём.
Вестон колебался, и Адам усмехнулся.
— Я люблю твою преданность, сын мой, но думаю, мне с ней ничего не угрожает. Ей ведь не сбежать отсюда.
— Как пожелаешь.
Два инкуба ушли, и в комнате стало тихо, за исключением потрескивания огня. Я стала крутить бокал, пока ждала, когда же Адам заговорит.