Несколько секунд экран оставался пустым. А затем в области фокусировки возникло лицо девочки. Разбитые губы, бегущая из носу красная струйка, ссадина на виске, закатившиеся глаза. Рука, покрытая густой рыжей шерстью, бесцеремонно тряхнула её за волосы.
- Гля, кто к нам пришёл!
Девочке наконец удалось сосредоточить взгляд на экране. Губы её болезненно дрогнули:
- Мама...
- Ириша!
Сорокина пошатнулась. Альментьев поспешно придержал её за плечи, но она отбросила его руку, подалась к экрану, на котором вновь скалился бритоголовый.
- Ты, тварь! Сейчас же отпусти мою дочь! Если тронешь её ещё хоть...
- Тю-тю-тю! - оборвал её собеседник. - Убоинка стращает Бака Живодёра? Это что-то новое! Доцю твою оприходуем в лучшем виде, не сомневайся. А потом и тебя в работу возьмём. До встречи, козочка!
Он подмигнул и выключил комм.
Секунду Людмила стояла неподвижно, глядя на потухший экран. А затем быстро шагнула к дверце встроенного в стену шкафа, будто забыв об Альментьеве, сбросила на пол халат. Сказала, не оборачиваясь:
- Я лечу в город.
Люк тряхнул головой, прогоняя оцепенение. Отбросил в сторону одеяло, вскочил с кровати.
- Я с тобой!
Альментьев попятился к двери.
- Может, не надо пороть горячку? Что вы сделаете вдвоём? Я сообщу Петру, он соберёт отряд...
- Да, сообщи. Но я лечу туда немедленно. Ты же видел, что они творят?! Ублюдки! - на миг она сорвалась на визг. Но тут же взяла себя в руки: - Передай Петру, что встретимся в городе.
- Хорошо! - Альментьев поспешно выскочил в коридор.
- Твари, гнусные твари... - Сорокина продолжала бормотать ругательства.
- Люда, наших нужно предупредить!
На ходу стараясь попасть ногой в брючину, Люк допрыгал к терминалу, включил внутреннюю связь. Мюррей ответил мгновенно.
- Что там за пожар у вас?
Вдаваться в подробности Люк не стал, времени не было. Пол и не требовал подробностей, понял всё с полуслова. Лицо его окаменело.
- Ясно. Значит так - в город летим втроём. Встречаемся через пять минут у флайера. Всё.
Как он объяснялся с Ивон, непонятно, но к машине прибежать успел первым. Перехватил Людмилу, пытавшуюся добраться до штурвала, затолкал на заднее сиденье, предусмотрительно забрав из пределов досягаемости бластер. Та не возражала, бубнила что-то неразборчивое под нос.
Мюррей выжимал из машины всё, что мог, и к городу они успели задолго до полудня. Солнце едва поднялось над кромкой плато, едва дотянулось лучами до скрытой в выступах скалы площадки. Той самой, откуда они улетали несколько месяцев назад.
Решётчатая калитка на входе в технический туннель была заперта изнутри на щеколду. Слабое препятствие! Мюррей, не задерживаясь, срезал задвижку. Внутри туннеля всё оставалось по-прежнему: вонь, тусклые фонари, покрытые скользкой плёнкой стены, чавкающая жижа под ногами. Людмила то и дело порывалась вперёд, пока, поскользнувшись, не шлёпнулась в грязь. С запором на внутренних воротах пришлось повозиться: они представления не имели, что ждало по другую сторону, поэтому резать замок бластером не решились.
В жилом квартале стояла тишина. Болезненная, невозможная тишина. Лишь мерное журчание воды в фонтане посреди сквера, шорох транспортной ленты, да фоновый, уже подзабытый гул самого города, функционирующих систем жизнеобеспечения, нарушали её. И ни одного человека не встретили они на всём пути до квартиры Сорокиной.
Мюррей отобрал у хозяйки пластину магнитного ключа, сунул Люку: "Открывай ты! И не торчи в проёме, сразу - в сторону!" Как только индикатор поменял цвет, и дверь заскользила в паз, удобнее перехватил бластер, ринулся в проём.
В уютной квартирке Сорокиной их встретил разгром. Вывернутые из стен шкафчики, покорёженные двери, перевёрнутая, раздавленная мебель, ворохи тряпья, разбитого пластика и стекла под ногами. И всё та же мёртвая тишина, жуткая в заливающем комнаты ярком свете. Да ещё запах, одуряющий, до тошноты противный, сладковатый и терпкий. Уместный где-нибудь в операционной или в медицинской лаборатории, но не в человеческом жилище.
Мюррей неуловимым вихрем промчался по комнатам. Заглянул в кухню, гостиную, детскую, кабинет. И застыл на пороге спальни. Опустил оружие, секунду помедлил, вошёл. Люк шагнул за ним.
Он помнил эту комнату прекрасно - здесь они с Людой впервые.... Но теперь не узнавал её. Серебристо-белый пух стен и потолка забрызгала кровь. И пол был залит кровью, не успевшей впитаться, растоптанной следами ребристых подошв. Какие-то тряпки - обрывки одежды? - разбросанные по углам, тоже были в крови.
И кровью измазано тело девочки, ничком лежащей на ложе посередине комнаты. Ноги, бёдра, спина, засыхающие струпьями пряди коротко стриженных русых волос. Целая лужа чернела в продавленной телом выемке на постели. Крови было так много, что она не умещалась, двумя струйками стекала вниз.
Пол шагнул к изголовью, склонился, положил пальцы на шею девочки, пытаясь нащупать пульс. Люк знал, каким будет итог. Слишком много крови. Мюррей осторожно приподнял тело за плечи и тут же опустил обратно. Быстро развернулся, перехватил кинувшуюся к дочери Сорокину:
- Не подходи! Тебе не нужно смотреть! Ты всё уже поняла. - И зло накинулся на застывшего в дверях Уайтакера: - Что ты стоишь как столб?! Убери её отсюда, быстро!
Люк послушно схватил подругу за плечи, вытолкнул в гостиную. Людмила попыталась сопротивляться, но затем сникла, позволила усадить себя в кресло. И почти сразу запищал из угла вызов чудом уцелевшего визифона.
- Не вздумай отвечать! - крикнул из спальни Мюррей.
Люк и Людмила как завороженные смотрели на пустой экран. Наконец Сорокина произнесла тихо:
- Это не городской номер, это из посёлка.
Вызывал Сорокин. Щека его нервно подёргивалась, а губы то и дело болезненно кривились. Он удивлённо впился взглядом в лицо бывшей жены.
- Ты уже там? Как тебе удалось попасть в город? Нас блокировали в шлюзе, не пробиться. Их слишком много. - Не дождавшись ответа, он облизнул губы, спросил: - С Ириной что?
Людмила закрыла глаза, прошептала едва слышно:
- Ира умерла. Я не успела.
Лицо Сорокина исказила судорога.
- Кто?! Понятно, откуда ты можешь знать... Ладно, разберёмся. Я не могу дальше разговаривать, здесь настоящий бой идёт. Быстрее уходите оттуда, пока до вас не добрались!
Из спальни выглянул Мюррей, забросил подальше в угол полотенце, которым вытирал руки. Но на закатанных рукавах рубахи следы крови остались.
- Он прав, нужно уходить отсюда. Сейчас мы ничего не сделаем, сила на их стороне.
- Да, - покорно согласилась Людмила. - Иру не оставляйте, пожалуйста.
- Мы заберём девочку. - Мюррей оценивающе смерил взглядом Уайтакера. Качнул головой с сомнением: - Я её понесу. Люк, с бластером управишься, если что?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});