В 1935—1940 годах в Ленинграде было построено 220 новых школ — это одно из самых значительных достижений в школьном строительстве за всю историю нашей страны. Количество школ в городе увеличилось почти в два раза. Каждая построенная школа являлась крупным учебным комплексом на сотни учеников.
В два раза за 1935—1940 годы увеличилось и количество яслей, активно создавались всевозможные детские учреждения. Когда в 1936 году рассматривался вопрос о размещении детских учреждений в Аничковом дворце, среди музейных работников возникли возражения. Жданов, выступая на одном из заседаний Ленгорсовета, отреагировал весьма жёстко: «Это же надо ещё посмотреть: для кого они защищают! Мы будем их по-другому использовать в целях нашего социалистического строительства!»{223} Намёк на антисоветские настроения старой интеллигенции не был столь уж беспочвенным. Экспонаты из Аничкова дворца передали в другие музеи города, и с февраля 1937 года в этом старейшем из зданий на Невском проспекте разместился Дворец пионеров. Стоит отметить, что в наше время кое-кто из записной питерской интеллигенции припомнил это решение как образец злых деяний товарища Жданова…
Нарастание волны политических преследований 1930-х годов совпало — и не случайно! — с масштабной государственной реформой, разработкой и принятием новой конституции, которая меняла не только структуру органов власти, но и сам характер постреволюционного государства. Наш герой изначально участвовал в подготовке этой реформы — с февраля 1935 года он вошёл в состав конституционной комиссии, где возглавил подкомиссию народного образования — сказались не только его работа над учебниками истории, но и курирование в ЦК общих вопросов образования. Именно Жданов завершил затянувшийся с революционных лет период разнообразных и не всегда продуманных экспериментов в школьной педагогике.
Но деятельность нашего героя по подготовке новой конституции не ограничивалась вопросами образования. Он стал одним из главных пропагандистов этого сталинского проекта, который пришлось с трудом и скрипом проталкивать через партийный аппарат. Сформировавшаяся к 1930-м годам после разгрома всех оппозиций правящая бюрократия, внешне лояльная Сталину и его курсу, де-факто обладала всей полнотой власти в регионах и на местах. Сложившаяся к тому времени система выборов в Советы и парторганизации разных уровней была многоступенчатой, с многочисленными ограничениями в праве голоса и изъянами, вроде голосования списком, открытого голосования или кооптации. На практике бюрократия хорошо освоила эту систему, умелыми манипуляциями сводя её к ритуальным формальностям. Новая конституция впервые в истории страны вводила всеобщее прямое и тайное голосование.
Для высшего руководства СССР такая передовая по форме демократия ничем не грозила — при всех сложностях ситуации внутри страны набравший силу «культ личности» позволял лично Сталину и ближнему кругу не опасаться исходов широкого народного голосования. Но всеобщие и прямые выборы на местах становились мощным средством давления на региональную и местную бюрократию.
Сталинская конституция стала одним из средств создания более эффективного государства. Ликвидируя любые классовые ограничения, она завершала и период раскола общества.
Заметим, что на единство общества работали и «культурные» мероприятия тех лет — не случайно конституционная реформа 1936 года по времени совпадает с кампанией против формализма в искусстве. Новая конституция отменяла раскол общества на субъекты и объекты «диктатуры пролетариата», а новая политика в области искусства боролась с раздвоением культуры на «элитарную» и «массовую». Наш герой принимает непосредственное участие в ключевых событиях этого процесса.
В ноябре—декабре 1936 года проходит VIII Чрезвычайный съезд Советов, который утверждает новую Конституцию СССР. Андрей Жданов выступает на съезде как один из основных докладчиков по вопросам нового Основного закона. Главная мысль была подана в обрамлении привычной риторики о «марксизме», «врагах народа» и «диктатуре пролетариата».
«Товарищ Сталин, — ссылается на высший авторитет Жданов, — совершенно правильно указал на то, что всеобщее избирательное право означает усиление всей нашей работы по агитации и организации масс, ибо если мы не хотим, чтобы в Советы прошли враги народа, если мы не хотим, чтобы в Советы прошли люди негодные, мы, диктатура пролетариата, трудящиеся массы нашей страны, имеем в руках все необходимые рычаги агитации и организации, чтобы предотвратить возможность появления в Советах врагов Конституции не административными мерами, а на основе агитации и организации масс. Это — свидетельство укрепления диктатуры пролетариата в нашей стране, которая имеет теперь возможность осуществить государственное руководство обществом мерами более гибкими, а следовательно, более сильными»{224}.
Как руководитель Ленинграда, товарищ Жданов не обошёл в выступлении и проблемы «своего» региона. Тем более что накануне съезда, 29 и 30 октября 1936 года, произошёл очередной конфликт на советско-финской границе — финская артиллерия обстреляла советскую территорию. Финляндия в те годы отнюдь не была мирным маленьким государством —она вполне сознательно и целенаправленно проводила антисоветскую политику, рассчитывая как на экономическую и внутриполитическую слабость СССР тех лет, так и на поддержку ведущих держав мира.
На съезде товарищ Жданов оценивал сложившуюся ситуацию в духе привычной советской риторики: «Под влиянием больших авантюристов разжигаются чувства вражды к СССР и делаются приготовления для того, чтобы предоставить территорию своих стран для агрессивных действий со стороны фашистских держав… Если фашизм осмелится искать военного счастья на северо-западных границах Советского Союза, то мы, поставив на службу обороны всю технику, которой располагает промышленность Ленинграда, нанесём ему под руководством железного полководца армии Страны Советов тов. Ворошилова такой удар, чтобы враг уже никогда не захотел Ленинграда»{225}.
Такое жёсткое предупреждение было воспринято в Финляндии и Эстонии как неприкрытое давление.
Через два месяца после принявшего новую конституцию съезда Советов, в феврале—марте 1937 года, проходит пленум ЦК ВКП(б), который ассоциируется в истории с одним из пиков репрессий. На пленуме первые секретари обкомов истерично клеймят «врагов народа», «двурушников», троцкистов, зиновьевцев, бухаринцев… На этом фоне доклад первого секретаря Ленинградского горкома и обкома выглядит диссонансом: Жданов указывает коллегам, увлекшимся обличением «врагов народа», на важность предстоящих выборов в Верховный Совет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});