План этот заключался в следующем: осмотреть самым внимательным образом, сверху донизу, колодец, сообщавшийся с морем.
Почему Топ так часто кружил возле его отверстия? Почему он так странно лаял, подбегая к колодцу? Почему Юп всегда разделял волнение Топа? Может быть, в этом колодце есть ответвление, соединяющее его с какой-то частью суши?
Все эти вопросы Сайрус Смит хотел выяснить, но так, чтобы никто из его товарищей об этом не знал. Поэтому он откладывал исследование колодца до того дня, когда случай оставит его одного дома.
Инженер решил спуститься в колодец по старой верёвочной лестнице, лежавшей без дела с тех пор, как была установлена подъёмная машина. Он подтащил лестницу к выходному отверстию колодца, диаметр которого достигал шести футов, крепко привязал её и спустил в глубину. Затем, зажегши фонарь и вооружившись револьвером и ножом, стал спускаться по ступенькам.
В стенах колодца нигде не было видно никаких отверстий. Но местами неровности гранита образовали выступы, цепляясь за которые сильное и ловкое существо без труда могло подняться до выходного отверстия колодца. Эта мысль пришла в голову инженеру, но, сколько он ни искал подтверждения её, никаких следов на выступах ему не удалось обнаружить.
Сайрус Смит продолжал спускаться, освещая фонарём каждый миллиметр стены, но ничего подозрительного не нашёл.
Достигнув последних перекладин лестницы, он почувствовал близость воды, поверхность которой была в тот миг совершенно спокойна. Нигде в стенах колодца не было ни одного отверстия, через которое могло бы проникнуть живое существо.
Инженер постучал по стене рукояткой ножа. Гранит ответил глухим звуком, свидетельствовавшим о компактности его массива.
Чтобы добраться до дна колодца, нужно было сначала пройти сквозь его подводную часть, постоянно заполненную океанской водой. Это было доступно только какому-нибудь морскому животному.
Выяснить, где именно кончался колодец, в какой точке побережья он соединялся с открытым океаном, инженер не мог.
Закончив осмотр, Сайрус Смит взобрался обратно по лестнице, снова прикрыл отверстие колодца и в глубоком раздумье вернулся в большой зал Гранитного дворца.
«Я ничего не обнаружил, — сказал он себе, — но всё-таки тут что-то есть!»
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Снаряжение судна. — Нападение шакаловых лисиц. — Юп ранен. — Юпа лечат. — Юп выздоравливает. — Окончание постройки судна. — Торжество Пенкрофа. — «Благополучный». — Первая проба судна. — Неожиданное письмо.Вечером охотники вернулись домой, до отказа нагруженные дичью. Они настреляли её столько, сколько могут унести четверо людей. Даже Топ нёс связки нырков вместо ошейника, а Юп был перепоясан бекасами.
— Вот, мистер Смит, — воскликнул восторженно Наб, — это называется поохотиться! Посмотрите, сколько из этого выйдет копчёностей и паштетов! Только мне одному со всем не справиться. Не поможешь ли ты мне, Пенкроф?
— Нет, Наб, мне нужно заняться оснасткой судна. Постарайся обойтись без меня, — сказал моряк.
— А вы, Герберт?
— Завтра моя очередь ехать в кораль, — ответил юноша.
— Тогда, может быть, вы, мистер Спилет?
— Я готов, Наб, — согласился журналист. — Только предупреждаю тебя, что я твои кулинарные секреты напечатаю в газете.
— Как вам будет угодно, мистер Спилет, я ничего против этого не имею.
Назавтра Гедеон Спилет, возведённый в звание поварёнка, водворился на кухне. Инженер ещё накануне рассказал ему о своём исследовании, и журналист вполне согласился с ним, что хотя ничего подозрительного и не удалось обнаружить, но тут кроется какая-то тайна.
Холода держались всю неделю, и колонисты выходили из дому только для того, чтобы навестить птичник. Весь Гранитный дворец был пропитан аппетитными запахами блюд, приготовляемых Набом и журналистом. Однако не всё добытое на охоте было превращено в консервы и паштеты. Пользуясь тем, что в эти холодные дни дичь нисколько не портилась, колонисты в течение нескольких дней ели её в свежем виде и пришли к выводу, что на свете нет кушанья вкусней, чем жаркое из болотной дичи.
В продолжение целой недели Пенкроф при помощи Герберта сшивал паруса для шлюпа. Моряк работал с таким увлечением, что паруса вскоре были готовы. Верёвки для снастей оказались отличного качества, так как колонисты сохранили сетку оболочки воздушного шара. Материала было достаточно, и моряк сделал из него ликтросы, гордень, ванты и шкоты. По указаниям Пенкрофа Сайрус Смит выточил для него блоки на своём токарном станке. Таким образом, всё снаряжение судна было изготовлено ещё до того, как окончилась постройка корпуса.
Пенкроф сшил даже флаг, окрасив его полотнище в национальные цвета при помощи различных растений, указанных ему Гербертом. Только к тридцати семи звёздам, представляющим на американском флаге тридцать семь штатов республики, моряк прибавил тридцать восьмую звезду — звезду «штата Линкольна», так как он считал остров неотделимой частью своей родины.
В ожидании, пока этот флаг взовьётся над шлюпом, колонисты подняли его над входом в Гранитный дворец.
Между тем зима подходила к концу. Казалось уже, что эта вторая зима на острове пройдёт без каких бы то ни было неприятных событий, как вдруг в ночь с 11 на 12 августа плоскогорье Дальнего вида подверглось опасности полного опустошения.
После утомительного трудового дня колонисты крепко спали. Вдруг около четырёх часов утра их разбудил отчаянный лай Топа. Собака лаяла теперь не у отверстия колодца, а у двери. Она царапала её когтями, точно желая высадить. Юп также испускал отрывистые крики.
— Что с тобой, Топ? — спросил Наб, вскочивший первым.
Собака ещё пуще залаяла.
— Что с ней случилось? — спросил Сайрус Смит.
Все колонисты, как были, неодетые, кинулись к окнам. Перед их глазами расстилалась пелена снега, чуть белевшая в непроглядно чёрной ночи. Ничего увидеть нельзя было, но зато они явственно услышали лай, доносившийся снизу. Ясно было, что на берег у подножия дворца забрались какие-то животные, разглядеть которых не было возможности.
— Кто там? — спросил Пенкроф.
— Волки, ягуары или обезьяны, — ответил Наб.
— А наш птичник! — воскликнул Герберт. — А наш огород!
— Как они пробрались сюда? — недоумевал Пенкроф.
— Они, вероятно, прошли по мосткам, — сказал инженер. — Кто-то из нас забыл поднять их.
— В самом деле, — признался журналист. — Помнится, я не поднял мостика на берегу…
— Вот за это спасибо, мистер Спилет! — вскричал моряк.