— Спокойной ночи, — улыбнулась я.
— Не замерзнешь одна? — поинтересовался блондин.
— У меня есть один жаркий мужчина, — я погладила Дэймоса по спине, — не волнуйся, с ним я не замерзну. Спокойной ночи! Спасибо за чудесный вечер!
— Как знаешь — Сумман наигранно вздохнул — Спокойной ночи!
После этих слов он убедился, что я без приключений разместилась в палатке, и ушел спать.
Проснулась я, когда было уже светло. Мне было жарко. Я скинула с себя одеяло, но легче не стало, открыла глаза. Правой рукой я обнимала лежащего ко мне спиной Дэя. Но жарко было спине. Я повернула голову… батюшки… за моей спиной мирно посапывал Фобос. Я тихонько его погладила, усмехнулась и села. Потерла глаза и начала рыться в палатке в поисках телефона. Нашелся он в складках одеяла. Время было девять утра. Спать, как назло, не хотелось. Я вылезла из палатки и сладко потянулась. За мной из палатки вылез и зевнул Дэймос. Фобос показался пару минут спустя. Он недовольно смотрел на то, как мы с Дэем начали играть. Я потрепала Фобоса за шею, он на это зевнул и показал все зубы. Я его погладила, и он сдался. Сам полез играть.
— Фобос изменяет мне с тобой? — услышала я ехидный голос соседа.
Он был в черных бриджах и с голым торсом.
— С добрым утром, — проигнорировала я его замечание.
— Кто рано встает, тот самородок найдет! — весело громыхнул появившийся Аластор.
Сегодня он предстал в камуфляжных штанах и тоже топлесс. За ним появился Сумман и все остальные. Ранние пташки, однако. Парни все как специально футболок сегодня не признавали. Девушки в до неприличия коротких шортах и майках. Только Пойна была в штанах и рубашке.
— Ты с нами поедешь в клуб? — весело и звонко спросила Энио.
— Сейчас? — усмехнулась я.
— Нет, ну ты что! — Тайгета воскликнула (видимо, не поняла мою шутку). — Мы же в таком виде дресс-код и фэйс-контроль не пройдем!
— Она уже занята сегодня, — Сумман довольно растянул губы в улыбке.
— Чем? — воскликнула Энио. — Ты что, не поедешь с нами?
— Если только силы останутся, — усмехнулся Сумман.
Я недовольно посмотрела на него. Анайдейе и вовсе как-то побледнел. С чего бы это вдруг?
— Урок вождения отменен, — резко сказала я и уперла руки в бока.
— Все-все! — Сумман поднял ладони вверх. — Был не прав! Шутка вышла неудачной.
— Мне надо собак накормить, — я залезла в палатку и начала рыться в рюкзаке.
— То есть меня, как хозяина Фобоса ты уже не воспринимаешь? — услышала я голос Анайдейе.
— У Фобоса спроси, — крикнула я в ответ и вылезла наружу с собачьей едой.
Дэй уже был в ожидании. Фобос глянул на хозяина, потом на меня. Снова посмотрел на хозяина и пошел есть вместе с Дэймосом. Сосед улыбнулся мне, а я ему.
— Я прощен за неудачную и пошловатую шутку? — Сумман опять подкрался со спины.
— Я и не обижалась, — совершенно спокойно ответила я.
— Пойдемте завтракать! — громыхнул Аластор. — Потом выясните, кто на кого в обиде.
Все пошли за блондином-великаном. Я плелась последней. Пойна притормозила и, когда я поравнялась с ней, сказала:
— Поехали с нами в клуб, пожалуйста!
— Хорошо, — я слегка улыбнулась, — если ты приглашаешь, то я поеду.
— Поможешь выбрать наряд? — Пойна скромно опустила глаза.
— С одним условием, — строго начала я, а потом добавила весело, — если ты мне тоже поможешь нарядиться подобающе.
— Помогу, — просияла грустная брюнетка.
Мы позавтракали бутербродами и чаем из термоса, который был, на удивление, горячим. Все весело обсуждали вчерашний день. Смеялись, подкалывали друг друга. Я молча ела хлеб с сыром. Настроение было ни туда, ни сюда.
Темные решили размяться и опять устроить дружеский поединок. Я хотела тихонько улизнуть, но меня засекли.
— Я больше ни с кем драться не буду! — заявила я сразу, как только мы пришли к вчерашнему квадрату.
— А я рассчитывала на реванш, — прищурилась Лисса.
— В другой раз, — усмехнулась я.
Я глазами поискала Пойну. Она разговаривала с Сумманом, и оба замолчали при моем приближении.
— Вот сам и скажи, — шепнула она ему.
— Что сказать? — поинтересовалась я.
— Брат говорит, что ты меня послушаешь, и просит сказать, — Пойна ткнула Суммана тонкой ручкой в бок, — что очень рассчитывает научить тебя азам стрит рейсинга.
— Понятно, — я улыбнулась, — а сам он боится?
— Ты боишься спросить сам? — Пойна чуть-чуть улыбнулась.
— Нет, — Сумман склонился к сестре, — передай, что вечером я заеду за ней.
— Брат просит разрешения заехать сегодня вечером за тобой — Пойна развеселилась.
— Я не прошу разрешения! — возмутился блондин, но потом изобразил, что закрывает рот на замок.
— Скажи брату, что я так и быть, разрешаю ему, — засмеялась я.
— Она сказала, что ты хоть и презренный пошляк, она готова дать тебе еще один шанс, — Пойна уперла руки в бока и хитро посмотрела на Суммана.
— Женщины! — блондин возмущенно сложил руки на груди, но больше ничего говорить не стал.
— Кто хочет ножи пометать? — Анайдейе опять подошел со спины.
— Я! — я подняла руку как первоклассница.
— Отлично! — сосед предложил мне взять его за руку, и мы пошли к (так и стоявшей здесь всю ночь) мишени.
Анайдейе показал мне, как правильно стоять, держать нож и как делать бросок. Он все очень терпеливо объяснял и почти не смеялся, когда мои ножи летели куда угодно, только не в мишень. Анайдейе мимоходом метал ножи, и они попадали точно в центр. Мне надоело быть «мазилой», и я собралась. Встала в стойку, сосед стоял за мной и поправил положение рук. Бросок… лязг металла о металл, и мой нож сверкнул на солнце, вонзившись в цель в то же место, куда только что попал нож соседа.
— Опа! — Анайдейе удивленно почесал затылок.
Тут у меня зазвонил телефон. Ага, опять скрытый номер.
— Алло, — я немного отошла от соседа.
— Здравствуй, — ответил мне уже знакомый красивый баритон.
— Привет, — ответила я и оглядела поляну.
Анайдейе с задумчивым видом собирал ножи. Аластор кидал через плечо Суммана. Лисса опять приставала к Пойне. Остальные смеялись.
— Ты еще не в городе? — Кошмар говорил чуточку грустно.
— Нет еще, но вечером буду, — ответила я, — ты уже уехал?
— Боюсь, что да, — на том конце красиво и грустно вздохнули. — Может, пришлешь мне свое фото?
— Моих фотографий у тебя и так уже на целый альбом хватит, — усмехнулась я, — а вот твоей фотографии у меня даже одной нет.
— Значит, не пришлешь? — баритон стал гораздо грустнее.